Олег Руднев - Долгая дорога в дюнах
Генрих, не понимая, чего от него хотят, принес к столу оба ящика. Калниньш поставил их рядом и обернулся к Артуру:
— Ящики-то разные, а?
— Это старые, списанные, — объяснил Банга, — а это уже новые, с комбината.
— Вижу, что новые, — перебил Калниньш, сдвинул ящики так, что стала ясно видна разница в высоте. — И по размеру разные. — Он подошел вплотную к мастеру. — Вот и объяснение, откуда у вас берется левая продукция.
— У меня? — срываясь на крик, взвился мастер. — Да как вы смеете?..
— Спокойно. — Калниньш угрожающе сдвину брови. — Вы принимали у рыбаков продукцию в новых ящиках, где вес, естественно, больше. От них вы это, конечно, скрывали, то есть попросту обкрадывали.
— Пока это голое обвинение, без доказательств, — хищно прищурился мастер.
— Не волнуйтесь, доказательства в порядке, — Калниньш указал на лежащую перед ним фотографию. Этот человек с рынка уже задержан нами и рассказал много существенного. — И после паузы: — Вот так-то, товарищ директор. Далековато ты ездил свою уплывшую рыбу искать, а она у тебя под боком плескалась.
Артур виновато покраснел:
— Одного не понимаю — а как же накладные? Они ведь в порядке.
Калниньш снисходительно усмехнулся:
Опытные хищники, — майор презрительно кивнул в сторону поникшего мастера, — они промашки в таких вещах не дают. У него были свои люди и на базе, и на рынке. Документы в порядке, не подкопаешься. А в случае чего — можно будет свалить вот на этого. — Калниньш подошел к Хеньке, дружелюбно потрепал его по плечу. — Эх ты, швед. — Выглянул за дверь, позвал своего шофера, коротко приказал, кивнув в сторону мастера. — Увести. — Подал Артуру руку. — Значит едешь?
— Да.
— Когда?
— Сегодня.
— Что ж, желаю тебе удачи.
Артур с Генрихом наблюдали в окно, как усаживали мастера в машину, как Калниньш расположился с ним рядом, как машина выехала со двора… Потом Банга нервно прошелся из угла в угол, взял из пачки на столе длинную сигарету, закурил, внимательно посмотрел на Хеньку:
— Такие-то пироги, дорогой ты мой швед. — Вынул из стола несколько листов бумаги, подвинул их к Генриху. — Пиши.
— Что? — ощетинился тот.
— Автобиографию, заявление… А цех примешь прямо сегодня.
— Ты что, с ума сошел? Во-первых, я в этом ни черта не смыслю… А потом, кто тебе позволит?
— Не твое дело. Или опять вопросов испугался? Пиши.
ГЛАВА 30
Неслась за окном тайга, взбиралась на каменные гряды хребтов, сбегала в бескрайние пади. Сверкнул несказанной своей красотой Байкал — поезд мерил бессчетные сибирские версты. Но за весь этот долгий путь Артур так и не успел свыкнуться с простым до невероятия фактом — скоро он встретится с Мартой. И когда за окном показалось название нужной ему станции, Банга все в той же военной форме, но уже без погон, нетерпеливо соскочил с подножки вагона и решительно направился к старичку в красной фуражке.
— Будьте добры, как отсюда добраться до Верхнетачинска?
— До Верхнетачинска? — старичок приветливо улыбнулся увешанному орденами офицеру. — А это как вы сами захотите — можно по реке, можно лошадками.
— А как скорее?
— Конечно, по реке. Если подвернется оказия. Суток за пять, гляди, и управитесь.
— Пять суток? — оторопел Артур, — Сколько ж туда километров?
— А кто их считал? Это, товарищ военный, не германская земля. Сибирь-матушка. — И, видя, как тот расстроился, сочувственно развел руками: — Не проложили еще туда колею, товарищ хороший.
Понуро брел Артур по центральной улице города. На душе было прескверно: ходил он и на реку — никакой оказии в ближайшее время не предполагалось, справлялся и насчет лошадок — также безуспешно. Формально временем он не был ограничен — всегда можно было воспользоваться отпуском по болезни — старые раны выручат, но не хотелось злоупотреблять ими. К тому же было невыносимо сознавать, что Марта где-то рядом, а он не в состоянии сделать к ней последний шаг. Взгляд нечаянно упал на вывеску: «…Областной военный комиссариат». Помедлив, Банга открыл дверь.
— Вы к кому, товарищ? — спросил кряжистый, смахивающий на симпатичного медведя, офицер, тоже в майорском чине — он шел с бумагами по коридору.
— Я, собственно, посоветоваться. В ваших краях впервые.
— Издалека?
— Из Латвии. .
— То-то я слышу — акцент знакомый. Воевали где?
