Барбара Делински - Наслаждение и боль
Пока все эти мысли крутились у нее в голове, Аманда, стараясь не отставать, шагала вслед за Грэхемом, привычно отмечая, как твердо ступают по раскисшей земле его длинные ноги, как перекатываются под рубашкой тугие мускулы, как плотно обтягивают его старые, линялые джинсы. Она давно уже заметила, что таким он нравится ей даже, пожалуй, больше, чем обычно. На природе он всегда был, что называется, на своем месте — не то что в городском офисе. А уж оказаться ближе к природе, чем сейчас, было практически невозможно. Трудно было представить себе, что от Манхэттена их сейчас отделяют всего каких-то сорок минут езды, а от центра Вудли — вообще десять. Это был самый настоящий лес, и Аманда с Грэхемом вдруг словно разом оказались совсем в другом мире. Даже терзавший ее страх за Джорди не мог уменьшить охватившего ее благоговения. Этот старый лес, несмотря на повисшую вокруг вязкую тишину, казался живым и полным сил. Аманде стало почему-то легче дышать. Внутренний голос нашептывал ей, что все будет хорошо.
— Джорди! — сложив руки рупором, крикнул Грэхем. Потом, обернувшись к Аманде, уже тише добавил: — Он всегда расспрашивал меня о башне.
Аманда остановилась на расстоянии вытянутой руки от башни и принялась озираться по сторонам.
— Ну, если он там, то мы его обязательно найдем. Вопрос только в том, там ли он. В конце концов, он мог просто побояться забраться в башню, ведь говорили, что она уже едва держится.
— Можно подумать, это кого-то останавливало, — проворчал Грэхем. И зашагал дальше. — Насколько я знаю мальчишек, опасность всегда притягивает их, словно магнитом. И потом, Джорди знает башню как свои пять пальцев. — Вдруг он резко остановился, словно натолкнувшись на какую-то невидимую преграду. Встав рядом, Аманда схватилась за него. Грэхем снова приставил ладони ко рту. — Джорди! — оглушительно завопил он. Они застыли, прислушиваясь, но им ответило только эхо. Грэхем, повернув голову влево, снова крикнул, потом еще и еще раз. Но ответа так и не было. — Даже если Джорди и здесь, — пробормотал он, — выходит, он решил не отзываться.
— Но это вовсе не значит, что он не хочет, чтобы его нашли, — прошептала в ответ Аманда.
Грэхем через плечо бросил понимающий взгляд на жену. Но кроме понимания в его взгляде она прочла и другое — тревогу. Страх. И дружеское тепло. Обернувшись, он взял Аманду за руку, притянул к себе и снова двинулся вперед. Тропинка, петляя, начала взбираться вверх по склону холма.
Теперь Аманде пришлось идти быстрее, время от времени переходя даже на бег, чтобы поспеть за мужем. Ее шаги были заметно короче, чем у Грэхема, но она давно уже успела привыкнуть к этому.
— Помнишь наше восхождение на гору Джефферсона? Очень похоже, верно? — пропыхтела она, радуясь возможности увести разговор в сторону и хоть ненадолго выкинуть из головы страх за Джорди. — Неужели забыл? Тогда еще вдруг пошел снег, и нам пришлось галопом мчаться назад, в лагерь.
— Ага, и ты еще большую часть пути проделала на… хм… сама понимаешь. А сколько ты падала, помнишь? И потом недели две ходила вся в синяках и царапинах — ни дать ни взять американский флаг.
— Но ведь мы сделали это! Мы спасли его. — При этом воспоминании на душе у нее стало тепло. — Ох, как же я соскучилась по тебе, Грэй!
В следующую минуту он уже держал ее в объятиях. Аманда и пискнуть не успела, как его губы смяли ее рот. Поцелуй длился долго — так долго, что у нее перехватило дыхание. А потом он так же молча поставил ее на ноги и снова зашагал по тропинке, держа ее за руку. Перед глазами у Аманды все плыло, ноги подгибались, в ушах звенело. Пылкий поцелуй мужа поднял целую бурю в ее душе. Ей пришлось напрячь всю свою волю, чтобы вспомнить, для чего они оба оказались в лесу и зачем карабкаются на гору, да еще в такое время.
— Джорди! — снова завопил Грэхем. — Джорди-и!
— А что, если он что-то сделал с собой? — испуганно прошептала Аманда.
— Давай перейдем по мосту на ту сторону, посмотрим там хорошенько, а потом уже обсудим эту тему.
— Знаешь… мы разговаривали. Джорди и я.
Грэхем сжал ее пальцы.
— Я догадался. Когда это было в последний раз?
— Когда? Примерно неделю назад.
— До того, как Квинн…
— Да.
