Джудит Гулд - Вторая любовь
И Дороти-Энн, не отдавая себе отчета, произнесла:
— Почему бы мне не показать вам окрестности после ленча? Может быть, после еды вы станете более приветливым. И тогда сможете рассказать мне обо всем, что привело вас сюда.
Немного позже.
Выйдя на вершине холма из фуникулера с соломенной крышей, Дороти-Энн взяла Ханта под руку:
— Давайте прогуляемся и переварим ленч!
— Что тут переваривать? Вы едва притронулись к еде, — парировал Уинслоу.
Дороти-Энн ослепительно улыбнулась и пожала ему руку.
— Да, но вы-то наелись. Мы вдвоем будем «выгуливать» ваш ленч!
Отдыхающих ожидали два сада. Один — «тропический ливневый лес», процветающий в сухом климате побережья благодаря спрятанным поливным системам, дважды в день устраивающим потоп, а второй — более сухой, менее зависящий от воды «мексиканский» сад.
Посмотрев на часы, Дороти-Энн повела своего спутника в последний.
— Нам лучше сначала осмотреть этот, — решила она. — Иначе мы окажемся под «душем». Система водоснабжения компьютеризирована, и поверьте мне, когда здесь «идет дождь», то льет как из ведра!
Они прошли табличку, предупреждающую, что дети до восемнадцати лет могут пройти только в сопровождении взрослых. Другая надпись гласила:
«ОПАСНОСТЬ! РАСТЕНИЯ МОГУТ БЫТЬ ЯДОВИТЫ!
НЕ ПРИКАСАТЬСЯ».
Хант удивленно поднял бровь.
— Разве это не слишком мелодраматично?
Дороти-Энн покачала головой:
— Вовсе нет. Пойдемте, я вам покажу.
Тропинка, покрытая ковром из похожей на мох селягинеллы, оказалась мягкой и пружинила под ногами. Она вилась серпантином среди плотной, роскошной тропической зелени. Кокосовые пальмы, банановые деревья с огромными листьями и гигантские папоротники частично пропускали яркий солнечный свет и служили опорой для тысяч цветущих растений. Были здесь раскрывшиеся орхидеи всех размеров, огромные гибискусы и «райские птички» с остроконечными лепестками. Каждый изгиб тропы открывал взгляду новые красоты и захватывающую дух палитру красок.
— Господи! — воскликнул Хант. — Вам, наверняка, требуется ботаник на полную ставку!
Дороти-Энн улыбнулась:
— В штате на самом деле есть один.
— И он, конечно, очень занят.
— Она, — мягко поправила его Дороти-Энн. — И она, действительно, занята. Обратите внимание на орхидеи. У нас только этих цветов тысяча разновидностей. Многие из них специально собирали в Бразилии и высаживали здесь.
Уинслоу удивленно покачал головой.
— Вы должны очень гордиться этим местом.
На лице Дороти-Энн появилось задумчивое выражение:
— Я гордилась, — спокойно согласилась она. — Но по совершенно очевидным причинам я не настолько им горжусь именно сейчас.
Они прошли еще немного, и Хант остановился, чтобы рассмотреть кисть восковых цветов, падающую с бромелии.
— Интересно, правда? Появляется соблазн забыть, сколько растений являются паразитами.
— Да, но Vriesea simplex не настоящий паразит, — отозвалась Дороти-Энн. — Согласна, она цепляется за деревья, но это не воздушное растение. Ему не требуется поддержка дерева-«хозяина». А сейчас, вспомните о предупреждающих надписях и посмотрите вон туда…
— Да, и что же насчет них?
Все еще держа мужчину под руку, она провела его чуть дальше по дорожке, потом остановилась и показала на большой, бросающийся в глаза красно-желтый цветок.
— Смотрите, это Gloriosa superba, вьющаяся лилия с острова Цейлон. Ее корень похож на ямс, но горе тому, кто его съест. Он содержит смертельный яд.
Хант не сводил глаз с лилии, напоминающей языки пламени.
— Очень похоже на одну знакомую мне женщину, — пробормотал он. — Если посмотреть — красавица, но по сути настоящая отрава.
Дороти-Энн пристально посмотрела на него. Ее спутник явно намекал на свою жену. «Его брак и вправду должен быть адом», — решила молодая женщина, и ее сердце раскрылось навстречу Ханту.
Но вслух она произнесла:
— Вероятно, теперь вы сможете оценить все эти предупреждающие надписи.
Уинслоу улыбнулся.
— И не только это. Я теперь больше не смогу по-прежнему относиться к цветам. Напомните мне, чтобы я вам их больше не присылал.
— Розы — вот всегда безопасный вариант, — рассмеялась Дороти-Энн.
— Тогда я буду хранить верность розам.
