Тереза Крейн - Райский уголок
— Зачем?
Он пожал плечами. В глазах появился блеск, отчего его лицо стало таким, каким бывало в дни его молодости. Блеск, который подозрительно напомнил Филиппе дерзкое веселье, с которым молодой Тоби пускался на такие шалости, после которых и она сама, и Рейчел оказывались в неприятном положении.
— Тоби, что ты собираешься делать?
Он опустил рукава рубашки, взял смокинг, надел его, сунул в карман галстук и запонки. Потом набросил на шею белый шелковый шарф и, проведя рукой по густым волосам, потянулся за пальто.
— Поохотиться, — ответил он. — Охота может быть удачной, но может быть и нет. Не рассчитывайте на нее. Что бы ни случилось, Хьюго, старина, надо надеяться на лучшее. Самое худшее, что может тебя ожидать, это то, что тебе придется признаться во всем.
Хьюго покачал головой со страдальческим видом.
— Только не это.
Тоби некоторое время смотрел на него.
— Дело может дойти до этого, дружище. Я бы хотел заручиться твоим обещанием.
— Оно у тебя есть, — просто сказал Хьюго, покраснев при этом.
Филиппа подошла к нему и взяла его руку в свою.
— Прости, — сказал Хьюго. — Не знаю, что на меня нашло. Непростительная глупость.
Тоби взял со стола свои ключи.
— Да, ты прав. А теперь запомни, что я сказал. Притаись на пару дней. Я сам тебя найду.
Дверь за ним закрылась.
Не говоря ни слова, Филиппа и Хьюго повернулись друг к другу. Филиппа положила голову ему на грудь.
— О, Хьюго!
— Прости, — сказал он. — Прости. Прости!
В рассветной тишине они услышали, как заурчал мотор машины Тоби, и она тронулась с места.
Они долго стояли не двигаясь.
Наконец Филиппа взяла его за руку.
— Пойдем. — Она повела его через комнату и открыла дверь в спальню. — Раздевайся и ложись в постель. Я приберу на кухне и приготовлю по чашке чая.
Она вернулась через несколько минут. Налила чай и забралась к нему на постель. Он вздохнул и устроился поудобнее, откинувшись на подушки. Его бледное изможденное лицо начало понемногу оживать.
— Нам надо поговорить, — сказала Филиппа. — И не об этой идиотской ситуации, в которой ты оказался по своей вине. Посмотрим, что удастся сделать Тоби. Надо немного подождать. Я хотела бы поговорить о нас.
— Я бы не стал тебя обвинять, если бы ты перестала упоминать слово «нас».
Она спокойно посмотрела на него.
— Ты этого хочешь?
— Разумеется, нет.
— В таком случае, все в порядке. Сейчас мы должны придумать быстрейший и простейший способ заставить их позволить нам пожениться. Как я уже говорила сегодня — вчера утром — Боже, неужели это было вчера? Кажется, прошел целый месяц. Так вот, тебе нужен кто-то, чтобы присматривать за тобой.
Повернув голову на подушке, он посмотрел на нее.
— Ничего на свете я не хотел бы больше, чем этого.
— Отлично. Наша главная проблема — получить согласие Эдди. Ты — взрослый человек, никто не может запретить тебе поступить так, как ты сочтешь нужным.
— Но они могут создать нам трудности?
— Тебя это так волнует?
— Нет.
Она улыбнулась. Впервые за последние двадцать четыре часа ее улыбка была непринужденной.
— Меня тоже. Итак — мы должны убедить Эдди.
— Как это сделать?
— Я забеременею.
Наступила долгая, смущенная тишина.
— Я сказала, что забеременею, — повторила она чуть громче, не глядя на него.
— Я слышал.
Она украдкой взглянула на него.
— И что?..
Он смотрел на нее, полуприкрыв глаза, в которых неожиданно засверкали искорки смеха.
— Надеюсь, не в данную минуту?
— Нет. — Она уютно устроилась радом с ним. — Можно попозже. Завтра. Послезавтра. Я не тороплюсь.
Он нежно взял ее за подбородок и повернул к себе ее лицо.
— Флип, ты понимаешь, что говоришь?
— Да.
— А как же твоя работа?
— Я могу с таким же успехом учить детей на Мадейре. Просто надо выучить португальский.
Хьюго медленно заморгал.
— Мадейра, — произнес он.
— Вот-вот. Именно там мы и будем жить.
— Ты уже все продумала.
— Да.
На мгновение он закрыл глаза, и она почувствовала, как расслабилось его тело под одеялом.
— Как замечательно это было бы.
— Я не шучу. Я говорю вполне серьезно. Нет причины, которая помешала бы нам. Твоя мама поможет.
