Элизабет Блэквелл - Замуж за принца
— По понятным причинам! — возмущенно вставила я.
— Он всегда был мерзавцем, — согласилась миссис Тьюкс. — Но он повзрослел и задумывается о своем будущем. Представь себе, что значит быть невесткой королевского советника!
— Так вы подсластили приманку, рассказав ему о моих родителях, — заключила я.
Миссис Тьюкс покачала головой.
— Нет, Дориан и так был готов на тебе жениться. Убеждать понадобилось его отца. Он ворвался сюда точно так же, как несколько минут назад это сделала ты, требуя от меня полный отчет о твоем происхождении и характере. Я сообщила ему о твоей преданности королю и королеве и заверила его в твоей добродетели. Но он все равно продолжал колебаться. Поэтому я выложила последний аргумент в твою пользу, и, как я и ожидала, при упоминании о твоем настоящем отце он снял все возражения.
Я сидела, ссутулившись, на табурете. Весь праведный гнев покинул мое тело, совсем недавно напоминавшее натянутую струну, и оно сразу обмякло.
— Выше нос, девушка, — подбодрила меня миссис Тьюкс. — Твое будущее обеспечено!
Самый красивый мужчина двора хотел взять меня в жены, и этот союз получил одобрение его отца, миссис Тьюкс и королевы. Какое значение имели мои собственные желания? Миссис Тьюкс ясно дала понять, что такой шанс подворачивается раз в жизни и, если я откажусь, надеяться мне будет не на что.
Я встала и поблагодарила миссис Тьюкс за стремление устроить мое будущее. Перед тем как выйти из комнаты, я остановилась в дверях.
— Я не забыла о тех обещаниях, которые Дориан делал Петре перед тем, как отшвырнуть ее в сторону, — произнесла я. — Сколько еще служанок он соблазнил?
Миссис Тьюкс пожала плечами.
— Он добивался своего от тех, кого он хотел. Имей в виду, ни одной из них он не овладел против ее желания. И я знаю только одну, которая родила от него ребенка. Сэр Уолтур позаботился о том, чтобы она была хорошо устроена.
Я кивнула, но миссис Тьюкс заметила мое отвращение.
— В жизни не всегда все так просто, как тебе хотелось бы, — предостерегла она меня. — Карина была не из тех, кто отказывает мужчинам в своей благосклонности. Этот ребенок совсем не обязательно был от Дориана. Вполне возможно, она сплутовала, и Дориан оплачивает воспитание чужого ублюдка.
Меня эта мысль совсем не утешила. Все, что я услышала о своем будущем супруге, только подтвердило мои наихудшие подозрения.
* * *Когда я вернулась в покои королевы Ленор, несколько ее фрейлин собрались в гостиной и молча трудились над шитьем.
— К тебе приходил гость, — сообщила мне одна из них. Произнося имя Дориана, она не отводила глаз от стежков, но я чувствовала, как под ее напускным безразличием кипит, грозя прорваться наружу, неуемное любопытство. — Он сказал, что, если ты захочешь с ним поговорить, он будет в оружейной.
Возможно, слухи о его предложении уже начали расползаться по двору, — подумала я. Не успела я выйти в коридор, как фрейлины Ленор начали перешептываться. Я еще никогда не становилась предметом сплетен аристократок, и этот звук встревожил меня до глубины души.
Оружейная комната была кирпичным зданием, расположенным позади конюшни и вплотную примыкающим к крепостной стене. Это была вызывающе мужская территория, наполненная мечами, пиками и вредоносным дымом из-под кузнечных мехов. Остановившись под аркой двери, я всмотрелась в задымленное помещение, а затем осторожно шагнула внутрь, опасаясь, что на меня может рухнуть какое-нибудь плохо закрепленное оружие. Прямо передо мной стояли двое мужчин. Обливаясь потом, они резко и гневно переругивались, осыпая друг друга оскорблениями. При моем появлении они перестали ссориться и подозрительно нахмурились, разглядывая и мою дрожащую от нервного напряжения фигуру, и мое изящное платье. Я начала опасаться, что совершила ошибку, явившись сюда.
— Ага! Мисс Элиза!
Дориан вышел из глубин темной комнаты, держа в руках меч, который сверкал, отражая пламя из ближайшего горна. С широкими плечами и энергичной походкой он был воплощением настоящего солдата. Его волосы уже не искрились золотом, как в юности, но внешность продолжала потрясать воображение: ясные синие глаза, казалось, были неспособны излучать гнев, красиво очерченный подбородок, мускулистые ноги и руки. В этой сумрачной оружейной он один был как будто озарен каким-то магическим сиянием. Я ничего не могла с собой поделать и замерла, глядя на него во все глаза. Ожидая.
