Бадри Хаметдин - Счастье Феридэ
Вскоре за деревьями показалось море. Донесся шум прибоя. Неожиданно для себя Ихсан открыл, что находится невдалеке от морского вокзала. Пройдя по аллее и оказавшись в порту, майор в задумчивости остановился. «Вот здесь и теряются твои следы, милая Феридэ, — подумал молодой человек, — неужели я больше никогда не увижу тебя, любовь моя… Неужели пальцы мои не коснутся твоих волос, а уши не услышат твоего задорного смеха…»
— Посторонись! — толкнул Ихсана плечом носильщик, доверху нагруженный какими-то коробками. — Не слышишь, что ли?
Это происшествие вернуло молодого человека к действительности. «Что я имею на сегодняшний день? — принялся рассуждать он. — В больнице Феридэ не была, полиция о ней ничего не знает, в пансионах ее нет… в приюте для бедных и вовсе быть не может. Что у меня осталось?.. Ничего. Только вот этот вокзал, где ее видели в последний раз…» Майор огляделся.
На площади у зала ожидания, несмотря на неважную погоду, было многолюдно. Все куда-то спешили. Однако среди мелькающих красок ему вдруг бросилась в глаза одинокая неподвижная фигура просящего милостыню инвалида. Калека сидел на корточках, если, конечно, так можно было назвать обрубки, которые были у него вместо ног, и периодически кланялся прохожим. Ихсан подошел к несчастному и протянул ему несколько купюр.
— Да пошлет вам Бог, — перекрестился тот и взял деньги.
Майор повернулся и, собираясь уходить, сделал несколько шагов, как вдруг калека окликнул его:
— Господин!.. Вы, наверное, что-то перепутали?..
Ихсан обернулся и непонимающе посмотрел на инвалида.
— Тут слишком много! — крикнул тот, показывая на протянутой ладони пожертвованные офицером деньги.
— Это твое, — безразлично отозвался майор.
— Да вы что?! — не мог успокоиться тот. — На них ведь месяца два жить можно…
— Вот и прекрасно! — Ихсан подошел поближе к безногому и сочувственно спросил: — В городском приюте живете?
— Иногда приходится… — опустил глаза тот. — Бывает, что на вокзал пускают…
— А ноги где потеряли?
— Война… Пять лет назад… Турецкая бомба…
— Да-а-а, — задумчиво проговорил Ихсан, вспоминая проведенные на фронте годы. — Много бед она принесла всем…
— И не говорите, — махнул рукой инвалид и с интересом посмотрел на молодого человека. — Тоже воевал?
— Пришлось… — коротко ответил майор, решив не будоражить несчастного сообщением о том, что сражался на турецкой стороне.
— То-то я гляжу — шрам через все лицо…
Решив замять неприятную тему о шраме, Ихсан попытался изменить направление разговора.
— А теперь так и сидите тут целыми днями? — спросил он.
— Вначале стыдно было, как это я, солдат, пойду попрошайничать, но, когда заболела жена, пришлось. Есть-то было нечего… А кто меня, калеку, на работу возьмет? Кому я такой нужен?
— Так у вас и жена есть?
— Была… — вздохнул несчастный. — Умерла год назад… А я вот втянулся в это дело… Веселее тут. Знакомые появились. Есть с кем-поболтать… Да и лучше меня никто не знает нравы этого вокзала.
В голосе инвалида появились нотки гордости.
— Всех, наверное, знаете, — подыграл майор.
— Ну а как же!
Вдруг в голову Ихсана пришла, как ему показалось, нелепая мысль, что бывалый солдат мог видеть Феридэ.
— А вы не помните, — попытался разузнать он, — недели три назад здесь была девушка…
Майор подробно описал Феридэ. Внимательно выслушав, безногий задумался. По задрожавшим на его висках жилкам было видно, что он напряженно пытается вспомнить девушку, о которой шла речь.
— Нет, не знаю такой, — через минуту отрезал бывалый солдат. — Если и была, то однажды…
Ихсан решил попробовать еще раз.
— А парня — сухопарого такого, рыжего, в очках — не знаете?
Калека, взмахнув руками, без промедления ответил:
— Студента, что ли?
Ихсан оживился:
— А почему вы решили, что он студент? Ведь у вас в городе университета нет…
— Нет, — согласился калека, — но на каникулах у нас бывает много студентов. Они все как на одно лицо. Каникулы кончаются — уезжают. А этот остается, как белая ворона… Частенько тут бывает. Придет в аллею, сядет и книжку читает. Говорят, у его дяди целый пансион есть.
— Пансион?! — оторопел майор.
— Да, для бедных. Он и мне предлагал туда ехать.
