Бадри Хаметдин - Счастье Феридэ
Я закрыла лицо руками, чтобы по нему Милан и Стоял не догадались, что творится в моей душе. Но мужчин было не так-то просто провести.
— Не переживайте, Феридэ, — тихо произнес Стоял. — Мы не оставим вас в беде.
Милан молча стоял рядом, лишь кивая головой на слова друга. Стоял же продолжал:
— Да, я смалодушничал там, в Обзоре… Но вы бы послушали того господина! Он так уверенно все это говорил.
Горькая усмешка тронула мои губы.
— Орлов умеет убеждать людей…
Мужчина запальчиво продолжал:
— Мы поможем вам. Вы хотите уехать в Турцию? Нет проблем… Давайте ваш паспорт, и я завтра же договорюсь с моряками.
Я развела руками:
— Мои документы украдены… Разве вы забыли об этом?
Мужчина озабоченно почесал затылок.
— Да, это хуже. Ну ничего, что-нибудь придумаем.
Милан, до этого только слушавший нашу беседу, предложил:
— Давайте перекусим. Цветана уже приготовила.
За столом мне пришлось в очередной раз рассказать свою историю. Хозяйка ахала и всплескивала руками от удивления, а хозяин, лишь подкручивал свои длинные усы. На еду налегал один Стоял. Время от времени он вставлял в мой рассказ некоторые упущенные мною подробности. Наконец моя исповедь и сытный ужин были закончены.
— Никогда бы не поверил, если бы не слышал это из ваших уст, Феридэ, — заметил хозяин дома. — Ладно, пора и на покой.
Он встал из-за стола, показывая этим, что вечер окончен.
От пережитых волнений мне захотелось выйти подышать свежим воздухом. На дворе стояла глубокая ночь. Я предупредила Цветану, что немного прогуляюсь во дворе.
— Сходи, милая, если не боишься, — ответила хозяйка и добавила: — Правда, народ у нас спокойный, не то что в Варне…
Накинув на плечи пальто — подарок Руси, я тихо отворила дверь. Сделав несколько шагов по едва различимой дорожке, я уперлась в калитку. «Ничего со мной не случится, если прогуляюсь по побережью. Ночь — это так романтично!» — такие мысли посетили меня, и я уверенно направилась к морю. Мне захотелось найти в темноте то место, где произошел памятный разговор с майором.
Вскоре я отыскала наш огромный камень и села на него. Не помню, сколько времени я пробыла на этом месте, как вдруг скорее почувствовала, чем услышала, что я на берегу не одна. И вправду, со стороны деревни ко мне приближалась темная фигура мужчины. Сначала мне показалось, что это Стоял или Милан отправились меня искать. Но приглядевшись, поняла, что ни на одного из них этот человек не похож. Бежать? Куда, да и поздно. Я осталась на месте, решив: «Будь что будет…» Мужчина подходил все ближе и ближе. Мне кого-то напоминала его походка… «О Аллах! Неужели?» — Я не верила своим глазам.
— Не меня ли вы здесь ждете, Феридэ? — Негромкий голос Ихсана показался мне в ту минуту самой сладкой музыкой.
Деревня Н…, 28 ноября
Целый вечер я не отпускала майора от себя. Словно маленькая девочка я сидела рядом, держа его за руку. О, эти прекрасные глаза снова смотрели на меня с любовью и вселяли уверенность.
Наши хозяева и Стоял тактично оставили нас одних, и мы до самого рассвета рассказывали друг другу свои приключения. Когда пропел петух, майор поднялся со стула.
— Феридэ, неплохо бы отдохнуть… особенно вам.
Мне не хотелось расставаться с офицером, но ведь в последнее время я очень плохо спала.
— Да, вы правы.
Нам постелили в одной комнате. Заметив это, майор тактично предложил:
— Я выйду во двор, покурю, а вы пока ложитесь.
Через минуту я уже лежала под одеялом. То ли от того, что за последний день мне пришлось пережить столько потрясений, то ли от чего-то другого, но сон не шел. Я слышала, как Ихсан, осторожно ступая, направлялся в свой угол.
— Я не сплю. — От моего тихого голоса майор вздрогнул.
— Почему?
— Не знаю… Наверное, от счастья.
Негромко рассмеявшись, Ихсан сел на постель.
— От счастья, наоборот, крепко спят. — Видно было, как в темноте блеснули его глаза.
— Разное бывает счастье…
Я увидела, что офицер начал раздеваться. За окном светало, и фигура майора была хорошо видна. На его теле я рассмотрела множество ссадин и синяков. И если бы не врожденная утонченность, Ихсана можно было бы принять за простого рабочего. Мне не хотелось прерывать разговор, но, к сожалению, подходящей темы не находилось.
— Ихсан, а кого вы видели в Турции? — наконец нашла я выход из положения.
