Элизабет Блэквелл - Замуж за принца
— У тебя все хорошо? — спросил Маркус.
В отличие от большинства задающих этот вопрос людей, Маркус, похоже, ожидал моего ответа с искренней заинтересованностью. Я что-то ответила, но я мало что могла ему рассказать. С момента нашей последней встречи его жизнь полностью преобразилась, а моя осталась прежней.
— Значит, ты не вышла замуж?
Я покачала головой. Если эта новость удивила или обрадовала Маркуса, он этого не показал.
— Жизнь при дворе достаточно богата и без мужа, — не удержавшись, добавила я.
Эстер неодобрительно нахмурилась, а Маркус безуспешно попытался скрыть улыбку. Позабавили его мои слова или реакция на них жены, сказать было трудно.
— Я рад, что твоя преданность королеве и принцессе Розе так щедро вознаграждаются, — ответил он.
Наши глаза встретились, и наша скованность несколько смягчилась. На мгновение я почувствовала себя так, как чувствовала тогда, когда Маркус был моим другом. Время ослабило боль нашего расставания, и я вспомнила, как легко и хорошо нам было вместе и как нам достаточно было переглянуться для того, чтобы понять друг друга.
— Хорошо, что мы встретились, — произнесла я, радуясь тому, что преодолела первоначальный импульс и не сбежала. — Я рада, что ты счастлив.
Он тепло улыбнулся, и я без слов поняла, о чем говорит его улыбка: Я не разбрасываюсь своей любовью, няне умею ее забирать. Что бы ни произошло между нами, я всегда буду тебя любить.
А я продолжаю любить тебя, — так же безмолвно ответила я. Эстер потянула девочку за руку, увлекая ее за собой.
— Пойдем, — скомандовала она Маркусу. — Служба скоро а начнется.
— Мы в собор, — пояснил Маркус. — Сегодня день рождения Эвалины, и мы подумали, что нужно сегодня помолиться и поблагодарить Господа.
— Да, конечно. А меня ждет королева.
И мы расстались по-доброму, простив друг друга. Мы оба были здоровы и довольны жизнью, чем могли похвастаться далеко не все. С Этого было достаточно.
Прошедшие годы стали для меня настоящим благом, потому что они притупили остроту воспоминаний о жадных поцелуях Маркуса и о его прикосновениях к моей коже. Чем больше я обходилась без мужских объятий, тем меньше я в них нуждалась. И только когда я окончательно примирилась с одинокой жизнью, в ней появился поклонник, отвергнуть которого было непросто. Поклонник, который показал мне, как плохо я понимаю свои собственные желания.
* * *Мне сообщила о нем королева Ленор. Я только что вернулась от Флоры и при виде ее все ухудшающегося состояния совсем пала духом. Все ее снадобья были бессильны против безжалостного и разрушительного наступления старости: ноги настолько ослабели, что она уже не могла дойти до сада, зрение тоже ей изменяло, а рассудок сосредоточивался на прошлом, забывая о событиях, случившихся накануне. Теперь я приходила к ней скорее для того, чтобы поддержать ее и заверить в том, что о ней не забывают, чем для того, чтобы чему-то научиться.
— Элиза! Какие новости! — с непривычным для нее энтузиазмом воскликнула королева, когда я вошла в ее комнату. Она похлопала по покрывалу кровати рядом с собой, приглашая меня присесть. Этикет отношений между служанкой и госпожой ее не волновал, когда мы оставались одни. — Ты не поверишь своим ушам. Тебе предлагают выйти замуж.
Это сообщение так потрясло меня, что я не сразу нашлась что ответить. За прошедшие годы королева Ленор изредка интересовалась, нет ли у меня кого-то особенного, имея в виду отношения с мужчинами, и я всегда отвечала отрицательно. Постепенно она перестала спрашивать.
— Этого не может быть, — возразила я в полной уверенности, что такое предложение могло быть результатом разве что недоразумения. — У меня нет поклонников.
— Ты не могла не замечать, что некто проявляет к тебе интерес, — заявила она, широко раскрыв глаза от восторга.
— Я действительно ничего не знаю.
Мое изумление было таким неподдельным, что улыбка сползла с лица королевы Ленор и ее радость сменилась любопытством.
— Дориан ничего тебе не говорил?
Дориан? Это имя прозвучало настолько неожиданно, что окончательно убедило меня в том, что меня перепутали с какой-то другой женщиной. Талант Дориана к верховой езде и охоте позволил ему войти во внутренний круг спутников короля, и он недавно вернулся после двухлетнего отсутствия, во время которого он командовал войсками на севере королевства. Это назначение считалось признаком особого расположения к нему короля. Из того, что я заметила, следовало, что его рыцарская доблесть лишь усилила его притягательность в глазах юных аристократок замка, любая из которых вышла бы за него замуж, не колеблясь ни секунды. То, что он мог попросить моей руки, было полным абсурдом.