— Флип, ты забываешь…
— Я ничего не забываю. Я строю планы. Что бы ни случилось — даже самое худшее — рано или поздно мы все равно поженимся. Хьюго, я подожду. Если придется, всю жизнь. Хотя не хотелось бы, — добавила она. — А между тем, нет ничего плохого в том, чтобы строить планы. Хьюго, ты только подумай — мы можем жить в том маленьком доме… Он ждет нас. Он словно предназначен для нас. Все, что нам придется сделать, так это пройти через ужасный… — Она замолчала, услышав его замедленное, ровное дыхание. — Хьюго?
Молчание. Она слегка повернула голову. Он крепко спал.
В ней заговорил страх.
— Хьюго? Хьюго?!
Он открыл глаза.
— Что?
Она с трудом перевела дыхание.
— Ничего. Извини. Спи.
Он вздохнул, придвинулся к ней поближе и закрыл глаза.
Спустя несколько минут, положив голову ему на плечо заснула и Филиппа.
Она вернулась в общежитие ранним вечером. Джессика, темноволосая девушка из соседней комнаты, выбежала на площадку и удивленно воскликнула при ее приближении.
— Флип! Где ты была? — Ее глаза горели дружеским любопытством. — Мы с Бидди уже сломали головы, чтобы придумать что-нибудь в твое оправдание — не знаю, поверил ли нам кто-либо. Что случилось?
Филиппа взяла у нее ключ, подбросила его в воздухе, потом поймала.
— Я была у Хьюго, — беспечно сказала она.
— Что? — Девушка была приятно поражена. — Филиппа, не может быть!
— Очень даже может. — Филиппа открыла дверь и счастливо улыбнулась в лицо девушки, на котором кроме потрясения было написано еще и неверие. — Времена меняются, Джесси, разве ты не знала?
Джесси закатила глаза.
— Но не в такой степени. Во всяком случае, не здесь. Тебе лучше быть осторожнее. Если кто-нибудь узнает, ты в мгновение ока окажешься за дверью. О, между прочим… — уже собираясь уходить, она остановилась, — у тебя была гостья.
— Да?
— Сногсшибательная красотка. Высокая, темноволосая, с изумительными глазами. — Джессика состроила выразительную гримасу. — А фигура… ничего не пожалела бы за такую. Сказала, что ее зовут как-то вроде… Рейчел.
— Рейчел? А что ей было нужно?
— Не знаю. Она хочет, чтобы ты ей позвонила. Она оставила номер телефона под дверью. На случай, если ты его забыла — так она сказала.
— Хорошо. — Филиппа собралась было запереть дверь.
— Флип?
— Да?
Джессика таращила на нее глаза, все еще не веря в услышанное.
Филиппа блаженно улыбнулась, — таинственно, как ей хотелось, — и закрыла дверь.
Тоби оставил машину на улице рядом с домом и поднялся по ступеням к входной двери. Прежде чем он успел вставить ключ, она распахнулась и на пороге возникла высокая редкозубая служанка с ведерком для угля. Она сделала нечто вроде книксена, бесстыдно усмехаясь.
— Доброе утро, сэр. Я увидела, что вы приехали, из окна. — Ее маленькие острые глазки, черные, как уголь, который она несла, мгновенно увидели беспорядок в его вечернем костюме, тени под глазами. Ее улыбка стала шире, прежде чем она подумала о том, что скромное поведение — пусть даже притворно скромное, было бы уместнее.
Тоби слегка улыбнулся.
— Доброе утро, Виолетта.
— Спасибо, сэр. — Она еще раз извинилась, сделав книксен, и пошла впереди него со своей ношей. При этом ее спина и походка были очень выразительны.
Тоби тихонько закрыл за собой дверь и освободил себя от пальто и шарфа. В гостиной наверху Виолетта шумно чистила камин. Весь остальной дом был погружен в тишину.
Он осторожно поднялся по лестнице. Когда он проходил мимо открытой двери в гостиную, служанка подняла голову и вновь понимающе улыбнулась.
Дверь в спальню Дафни на следующей площадке была закрыта, равно как и та, что вела в детскую спальню. Он миновал их, осторожно ступая, и достиг пролета, который вел на следующий этаж, где находилась его спальня, когда звук позади заставил его оглянуться.
Дафни стояла в дверях в ночной сорочке и халате. Ее волосы были аккуратно причесаны, а лицо нельзя было назвать свежим после сна.
— Тоби?
— Как видишь. Извини. Я разбудил тебя?
— Нет. Я ждала тебя. Хотела поговорить с тобой. — В ее голосе и поведении не было ничего, кроме обычного дружелюбия. Она никак не отреагировала на его внешний вид.
Он устало смотрел на нее.
— Ты можешь уделить мне минуту? Я не задержу тебя надолго, обещаю.
