Сьюзен Льюис - Одержимость
— Сам знаю. Как я могу ее уволить, когда мы с ее отцом компаньоны. А ты не режиссер. Я пошел в гимнастический зал, вернусь к ленчу.
Кори повернулась к Фелисити, та покачала головой: пусть все идет своим чередом. Люк вышел, и Кори попыталась вспомнить — называла ли она местонахождение Аннализы. Нет, кажется, не проговорилась, подтвердила Фелисити. Номер телефона Аннализы Кори держала в руках. Соврал Люк или нет про гимнастический зал, он точно не поехал за сестрой, а сейчас важно только это.
Ни у Кори, ни у Фелисити работы не было, и они провели утро в бассейне, джакузи и сауне. Только за ленчем Кори успокоилась, и Фелисити заговорила о поездке к Кристосу.
— Нет, Флис. — Кори пыталась усмирить гулко застучавшее сердце. — Я не в настроении.
— Значит, надо его поднять. — Фелисити наклонилась и ткнула ее в ребра.
Кори взвизгнула, успев уклониться, прежде чем Фелисити ткнула еще раз.
— Нет, я не пойду. Давай оставим эту тему.
— Ты хочешь упустить последний шанс? Может, это единственный случай увидеться с ним.
— Не говори так.
— Но ведь так оно и есть. — Фелисити, продолжая резать морковку, наблюдала за Кори краешком глаза. — А тебе станет легче, если я скажу, что ему известно о твоем появлении? Он сам разрешил нам появиться на площадке. Нехорошо быть невежливой.
Вряд ли Карл упомянул имя Кори. Вероятнее всего, Кристос знал, что прибудет пара каких-то гостей из Лондона, но ничего страшного, если эта полуправда сподвигнет Кори на поступок. Похоже, трюк удался. Фелисити искоса взглянула на Кори, та сияла как медный таз.
17
— Ну вот и отлично. Мы на месте, — объявила Фелисити, разворачивая машину с Олимпик-бульвар на Хилл-стрит. — Это где-то здесь. Да, вот он, «Мэйан-театр». И поглядите-ка, прямо со всем хозяйством — платформы, рельсы, юпитеры, генераторы…
— Ой, мне нехорошо. Лучше вернуться, пока нас никто не видел.
— Ни за что на свете, — улыбнулась Фелисити. — Люк, спроси полицейского, где можно припарковаться.
— Думаешь, он настоящий, не актер? — Дюк опустил стекло.
— Настоящий. Все съемочные площадки здесь охраняются полицией.
Кори, напружинившись, забилась в угол на заднем сиденье. Она так нервничала, так смущалась, что не сумела отвертеться от Люка, правда, с ним не разговаривала.
Через несколько минут они уже шагали к театру. Какие-то люди в шортах, майках, бейсбольных кепках бесконечно мельтешили перед ними. К изумлению Кори, Фелисити подкралась к одному старичку и вцепилась ногтями ему в ягодицы.
— Леонард Блум! — закричала она. — Как дела? Как ты, старый мошенник?
Мужчина резко повернулся и, увидев Фелисити, расплылся в улыбке.
— А ты что здесь делаешь, детка? — засмеялся он, крепко обнимая ее. — Вот сюрприз так сюрприз! Рад тебя видеть, милочка.
— Да я здесь снимаюсь, — отозвалась Фелисити, — правда, не в этом фильме, сюда мы пришли на экскурсию, — она повернулась к Кори с Люком: — Это старый развратник, он занимался звуком в моем последнем голливудском фильме. Хороший парень и… — обернувшись к Ленну, она добавила: — сейчас он собирается пойти в тот бедлам и отыскать нам Карла.
— Конечно, просто обрисуй, что за парень. Я найду.
— Небольшого роста с рыжими усами.
— Да там же человек двести, — почесал в затылке Ленн. — Лучше нам пойти вместе.
Попав из уличной жары в фойе полуразрушенного театра, Кори почувствовала, что ее руки и ноги превратились в ледышки. Но тем не менее предложи ей сейчас Фелисити вернуться, она и шагу назад не сделает. Теперь стало ясно, что, возможно, это и впрямь единственный шанс снова увидеть Кристоса.
Они остановились среди развалин бывшего зрительного зала. Сейчас от театра осталась только сцена, но там кипела совершенно другая жизнь. Целая армия технических работников занималась освещением, камерами, микрофонами и всяким другим, о назначении чего Кори и знать не знала. Все суетились, перешагивали через настилы, собирались группками, поправляли прически, грим; актеры отличались от рабочих великолепными яркими костюмами — видимо, это была массовка. Шум стоял оглушительный, все старались перекричать друг друга, перекрыть стук молотков, визг пил, гудение сверл, а потом вдруг раздался голос из мегафона, призвавший к тишине. Кори окинула взглядом толпу и едва не вздрогнула. Дэвид Истон!
