Энн Эдвардс - Возвращение к Скарлетт. Дорога в Тару
В конечном счете Сэлзник решил сам взяться за сценарий. Началась переписка с Майрик, Браун и Пегги. Письма и телеграммы шли по всем направлениям, и маршрут их напоминал следы, оставленные мечущейся курицей.
Эскизы костюмов и даже головного платка Мамушки отправлялись Пегги для одобрения. Отвечала она и на некоторые вопросы Сэлзника, такие, например, как: нет, Ретт не мог бы ехать на глазах у всех в экипаже Красотки Уотлинг — это было бы «не по-джентльменски»; Ретт не мог быть грубым с Красоткой; Красотка не должна вести себя фамильярно с кучером; Скарлетт могла себе позволить вольно разговаривать с кучером, а Красотка — нет, поскольку не была «порядочной»; кучер мог демонстрировать свое презрение к Красотке, но без нахальства; белые бедняки ненавидели негров, и негры платили им той же монетой — не любили и не уважали их; Ретт никогда бы не вышел из экипажа Красотки Уотлинг перед домом тети Питтипэт, продемонстрировав тем самым свое неуважение к Мелани и Скарлетт, поскольку никто не рискнул бы принять его в доме после столь грубого нарушения светских приличий. Пегги даже высказала предложение (которое не было принято): если уж сцена между Реттом и Красоткой Уотлинг вне неприличного дома Красотки так необходима, то можно было бы показать Красотку, провожающую Ретта от входной двери до его лошади.
Но несмотря на этот взрыв сотрудничества, Пегги не сделала никаких замечаний ни по сценарию в целом, ни по отдельным его сценам.
Проблемы со сценарием были не единственным осложнением в жизни Пегги осенью 1938 года. В это же время болезнь отца требовала от нее массу времени и внимания. И ко всему прочему, ее буквально осаждали репортеры, надеясь узнать хоть что-то относительно претенденток на роль Скарлетт О’Хары. И бесполезно было повторять им снова и снова, что она, Пегги, знает не больше их самих, — пресса отказывалась этому верить.
Через Сью Майрик, помогавшую всем кандидаткам на эту роль освоить южное произношение, Пегги знала, кто из актрис последней прошла кинопробы, но не более того. И похоже, что все эти гадания стали ей просто неинтересны. Да к тому времени и поток претенденток уже иссяк, сузившись до трех всем известных «звезд» из Голливуда — Полетт Годдар, Джин Арктур и Джоан Беннет.
Но вот о чем не знала тогда Пегги, так это о финансовых проблемах, одолевавших Сэлзника. В течение трех лет со дня приобретения Сэлзником и его спонсором Джоном Уитни права на экранизацию «Унесенных ветром» сам Сэлзник без счета тратил деньги инвесторов, и наконец терпение Уитни лопнуло: или Сэлзник назначает точную дату начала съемок и неукоснительно придерживается ее, или теряет поддержку Уитни. И Сэлзник, игрок по натуре, решает рискнуть.
Ясным декабрьским вечером, незадолго до Рождества, он назначает съемки сцены пожара Атланты, которые должны были проходить на заднем дворе его студии, а поскольку сцену эту планировалось снимать с дублерами, то отсутствие исполнительницы главной роли никак не влияло на ход съемок.
Сэлзник, крупный, высокий мужчина ростом более шести футов, стоял на высокой огороженной платформе и давал указания по подготовке к съемкам. И как только заработали моторы цветных кинокамер, Сэлзник велел своим людям открыть газовую форсунку, и пожар Атланты начался.
Взметнувшиеся языки пламени уничтожали фасады домов-декораций, изображавших Атланту времен Гражданской войны. Дублеры исполнителей ролей Ретта и Скарлетт взобрались на повозку и погнали ее вдоль ряда горящих домов. Пот струями лился по лицу Сэлзника, и он снял очки, чтобы протереть их. Его ассистент, однако, уверял, что на самом деле босс просто плакал от радости, что съемки наконец-то начались, пусть и без законченного сценария и даже без Скарлетт О’Хары.
Сэлзник стоял так некоторое время, наблюдая, как пламя пожирает остатки декораций. Задний двор студии представлял из себя в тот момент скопище людей и пожарного оборудования. И вдруг, надев очки, Сэлзник увидел женщину в черном платье и черной шляпе с широкими полями, поднимавшуюся к нему на платформу. Позади нее шел брат Сэлзника — Мирон, агент многих актеров. Поднявшийся ветер взметнул пламя, приблизив его почти к самой платформе. Женщина отвернула голову в сторону и придерживала шляпу, подходя к Сэлзнику, и потому он не мог видеть ее лица.
— Ну, гений, — сказал Мирон, — я хочу познакомить тебя с твоей Скарлетт О’Харой.
Сэлзник изумленно и недоверчиво уставился на женщину, когда она, повернувшись к нему лицом, откинула голову и сдвинула свою широкополую шляпу назад, так что ее темные волосы теперь свободно развевались на ветру. Это действительно была Скарлетт О’Хара — английская кинозвезда Вивьен Ли.