— За все время, что я здесь живу, мы не обменялись и парой слов, — покачала я головой. — Это точно какое-то недоразумение.
На лице королевы отразилось недоумение.
— Я пошлю за сэром Уолтуром, — произнесла она. — Это он сообщил мне о намерениях своего сына.
Визит сэра Уолтура в покои Ленор неминуемо вызвал бы шквал сплетен со мной в качестве главного действующего лица.
— Прошу вас, миледи, — возразила я, вскакивая с кровати. — Позвольте мне самой со всем этим разобраться.
Советники короля и их семьи жили в комнатах непосредственно над Залом Совещаний. Сэру Уолтуру как главному советнику короля были отведены самые просторные покои, которые также были и очень светлыми, в отличие от комнат внутренней части замка. Войдя в его гостиную, я увидела, что он сидит за большим письменным столом. Не будучи тучным, он тем не менее производил впечатление массивности, начиная от широких плеч и заканчивая толстыми щеками и крупным носом. Густые седые волосы казались шапкой, надвинутой на лоб и уши, и контрастировали с его любимыми костюмами черного цвета. Если бы не золотая цепь с королевской печатью у него на шее, его можно было бы принять за откормленного монаха. Но в нем не было и следа свойственного церковнослужителям смирения. Сэр Уолтур держался горделиво и всячески поддерживал свою репутацию человека, осмеливающегося говорить правду королю. Его серьезность особенно бросалась в глаза на фоне смешливости его сына. Я не припоминала, чтобы сэр Уолтур когда-нибудь смеялся.
Когда я вошла в комнату, он поднял голову, и в том, как его глаза скользнули по моему лицу, а затем и вниз по телу, я уловила сходство с Дорианом. Это была привычка мужчины оценивать степень привлекательности женщины или ее отсутствие.
— Сэр Уолтур, — произнесла я, приседая в реверансе, — могу ли я с вами поговорить?
Он коротко кивнул, протянув руку в сторону стульев, расположенных перед столом. На мгновение я замерла, не зная, как мне поступить. Обычно слугам не позволялось сидеть в присутствии такого высокопоставленного чиновника. Затем я осторожно присела на краешек стула, глядя на сэра Уолтура и ожидая, что он отчитает меня за подобную дерзость.
— Королева сообщила вам о нашем предложении? — спросил он.
Я чуть было не поинтересовалась, не собираются ли они с сыном вдвоем взять меня в жены.
— Я надеюсь, вы понимаете всю степень оказанной вам чести. — Благодаря рокочущему низкому голосу даже простейшие слова в его исполнении звучали как властное распоряжение. — Я не оскорблю вас, если скажу, что у Дориана были и другие, более многообещающие перспективы. Но с учетом нынешних обстоятельств мы должны довольствоваться и этим. Я надеюсь, вы окажетесь на высоте положения.
— Прошу прощения, — подала голос я.
Судя по тому, как раздраженно нахмурился сэр Уолтур, он не привык к тому, чтобы его монологи прерывали.
— Слушаю вас?
— Я умоляю вас меня простить, — заговорила я самым подобострастным тоном, на который только была способна. — Ваш сын ничего не говорил мне о намерении жениться. Более того, я не припоминаю, чтобы он со мной вообще говорил о чем бы то ни было. Кто делает мне это предложение — вы или он?
Сэр Уолтур бесстрастно смотрел на меня.
— Вам известно что-нибудь о моей семье? — так же хладнокровно поинтересовался он.
Я покачала головой.
— У меня два сына. Дориан младший, Олстон старший. Олстон — человек с крепкими нервами, но недалекий. Он не хватает звезд с неба, но управляет моим загородным поместьем и справляется с этим отлично. Несколько лет назад он женился на приличной девушке из соседней деревни. Они произвели на свет троих детей и с Божьим благословением произведут еще. Продолжению нашего рода ничто не угрожало, и Дориану можно было не спешить с женитьбой. Зачем? В его распоряжении были все девушки замка, а молодые люди с его темпераментом, прежде чем остепениться, должны перебеситься.
Мне хотелось оборвать самоуверенный поток его речи и сообщить ему, что такие богатые юноши, как Дориан, оставляют позади себя след из разбитых женских сердец. Но я держала язык за зубами и слушала его с почтительным выражением на лице.