Они пошли дальше, и во время прогулки Хант рассказал Дороти-Энн о бедственном положении Кевина Уитмора.
Она слушала его с ужасом.
— Бедный ребенок! — воскликнула женщина негромко. — Как будто страданий от синдрома Дауна не достаточно! Его родители, должно быть, с ума сходят!
Уинслоу подумал о Мидж и Джо Уитморах.
— Что самое удивительное, они держатся настолько хорошо, насколько могут. В особенности Мидж. Просто воплощение силы.
— Но ведь это… бесчеловечно!
— Да что говорить! Вы бы видели эту тюрьму. Это просто преддверие ада. Но знаете, что меня беспокоит больше всего?
Дороти-Энн покачала головой.
— Шеф полиции Суньига! — Имя гневно сорвалось с его губ. — Несмотря на письмо губернатора, которое я ему лично доставил, он все еще отказывается отпустить Кевина! Этот сукин сын исполнен решимости держать паренька до тех пор, пока не получит письменных инструкций прямо из Оаксаки. Можно подумать, доставленная мной копия вызывает подозрения!
Дороти-Энн тяжело вздохнула и посмотрела на гроздь цветов-мухоловок с зелеными лепестками из Малайзии. Ее голос звучал очень тихо:
— Уже не первый турист имеет здесь дело с Суньигой. Когда-нибудь он зайдет слишком далеко. Но я не могу понять…
— Чего?
Дороти-Энн повернулась к Ханту.
— Почему никто не сообщил мне об Уитморах.
— Это просто. Они остановились не в этом отеле. Здесь несколько… гм… слишком дорого для их кошелька.
Дороти-Энн кивнула.
— А вы? — Она смотрела прямо в глаза Ханту. — Я не проверяла книгу регистрации. Вы остановились у нас?
Слабая улыбка изогнула его губы.
— Разумеется.
— Слушайте, слушайте, — в ее голосе зазвучала легкая насмешка. — Вы не испугались возможности подцепить сальмонеллу?
— На самом деле, я хотел снять комнату в том же отеле, где живут Уитморы, но там все занято. Тогда я попытал счастья здесь.
— Где вы могли занять половину отеля, — с гримаской продолжила она.
Уинслоу промолчал.
Дороти-Энн смотрела вдаль.
— Эта проклятая эпидемия! Вы стараетесь все предусмотреть, но… — Она беспомощно пожала плечами.
— Несчастные случаи будут всегда, — мягко заметил Хант.
Молодая женщина тяжело вздохнула.
— Они и так уже произошли. В особенности со мной. Иногда я думаю… — ее голос прервался.
— Да? О чем вы думаете?
Дороти-Энн покачала головой.
— Это может подождать. Кроме того, я и так вас задержала. Если мы не двинемся дальше, Уитморы решат, что вы их бросили. Вот что я вам скажу. Почему бы мне не взять одну из машин отеля и самой не отвезти вас в полицейский участок?
Двадцать минут спустя.
Дороти-Энн нажала на тормоз белого «себринга» с откидным верхом и остановилась у безлюдного здания полиции. Хант отстегнул ремень безопасности, вышел из машины и хлопнул дверцей.
— Спасибо, что подбросили, — поблагодарил он, не отпуская руки.
Дороти-Энн ответила улыбкой из-под темных очков.
— Мы стараемся угодить. В конце концов, вы редкий для этих мест товар — гость, который платит.
— Мы поговорим попозже?
Она кивнула и посмотрела сенатору вслед, когда тот пошел к зданию. Но прежде чем миссис Кентвелл успела отъехать, двери участка распахнулись, и раздался возбужденный женский крик:
— Мистер Уинслоу! О мистер Уинслоу!
Воздух, казалось, забурлил от счастья.
Дороти-Энн припарковала машину, а худенькая женщина в небесно-голубом брючном костюме и очках в широкой оправе торопливо бросилась к Ханту и крепко обняла его. «Мидж Уитмор, догадалась она. — С хорошими новостями».
Тут к ним присоединился мужчина в гавайской рубашке, желтых слаксах и бейсбольной шапочке. Он обнимал за плечи подростка с бледным, невыразительным лицом, щурившегося от яркого солнечного света.
Джо и Кевин Уитморы. Дороти-Энн улыбнулась и почувствовала, как слезы навернулись на глаза, когда Хант обнял мальчика. Джо Уитмор, явно смущенный таким проявлением радости, стоял рядом, рассматривая носки ботинок.
Дороти-Энн слегка нажала на клаксон, и все посмотрели в ее сторону.
Она встала в машине.
— Ну? — в ее голосе слышался смех. — Вы, ребята, так и собираетесь здесь стоять? Или вам хочется отсюда убраться?