Она толкнула в бок Фелисити, искавшую глазами Карла, и кивнула на Истона.
— Малость низковат, — прошептала Фелисити, — но довольно привлекателен. Правда?
— Что это он бормочет?
— Репетирует, — пояснила Фелисити. — Вон, ему парень подчитывает. — Она отошла в сторону, пропуская двух рабочих с алебастровой статуей. — Наверное, меняют декорации.
Кори кивнула, впиваясь глазами в темноту сцены. Через несколько минут, когда слева от нее вдруг как по мановению волшебной палочки все расступились, сердце ее ушло в пятки.
Он сидел к ней спиной, но даже не читая его имени на стуле, она знала — это он. Он возвышался на высоком парусиновом сиденье, вытянув ноги и скрестив их, сложив руки на груди. У Кори закружилась голова — может, ей снится? Искусственный свет, сильно накрашенные лица, гомон толпы — все нереально, неосязаемо. Кори казалось, будто она пытается пробраться, раздвигая сверкающие тела, уклоняясь от слепящих ламп и утопая в шуме. Она улыбнулась, представив себе, как он ее ищет, и внезапно вдруг услышала, как кто-то крикнул в мегафон:
— Прекрати эту ерунду, Браун. Я сам посмотрю.
В другой ситуации это совпадение просто рассмешило бы Кори до слез, но сейчас ей было не до смеха.
— О’кей. Пошли отсюда. Я его уже видела.
Фелисити рассмеялась, и Кори, поняв всю нелепость своего поведения, стала рассматривать Кристоса. Он был в тех же потертых джинсах, что и в Лондоне, в белой майке с надписью «Паст ливз презент». Такие же всклоченные волосы, впрочем, чуть длиннее и чернее на фоне белой майки. Он поставил руки в боки, и его мощные бицепсы вздулись, а когда он повернул голову, Кори бросился в глаза резкий профиль.
— Боже, я чувствую себя ничтожеством. Подумать только — он за все это отвечает и все это происходит только благодаря ему…
— Кори, — многозначительно заметила Фелисити. — Он режиссер, а не Бог.
Но для Кори он был Богом. Сейчас она зачарованно наблюдала, как он слушает актера, склонив голову набок. Потом он начал что-то говорить, привлек к себе актрису и стал показывать, что он хочет от этой сцены. Жаркая волна захлестнула Кори, когда он начал целовать артистку, время от времени останавливаясь и делая замечания, а все вокруг напряженно ловили каждое его слово. Кори никогда не видела работу режиссера такого уровня. А сейчас своими глазами наблюдала, как он буквально завораживал всех. Он из другого мира. А она, Кори Браун, из Эмберсайда, неуклюжая деревенщина. И у нее хватает наглости мечтать о нем, явиться сюда в надежде, что…
Наконец Кристос оставил актрису, та здорово раскраснелась. После краткого спора его место занял ее партнер по фильму. Кристос полностью сосредоточился на них, а Кори на нем. Когда сцена страсти закончилась, Беннати зааплодировал.
— Ну посмотреть на тебя — ты вот-вот кончишь.
— Может, я уже, — с улыбкой созналась Кори. — Фелисити, честно, я не думала, что, просто глядя на мужчину, можно испытать оргазм. Знаешь, он и в Лондоне на меня так подействовал. Надо поскорее отсюда убраться, пока я не выкинула что-то из ряда вон.
Впрочем, она опоздала, ибо Женни, узнав Люка, уже спешила к нему навстречу. В этот момент материализовался Карл и увлек за собой Фелисити.
Кори осталась одна, желая только одного — чтобы Люк представил ее женщине, с которой говорит, поскольку уж очень ей неловко и одиноко. Она еще раз украдкой посмотрела на Кристоса и с волнением поймала его взгляд. Но он, очевидно, не узнал, и Кори вздохнула свободно.
— Привет. Я Женни. Помощник Кристоса, — объяснила она, когда они пожали друг другу руки. — Я слышала, вы из Лондона, да?
— Кори, ассистент компании Люка.
— Режиссер, — поправил Люк, — только что назначена, — объяснил он Женни.
— Ну что ж, поздравляю, — откликнулась Женни. — Как вам Лос-Анджелес, Кори?
— Гм… м-м… Я просто не ожидала такого.
— Не беспокойтесь, я сама его ненавижу, — кивнула Женни. — Ты куда, Люк?
— В туалет.
Женщины с улыбкой переглянулись.
— А если вам так не нравится, почему же вы здесь живете?
Женни пожала плечами.
— Наверное, потому что я здесь замужем. Вон там на сцене мой муж ругает мальчиков-звуковиков. Он главный оператор, — пояснила Женни. — Он всегда работает с Кристосом, ну и я тоже.
— Понятно. — Настроение Кори заметно улучшилось. — А для чего звуковые эффекты?
— Для любовной сцены. Это один из трюков Кристоса, претендующих на художественность, который исправно срабатывает почти всегда.