Сэлзник даже не вспомнил, что еще в феврале 1937 года Хей Браун прислала ему пленку фильма «Пламя над Англией» с Вивьен Ли в главной роли. Англичанка привлекла внимание Кей своей способностью излучать шарм и женственность, оставаясь при этом натурой сложной и неоднозначной. Актрису с такими качествами и искал в то время Сэлзник. Получив пленку, он телеграфировал Кей Браун: «Я не в восторге от Вивьен Ли, хотя до сих пор не видел даже ее фотографии. Вот скоро посмотрю присланный вами фильм, тогда и подумаем о мисс Ли». Фильм, однако, Сэлзник так и не посмотрел, поскольку был убежден, что приглашать англичанку на роль Скарлетт не следует.
На скорую руку сделали фотопробы мисс Ли. Все были без ума от нее, и когда Сэлзник сам увидел кадры, он был просто счастлив. Оставалось, однако, еще препятствие: сможет ли мисс Ли освоить южное произношение. Сью Майрик приступила к делу, и через три дня Вивьен Ли вновь прошла кинопробы. И когда посмотрели эту пленку — сомнений больше не оставалось: Скарлетт О’Хара наконец-то была найдена.
Фотографии Вивьен послали Пегги, предложив также направить и пленку с кинопробами английской актрисы. Пегги, однако, решила пленку не смотреть из опасения, что если вдруг что-нибудь случится и решение придется поменять, то как бы ей не оказаться втянутой во все «киношные» дела. А кроме того, она вполне доверяла мнению Сью Майрик, считавшей Вивьен Ли изумительной Скарлетт.
Не ответила Пегги и на вопрос, заданный ей Сэлзником: похожа ли Вивьен на ту Скарлетт, которую представляла себе Пегги, создавая этот образ? На вопрос Сэлзника Пегги не ответила, но в письме к Лу написала, что была поражена, увидев фотографию мисс Ли, присланную ей: англичанка была удивительно похожа на Маргарет Митчелл, какой она была в двадцать лет.
Поскольку 26 января съемки «Унесенных ветром» все-таки начались, Пегги с интересом следила за их ходом и была безутешна, узнав три недели спустя, что кинокамеры на съемочных площадках бездействуют, — вспылил режиссер Джордж Кьюкор.
Пегги прочитала об этом в колонке Луэллы Парсонс, прежде чем узнала подробности от Куртца и Сью Майрик, и тут же отправила телеграмму Сью. Ответ пришел через два дня:
«На сегодняшний день это действительно так; Джордж, наконец, рассказал мне все… Мы сели, и он стал говорить «не для печати», а просто потому, что я ему нравлюсь и он чувствует свою ответственность за то, что поставил меня в неприятное положение, и потому он хотел бы, чтобы я знала правду… Джордж сказал, что он честный ремесленник и не будет заниматься делом, не будучи уверенным, что это дело стоящее, и он чувствует, что сейчас он делает не то, что нужно.
Целыми днями, сказал Джордж, он просматривал отснятые кадры и пришел к выводу, что они слабые. Он знал, что он хороший режиссер и что актеры у него хорошие, и тем не менее вещь не получалась такой, какой она должна быть.
Раз за разом он убеждался, что сценарий слаб… Дэвид решил, что сам напишет его, и стал говорить помощнику сценариста и Гаррету что писать. Они сделали все, на что были способны, хотя возможности их были ограничены. Джордж день ото дня все чаще и чаще брал сценарий и сравнивал вариант Сэлзника — Гаррета с вариантом Хоуарда, всякий раз тяжело вздыхал и старался всюду, где только можно, вернуться к сценарию Хоуарда. Однако редко в какой сцене ему это удавалось…
И вот Джордж прямо сказал Дэвиду, что не будет дальше продолжать работу, если они не вернутся к сценарию Хоуарда, который намного лучше нынешнего. В ответ Дэвид заявил, что Джордж — режиссер, а не автор, но он, Дэвид — продюсер, следовательно, ему и судить, что такое хороший сценарий (или что-то в этом роде). Тогда Джордж сказал, что он действительно, режиссер и хороший режиссер, черт побери, и что он не позволит унизить свое имя из-за такого вшивого фильма, и что если они не вернутся к сценарию Хоуарда (только сделав его короче), то он, Джордж, уходит. И тут упрямый Дэвид сказал: «О’кей, уходи».
Следующей новостью, дошедшей до Пегги, была та, что Кларку Гейблу предложили выбрать одного из троих режиссеров взамен Кьюкора и что Гейбл выбрал Виктора Флеминга, у которого годом раньше снимался в фильме «Летчик-испытатель». Сэлзник отдал право выбора режиссера Гейблу потому, что тот был сердит на Кьюкора: по мнению Гейбла, исполнительницам женских ролей тот уделял гораздо больше внимания, чем ему — исполнителю роли Ретта.