— Да там же. Первый Прибалтийский…
— Сосед. — Майор показал на распахнутую дверь. — Ну, заходи, что стоять в коридоре. — И уже в кабинете представился: — Потапов — начальник отдела. Так в чем вопрос?
Не знаю, что и сказать, — смутился Артур. — Понимаю, не по адресу… Надо как-то добраться до Верхнетачинска… Неужели туда не летают?
— Ничего себе — за советом, — хмыкнул Потапов и с интересом посмотрел на странного гостя. — Тебя как зовут?
— Артур Банга… — непроизвольно ответил Артур, но, вспомнив, где он находится, подтянулся. — Майор Банга.
— Так вот, дорогой ты мой майор, у нас начальство и то по большим праздникам туда летает. Это тебе, брат, не Рига — Вильнюс. А кто у тебя там?
— Жена.
— Сибирячка, что ли?
— Латышка.
— Каким штормом ее туда занесло аж с самой Балтики?
— Долго рассказывать. Четыре года не виделись.
— Четыре года, это, конечно, срок, — задумчиво произнес Потапов, — но и не причина, чтобы пороть горячку.
— В общем-то, конечно… — со вздохом согласился Артур. И вдруг неожиданно для себя сказал: — Обидели ее, понимаете… Хотелось побыстрее и встретиться и правду восстановить.
— Она что, из ссыльных? — догадался, наконец, Потапов.
— Да.
Майор не сумел, или не захотела скрыть мелькнувшего во взгляде отчуждения.
— И кто же ее обидел? — с легким вызовом спросил он.
— Да как вам сказать… Не выразишь одним словом.
— Мудрено что-то.
— Ничего сложного — просто объяснять долго. Она, понимаете, во время войны здорово помогла нашим… Собой рисковала, ребенком…
— Ну? — недоверчиво прищурился Потапов. — А ее за это взяли и сослали?
— Конечно, не за это, — стараясь не раздражаться, возразил Банга. — Просто, когда пришли наши, подтвердить оказалось некому. Те, кто знал, погибли, а те, кто не знал… Так и считали ее женой немецкого прихвостня.
— Кого? — изумленно уставился на него майор, — Чьей женой?
Артур понял, что сболтнул лишнее и растерянно замолчал.
— Чья жена, спрашиваю? — жестко повторил Потапов. — А ну, предъявите документы, товарищ майор.
У Банги потемнело лицо.
— Не буду я тебе ничего предъявлять… — зло процедил он.
— Как это, не будешь? Обязан.
— Ничего я тебе не обязан.
— Под арест захотел? Устроим.
— Ну и арестовывай, — уже не сдерживая бешенства, крикнул Артур. — Долдон.
— Что?
— То, что слышал.
Потапов оглянулся, как бы призывая невидимых свидетелей, и с огорчением обнаружил, что свидетель имеется вполне реальный. Молоденький лейтенант, страшно смущенный тем, что заскочил некстати, переминался в дверях с какими-то бумагами в руке.
— Я занят, — гаркнул на него Потапов.
— Товарищ майор, я только хотел…
— Закройте дверь с той стороны.
Лейтенант поспешно исчез за дверью.
— Та-ак… — мрачно протянул Потапов. — Значит, ты за этим сюда явился… Чтоб меня же и долдоном…
— А хотя бы и за этим, — огрызнулся Артур. — Я к вам за советом, за помощью, а вы… Да какое вы имеете право не доверять мне, офицеру?
— В сорок первом очень доверчивые были.
— Вот в сорок первом и проявлял бы свою бдительность, — снова не остался в долгу Артур. — Что ж теперь спохватился?
В пылу стычки они, сами того не замечая, переходили то на ледяное «вы», то на простецкое «ты».
— На вот, изучай мои документы, — Артур швырнул на стол бумажник. — Гляди на свет, пробуй на зуб.
— Иди-ка ты отсюда…
— Нет уж, вы проверяйте, раз требовали.
— Заберите… — Потапов отодвинул бумажник, отошел к окну. Сказал обижено: — «Долдон». Сам ты долдон. Несет, понимаешь, черт-те что. То жена, то не жена… Ничего толком не объяснил…
Да как объяснить, — тоже остывая, пожал плечами Артур. — Когда ты чуть за пушку не хватаешься:
— Схватишься… Несет такое… Ну а толком рассказать можешь?
— Отчего же, могу.
— И сделай одолжение. — Потапов опустился в кресло за столом, вынул из кармана пачку «Казбека».
— Располагайся.
Слушал он внимательно, не пропуская ни единого слова. Иногда в его глазах зажигались недоверчивые огоньки, но вскоре угасали, уступая место сочувствию — гора окурков в пепельнице постепенно вырастала.
— Дела-а, — наконец задумчиво протянул майор, когда Артур закончил. — Значит, она тебе жизнь спасла?