Он кивнул мне, затем что-то сказал кузнецам. Одновременно он быстро помахивал мечом, возможно, чтобы произвести впечатление на меня, да и в самом деле, выглядел он при этом умопомрачительно. Было ясно, что Дориан отлично осознает, какой эффект его внешность производит на женщин. Наконец, он отдал им оружие и подошел ко мне.
— Нам пора поговорить, — произнес он. — Пойдемте.
Он привык к повиновению, а я привыкла, что мной управляют. Не спрашивая, куда мы идем, я последовала за ним. Мы прошли мимо конюшни и начали подниматься по лестнице, ведущей на крепостную стену.
— Вы там когда-нибудь были? — спросил он, показывая на дорожку, ведущую по верху стены.
Я покачала головой.
— Оттуда открывается неплохой вид. Кроме того, нас там никто не сможет подслушать.
Он взбежал по лестнице, шагая через две ступеньки, чтобы освободить место для моих юбок. Я шла медленно, чувствуя, как по мере приближения к верхней площадке у меня начинает кружиться голова. Стоя на каменной дорожке на самом верху стены, Дориан подал мне руку. Мы прошли несколько шагов, отделяющих нас от небольшой закрытой сторожевой вышки.
Дориан кивнул в сторону окна, и я увидела сочную зелень раскинувшихся под моими ногами и убегающих вдаль полей. Справа от меня был Сент-Элсип, а прямо перед нами высились на горизонте горы Олсбери. Разглядывая местность, я с болью в сердце осознала, что смотрю на лес, в который много лет назад приводил меня Маркус. Где-то среди этих деревьев скрывался луг, где мы целовались. А рядом находилась сыромятня, его сыромятня, место, где он работал и жил с женой и детьми. Я подняла глаза и посмотрела вдаль. Стоял конец лета, и поля покрывали землю узором золотых и зеленых полос созревшего урожая. Коричневые проселочные дороги извивались между ними, напоминая брошенную на землю виноградную лозу.
— Красиво, — произнесла я.
— Солдаты привыкают к этому зрелищу, — отозвался Дориан. — Вы смотрите на него свежими глазами.
Звук его голоса напомнил мне о том, зачем мы сюда явились.
— Дориан... — начала я.
Он прижал палец к моим губам. Фамильярность этого жеста застала меня врасплох. Я не знала, обижаться мне на его бесцеремонность или чувствовать себя польщенной.
— Сперва я должен принести вам свои извинения, — произнес он. — Я надеялся встретиться с вами лично и изложить свое предложение, как подобает джентльмену. Но я обнаружил, что отец вмешался и испортил весь мой галантный план. Я никак не ожидал, что к тому моменту, когда нам представится возможность поговорить, мое предложение будет обсуждать ползамка.
Он отнял руку от моего лица и положил ее на предплечье. Моя кожа под тонкой тканью рукава вспыхнула от его прикосновения.
— Элиза, мы едва знакомы, но в вас есть все те качества, которые я хотел бы видеть в своей жене. Преданность, рассудительность, терпеливость. А также другие достоинства, которые вам помогает умело скрывать ваша скромность. Например, ваша красота.
Тепло от руки поползло вверх к липу. Я в ужасе вспомнила тот момент, когда он заметил, что я подслушиваю, как он соблазняет Петру. Удовольствие, которое он испытал от моего внимания. Как я проклинала свою склонность краснеть, потому что она обнаруживала эмоции, которые я предпочла бы скрыть.
— Для меня это большая честь, — пробормотала я, отстраняясь от него. — Но, насколько мне известно, когда-то вы были помолвлены с другой девушкой, гораздо более красивой, чем я.
— Фрейдиг? — изумленно спросил он, и я поняла, что он говорит о своей недавно умершей невесте. — Ее трудно было назвать красавицей, упокой Господь ее душу.
Как быстро он все забыл. Убитое горем лицо подруги стояло у меня перед глазами, как будто я рассталась с ней только вчера. Его предательство так меня разозлило, что у меня все вскипело в груди. Тут его лицо вытянулось, и внезапно я увидела другого человека, совсем не того, кого я столько лет презирала.
— Петра.
Он произнес ее имя шепотом, и этого было достаточно. Достаточно для того, чтобы я поняла, что он ее любил.
— У нее все хорошо? — поинтересовался он любезным тоном придворного.
— Она вышла замуж и уехала из города несколько лет назад.
Я решила ничего не сообщать ему о ее муже. Такой человек, как Дориан, вряд ли счел бы кузнеца отличной партией.
— И вы больше ничего о ней не слышали?
