Тэми Хоуг - Алиби-клуб
Поставив машину в тень, я направилась к девушке на мойке.
Ее внимание было сосредоточено на передних ногах коня и холодной воде, собиравшейся в лужи на бетонном полу. Погруженная в свои мысли, работница одной рукой держала шланг, а другой машинально теребила медальон на тонком черном шнурке, который носила на шее. Она выглядела грустной, а, может, это я нарочно проецировала свое состояние на окружающих. Мне казалось несправедливым, что люди продолжали жить, как ни в чем не бывало, но они жили в другом, отличном от моего, мире.
– Скучная работа, – промолвила я.
Девушка посмотрела на меня и моргнула. На вид лет двадцать, вьющиеся светлые волосы с мелированными прядками собраны в неряшливый пучок. Она выглядела иначе в выцветшей майке и мешковатых камуфляжных шортах, но я узнала ее на одном из снимков вечеринки. Она уставилась на меня своими большими, васильково-синими глазами.
– Скучно шлангом работать, – пояснила я.
– Да уж. Чем могу помочь? – спросила она. – Ищите управляющего?
– Нет. Вообще-то я ищу вас.
Ее брови нахмурились.
– Я вас знаю?
– Нет, но, думаю, у нас есть общая знакомая. Ирина Маркова.
– Конечно, я знаю Ирину.
– Я видела вас на ее фотографии. С вечеринки у поля для игры в поло. Я Елена, кстати, – представилась я, протягивая руку. – Елена Эстес.
Девушка неуверенно ответила на рукопожатие, все еще не зная, что со мной делать.
– Лизбет Перкинс.
Подруга из списка контактов.
– Вы видели Ирину? – спросила я.
– Она здесь не работает.
– Я знаю. Имею в виду, вообще видели?
– Мы встречались в субботу вечером. А что?
– Я работаю на той же конюшне, что и она. Мы ее уже пару дней не видели.
Девушка пожала плечами.
– Так у нее выходной.
– Знаете, куда она могла пойти? Что обычно делала в свой свободный день? – Я забрасывала удочку в надежде подцепить хоть какую-то информацию о жизни Ирины вне работы.
– Я не знаю. Иногда мы ходим на пляж, когда наши выходные совпадают, или по магазинам.
– Куда вы ходили в субботу?
– Вы коп или кто-то вроде того?
– Нет, просто беспокоюсь. Мир – страшное место. В нем случаются плохие вещи.
Она издала невольный смешок.
– Не с Ириной. Она может за себя постоять.
Как мне хотелось, чтобы это было правдой в тот момент, когда Ирина попала в беду.
– В субботу она очень торопилась уйти с работы, – продолжила я. – У вас, девчонки, намечались какие-то планы?
– Просто хотели прогуляться. Никуда специально не собирались. Зашли в пару клубов на Клематис-стрит.
– В какие клубы?
Выглядев раздраженной, она повернулась к крану и отключила воду.
– Не знаю, – последовал нетерпеливый ответ. Мои вопросы нервировали ее. Есть ли у нее на это причина или Лизбет просто почувствовала неладное, я не знала.
– Какая разница? Прошлись по клубам. Немного выпили.
– С кем-то в частности?
– Мне не нравятся ваши вопросы, – заявила девушка. – Не ваше дело, чем мы занимались.
Затем отвязала коня и повела к стойлам. Я последовала за ней.
– Я сделала его своим, Лизбет, – не унималась я.
Она завела жеребца в стойло и завозилась с дверной задвижкой.
– Вы видели ее или слышали что-либо о ней с ночи субботы включительно? – спросила я.
– Нет. Вы пугаете меня.
– Иногда я так действую на людей.
– Я хочу, чтобы вы ушли.
Девушка знала, надвигалось что-то плохое. Она хотела, чтобы я ушла, прежде чем выпущу это на волю. Тогда, может, плохие вещи не воплотятся в реальность и не коснутся ее. Двадцать лет, а все еще такая наивная.
– Лизбет, – позвала я.
Девушка обхватила себя руками и отказывалась смотреть на меня. Я почти ожидала, что она заткнет пальцами уши.
– Ирина мертва. Ее тело нашли в канале этим утром.
Большие васильковые глаза наполнились слезами.
– Вы лжете! Вы что, больная?
Краем глаза я заметила, как один из грумов, сжимая в руках вилы, двинулся к нам. Повернувшись к нему, я объяснила на испанском, что все в порядке, и я просто сообщила Лизбет очень печальные новости. Смерть друга. Агрессия сменилась пониманием, он извинился и вернулся к своим делам.
– Прости, Лизбет, – произнесла я, переходя на ты. – Это правда, и не существует хорошего и мягкого способа сообщить об этом.
Девушка закрыла лицо руками и опустилась на землю, прислонившись к двери денника. Судорожно вздохнув, она промолвила:
– Нет, – слово вышло слабым и приглушенным. – Нет, вы ошибаетесь.
– Нет. Хотела бы, но нет.
– О, боже!
Я присела рядом и положила руку ей на плечо.
– Мне очень жаль. Вы были близки?
Она кивнула и разрыдалась, прижав руки ко рту.
– Мы можем, где-то присесть? – тихо спросила я, когда она немного успокоилась.
Кивнув, Лизбет вытащила из кармана шорт грязную тряпку, вытерла лицо и высморкалась. Ей пришлось опереться на мою руку, чтобы подняться. Она выглядела такой же слабой и дрожащей, как пожилой, страдающий недугом человек.
– Что произошло? – спросила она, заикаясь после каждого слога. – Ее машина вылетела с дороги? Она ужасный водитель.
– Нет, – ответила я, не добавив больше ни слова, пока мы не сели на скамью в дальнем конце конюшни.
– Пока не совсем ясно, что произошло, – продолжила я. – Следов ее машины нигде нет.
Лизбет озадачено посмотрела на меня.
– Не понимаю.
– Ее тело бросили. Вероятно, она была убита.
Я подумала, что девушка упадет в обморок, так сильно она побледнела. Однако Лизбет поднялась со скамьи, забежала за угол конюшни и ее вырвало. Я ждала, чувствуя себя опустошенной и выжатой после разговора, возродившего в памяти ужасный момент моей находки.
Когда Лизбет вернулась и села на скамью, обхватив голову руками, ее сотрясала заметная дрожь.
– Не могу поверить, что это происходит.
– Как и я.
– Как это могло случиться?
Я бы сказала ей, что жизнь жестока и непредсказуема, но она только что лично в этом убедилась.
– Лизбет, мне нужно знать все о той ночи.
– Мы прошлись по клубам на Клематис. Немного пили, танцевали.
– Парни с вами были?
– Само собой. У нас соревнование такое… выяснить, кто из нас сможет получить больше бесплатной выпивки.
– Думал ли кто-то из тех мужчин, что им следует получить что-то взамен?
– Ха, – она чуть сильнее напрягла голос. – Все. Они же парни.
– Кто-то из них интересовал Ирину?
– Нет. «Мальчишки» сказала бы она и скривилась. Ирина не тратила время на юнцов.