Он снова сжал ее руку, и Аманда, почувствовав его безмолвную поддержку, радостно вспыхнула. Минут пять ушло на то, чтобы выйти из леса на опушку, еще десять — на то, чтобы добраться до башни. Ни тому, ни другому даже не приходило в голову передохнуть — их обоих гнало вперед острое чувство тревоги, с каждой минутой становившееся все сильнее.
Когда тропка стала пошире, Аманда рысцой догнала Грэхема и зашагала рядом, стараясь попасть шаг в шаг.
— Как же давно мы с тобой не выбирались на природу! Как ты думаешь, почему? А, Грэхем?
— Так ведь у нас обоих полно работы. Насколько я знаю, ни у тебя, ни у меня минутки нет свободной. — Он с тревогой покосился на нее. — Как ты? Порядок?
— Порядок. — Когда-то это у них было вроде игры, пригорюнилась Аманда.
— Я хотел сказать… э-э… физически? — бросив на жену весьма интимный взгляд, прошептал Грэхем.
Аманда порозовела — только сейчас она сообразила, что он имеет в виду. Ее месячные закончились. К тому же впервые за долгое-долгое время она не собиралась пичкать себя таблетками, которые ей прописали для увеличения количества созревающих яйцеклеток.
На душе у нее потеплело. Его тревога была ей приятна. А еще приятнее было то, что сейчас его голос звучал как раньше — без малейшего намека на гнев или раздражение.
— Уже лучше, — застенчиво прошептала она, задыхаясь от быстрой ходьбы. — Знаешь, у меня такое ощущение, что это несчастное тело снова понемногу становится моим. Ой! — Ей на руку упала капля. Другая, побольше, нахально хлопнулась прямо Аманде на нос. — О Господи! Этого только не хватало!
— Да уж, — с досадой выдохнул Грэхем. — Проклятье! Все-таки полило! Джорди! — заорал он во всю мощь своих легких. Потом с досадой буркнул: — Вот чертов мальчишка! Ума не приложу, куда он мог запропаститься?!
— А вон и башня! — прищурившись, пробормотал Аманда. Сквозь серую пелену дождя впереди вырисовывались смутные очертания серых каменных стен. Толщина их всякий раз приводила Аманду в благоговейный восторг. Казалось, над этим камнем время не властно. Однако это было не так. Глубокие трещины избороздили поверхность стены, а часть каменной кладки, раскрошившись, обрушилась на землю. Правда, виновато в этом было даже не столько время, сколько землетрясение, случившееся в этих местах только в прошлом году. Вероятно, в самом начале башня вздымалась над землей на добрых сорок футов. Сейчас под грузом лет она грузно осела на землю и слегка расползлась в разные стороны.
Аманда споткнулась о поваленный ствол дерева, перегородивший тропинку. Если бы муж не держал ее за руку, она бы непременно растянулась на земле.
— Тише, — не останавливаясь, на ходу буркнул Грэхем.
— Ты его видишь?
Грэхем незаметно для себя зашагал быстрее. Теперь он почти бежал.
— Нет… — задыхаясь, прошептал он. Голос его прерывался. — Мы подошли не с той стороны. Если даже он тут, тогда он должен быть по другую сторону башни.
Аманда почувствовала, как на нее с новой силой нахлынул страх.
— Что, если он что-то сделал с собой?… — Она вдруг так явственно увидела веревку, свисающую из окна старой башни, что у нее похолодело внизу живота и к горлу подступил комок. Она снова споткнулась.
— Не думай об этом, — приказал Грэхем. Тропинка снова сузилась, и Аманда пропустив Грэхема вперед, двинулась за ним.
Дождь постепенно усилился — он неумолчно барабанил по листьям у них над головой, зловредно забирался за шиворот и тонкими струйками стекал по лицу. Грэхем с шага перешел на бег. Аманда последовала его примеру. Она старалась не смотреть по сторонам, в особенности вверх, вообще не видеть ничего вокруг, кроме широкой спины мужа. Тем более что она давно уже привыкла видеть ее перед собой — и если бы какая-нибудь оголтелая феминистка взялась насмехаться над ней за то, что она, как овца, покорно трусит позади мужа, да еще получает от этого удовольствие, Аманда даже спорить бы с ней не стала. Просто предложила бы той самолично полюбоваться тем, как выглядит Грэхем со спины.
Начнем с того, что он обладал великолепной координацией движений. Для человека, возвышавшегося над землей на шесть футов с лишним и чей вес составлял никак не меньше ста девяноста фунтов, он двигался на удивление грациозно — словно огромный хищный зверь, подумала внезапно Аманда. И к тому же он шел вперед с той уверенностью, которой так не хватало самой Аманде и которая всегда действовала на нее успокаивающе — и раньше, когда она боялась, что они собьются с пути, и теперь, когда сердце ее сжималось от страха перед тем, что они найдут по другую сторону башни.