— Почему же не поехали?
— Не доверяет ему наша братия, я имею в виду старожилов… И я тоже не верю.
— Но ведь пансион гораздо лучше ночлежки… — удивился Ихсан.
— Так-то оно так, — покачал головой собеседник. — Но я что-то не припомню, чтобы потом те, кто туда отправлялся, еще хоть раз попадались мне на глаза…
— А что, он всем предлагает?
— Сначала всем, а теперь все больше чужим… Наши-то его знают. Даже прозвали рыжим муравьем.
— Рыжий муравей?
— Да. Слишком уж настырный… Так его одна острая на язык баба обозвала, когда студент свел ее мужика. С того времени так и пошло — рыжий муравей да рыжий муравей…
— Не любите вы его что-то, — заметил майор.
— А за что его любить?
Ихсан почувствовал, что нашел верного союзника в своих поисках и поэтому решил открыться.
— У меня к вам дело, — осторожно начал он. — Ведь я не просто так спрашивал о девушке…
— Я догадался. — Калека посмотрел в глаза майору. — Столько людей перевидано! Вы мне сразу понравились. И не подумайте, что из-за денег… Короче, выкладывайте, в чем ваше дело.
— Пропала моя любимая, — без предисловий сообщил майор, решив, что оговорки только осложнят и без того запутанное дело.
— Просто и ясно, — поддержал бывалый солдат. — Люблю, когда так напрямик. Но хочу задать один вопрос: она что — из нищенок?
— Нет, — пояснил Ихсан. — Просто, когда она приехала сюда, была без гроша в кармане. Так получилось… К тому же ей пришлось на перекладных долго ехать, а здоровье у нее не так чтобы хорошее…
— Понятно, — кивнул головой инвалид. — Дальше.
— Человек, который подвозил ее на баркасе, видел, что девушку увел ваш… — майор вдруг замялся, но, вспомнив кличку, досказал: — рыжий муравей.
Калека задумался.
— Но есть еще одна задачка, — продолжил Ихсан. — Я объездил все пансионы в Варне и окрестностях. Моей любимой там не было… Где же тогда находится пансион дядюшки студента?
— Этого никто не знает, кроме тех, кто туда поехал, но они почему-то не возвращаются и не могут рассказать об этом.
— Не слишком ли много тайн вокруг скромненького студента?! — начал заводиться Ихсан, непроизвольно сжимая кулаки. — Может, мне подойти к нему и как следует разобраться?
— Если бы мне мои нога, то я, окажись на вашем месте, так бы и сделал, — полугрустно-полуиронично проговорил инвалид и, хитро усмехнувшись, добавил: — А потом бы… угодил в тюрьму, к большой радости рыжего муравья.
Майор молчал, вопросительно посматривая на своего собеседника. Тот, выдержав небольшую паузу, полушепотом продолжил:
— Я знаю, что за свою безопасность он платит дежурному полицейскому…
— Что же мне делать?
В ответ бывший солдат лишь пожал плечами.
— Но мне нужно попасть в этот пансион! — не сдавался молодой человек.
— А пансион ли это? — в унисон мыслям Ихсана проговорил калека.
— Это уже не важно!
— Не горячитесь! — попытался успокоить своего нового друга бывший солдат. — Поспешность никогда никому не помогала. Вы лучше подумайте.
— Может быть, мне проследить за ним? — предложил Ихсан. — Или порасспросить извозчиков?
— Говорят, он обыкновенно едет куда-то за город, так что проследить за ним и остаться незамеченным не получится. А что касается извозчиков, то рыжий муравей ездит на коляске со своим возничим. Она обыкновенно стоит там. — Калека указал на правый край площади. — Когда с кем-нибудь из нищих он выходит на площадь, коляска трогается, и как бы невзначай студент останавливает ее…
— Неплохо, — прокомментировал майор и задумался.
— Просто не знаю, что вам и посоветовать, — подвел итог своему рассказу инвалид. — Думайте сами… А помочь я всегда помогу.
Лицо Ихсана вдруг просияло:
— А что, если студент сам меня пригласит?
Инвалид с недоумением посмотрел на молодого человека.
— Это каким же образом?
Майор улыбнулся:
— Разве я не похож на нищего?
Скорчив гримасу, калека проговорил:
— Даже если вы оденетесь в лохмотья, ваше лицо, манеры и руки выдадут вас.
— Зато у меня есть опыт в этом деле, — весело ответил Ихсан, вспомнив, как однажды, для того чтобы добиться расположения Феридэ, ему уже приходилось перевоплощаться в бедняка.
— Не получится, — замотал головой инвалид.
— Ну, это мы еще посмотрим…
11