Майор вздохнул.
— Мою сестру Нериме… Помните?
Обрадовавшись возможности пообщаться, я с воодушевлением ответила:
— Конечно. А что с ней? Где она?
— Нериме в Стамбуле. Она удачно вышла замуж. Ее муж работает в министерстве вместе с Кямраном…
Сначала мне показалось, что я ослышалась.
— С кем?
Если бы в эту минуту офицер рассмеялся или как-нибудь отшутился, возможно, все бы прошло незамеченным. Но Ихсан молчал.
— Скажите хоть слово, майор, — не унималась я. — Кямран что, в Стамбуле?
— Не хотел сегодня рассказывать об этом… Вам и так хватило потрясений, — медленно проговорил Ихсан.
Приподнявшись, я начала искать одежду.
— Почему вы молчали? Почему?! — Моему отчаянию не было предела.
Но Ихсан не рассердился на мои крики. Он грустно, даже жалобно проговорил:
— Аллах создал ваши глаза не для слез, Феридэ, а для того, чтобы они смеялись, делая всех вокруг счастливыми… Я как можно позже хотел сообщить вам эту новость…
— Ихсан, на что вы рассчитывали? Я прекрасно отношусь к вам, но никогда не стану вашей женой, особенно после этого разговора. Как вы посмели скрыть от меня правду?
— Феридэ, не торопитесь с выводами… Хотя во многом в случившемся виноват я сам.
— Что за манера недоговаривать? — Мне вдруг стало страшно.
Неожиданно майор подошел к моей кровати и опустился на колени.
— Феридэ, выходите за меня замуж.
— Ах. — В моем голосе было столько растерянности, что майор даже испугался.
— Феридэ, дело в том, что Кямран уже давно в Стамбуле…
— И вы, зная это, делаете мне предложение? — дрожащим голосом произнесла я.
Ихсан молчал, видимо, не находя слов для ответа. Казалось, он собирался с силами.
— Ваш муж подает на развод.
Сердце мое так и замерло.
— Почему?
— Кто-то пустил сплетни, что мы с вами отправились в свадебное путешествие в Болгарию.
Я изо всех сил старалась сдержать себя, чтобы не заплакать.
— Вы уверены? — Мне показалось, что я схожу с ума.
События этой ночи навсегда останутся в моей памяти, как сновидение. Самообладание покинуло меня. Я вскочила на ноги и босая бросилась бежать к двери со словами:
— Кямран! Кямран!
Майор догнал меня почти на улице и силой внес назад в дом. Он начал баюкать меня, как ребенка, пока я не успокоилась.
— Я понимаю ваше горе, — мягко произнес он. — Но, поверьте, Кямран не стоит таких переживаний.
Уставшим голосом я ответила:
— Что вы понимаете… Я же люблю его.
Мой взор был затуманен слезами, но я увидела в глазах майора страдание.
Обзор — Месемврия, 29 ноября
На следующий день я проснулась поздно и сразу же вспомнила о Кямране. «Надо немедленно отправляться в Турцию и все ему объяснить» — первое, что пришло мне в голову. У меня не было причин не верить Ихсану, но в то мгновение в душу закралось сомнение — вдруг офицер лжет…
В дверях показалась Цветана и сочувственно посмотрела на меня. Неужели майор что-то ей рассказал?
— Выспались? — спросила женщина.
Я неопределенно покачала головой:
— Похоже на то.
Цветана осторожно подошла ко мне.
— Я слышала ваш ночной разговор… и очень сочувствую. Это тяжело — узнать такую неприятную новость.
Я молчала. Видя, что ее слова никак не подействовали на меня, женщина продолжала:
— Феридэ, но у вас же есть Ихсан. Он — настоящий мужчина, поверьте моему опыту. Да наплюйте вы на своего Кямрана!
Тут мои нервы не выдержали. Глядя прямо в глаза Цветане, на минуту забыв о приличии, я твердо произнесла:
— Это не ваше дело! Позвольте мне самой разобраться с моими проблемами…
Хозяйка, как ошпаренная, подскочила с кровати. Видимо, она не ожидала столь решительного отпора. Уже у порога женщина зло прошипела:
— Неудивительно, что мужики бросают вас…
Я зарылась лицом в подушку.
Хорошо, что Ихсан не обиделся за ночную сцепу и все простил. Чего не скажешь о нашей хозяйке. Она целый день дулась на меня и почти не разговаривала. Лишь когда мы с Ихсаном уезжали, вышла проводить и дала на дорогу целый сверток еды. Мне не хотелось оставлять неприятное впечатление о себе. Поэтому я, улучив минутку, подошла к Цветане и, обняв ее, прошептала:
— Простите меня за грубость.
Женщина преобразилась на глазах. Видимо, ее тоже угнетала наша ссора.
