Шерил Вудс - Все за любовь
Обзор книги Шерил Вудс - Все за любовь
Шерил Вудс
Все за любовь
Глава 1
Позднее полуденное солнце бросало глубокие золотистые тени на морской берег. Чайки низко летали над водой, высматривая, что бы съесть на обед. Бодрящий осенний воздух был напоен соленым запахом океана, свежим ароматом сосны. И когда Ивэн Томас бежал по прохладному влажному слежавшемуся песку, Кори Рид наблюдала за ним с балкона своей квартиры, как она это делала каждый день в течение вот уже целой недели. Высокий, стройный, с телом, блестящим в мягких лучах солнца, он бежал легко и свободно и был подобен бронзовому Меркурию в быстром движении. «Даже на расстоянии это захватывающее зрелище, заставляющее трепетать нервы», — решила она, оборачиваясь к своей соседке по комнате и не заметив, как легкий вздох сорвался с ее губ.
— Я все еще думаю, что он — ответ на наш вопрос, — обратилась она к Карин Мартин, глядевшей на нее с нескрываемым лукавством. — Ну что ты ухмыляешься?
— Глядя на тебя. Ты похожа на легкомысленную мечтательную девчонку-подростка, первый раз увидевшую своего кумира наяву.
— Я не легкомысленная и едва ли могу считаться подростком, — возразила Кори, приподняв подбородок и сверкая карими глазами.
Она отказывалась признать, что хотя бы отчасти слова Карин били прямо в цель: бывший чемпион Уимблдона и США, бегущий сейчас по берегу, был для нее чем-то вроде идола. Она настойчиво следила за его невероятной, блестящей карьерой в теннисе с того самого дня, как он стал победителем в турнире среди юниоров в Хилтон Хед Айленде в Южной Каролине. Будучи подростком, она в течение нескольких лет собирала газетные вырезки о нем, хотя позже, уезжая в колледж, оставила их дома в стенном шкафу. С тех пор, хотя это детское увлечение, казалось бы, прошло, она никогда не пропускала турниров, в которых он выступал, и всегда была на трибунах, поддерживая его громкими криками.
Вслух она сказала только:
— Я просто стараюсь найти способ осуществить наш проект.
— И ты думаешь, что Ивэн Томас согласится помочь нам? — скептически произнесла Карин. — Кори, будь благоразумной. Ты видела все это в газетах. Я знаю, что видела: ты читала мне, не пропуская ни одного слова. Этот человек живет фактически затворником уже восемь месяцев. После того несчастного случая он и близко не подходит к теннисному корту. Так почему же он станет помогать нам изыскивать денежные средства на осуществление теннисной программы для кучки неизвестных ему ребятишек?
— Потому что этим ребятишкам нужна помощь.
Карин улыбнулась:
— Все так просто, да?
— А почему бы и нет? Он ведь не может быть настолько эгоистичным, что не захочет помочь нескольким безнадзорным детишкам, у которых, возможно, есть талант, который позволит им стать профессионалами, если бы у них был необходимый спортинвентарь.
Она помедлила, в задумчивости кусая нижнюю губу, затем добавила:
— …А, может быть, и первоклассный тренер.
— Вот это да! Постой-ка! Ты ждешь от него, что он станет тренировать этих детей?
— Конечно, — сказала она, как будто речь шла о чем-то уже решенном. Почти все в жизни делилось для Кори на черное и белое, правильное и неправильное, и если что-то представлялось ей неправильным — особенно в отношении детей, то она считала своим моральным долгом исправить это. Она также полагала, что и другие чувствуют то же самое, и бывала потрясена до глубины души, когда это оказывалось не так.
— Он был одним из лучших теннисистов мира, — добавила она, как будто это объясняло все.
— До того несчастного случая, — напомнила ей Карин.
Кори сердито посмотрела на нее. У Карин была отвратительная привычка все время пытаться внести реальность в невероятные мечты Кори. На этот раз, однако, она не собирается позволить кому бы то ни было умерить ее растущий энтузиазм.
— Боже мой, то, что он не выступает больше как профессионал, совсем не означает, что он все забыл. Даже с поврежденным запястьем он все же играет лучше, чем половина теннисистов. И уж, конечно же, черт побери, он играет лучше тебя или меня.
— Естественно, я не отрицаю этого, но… —
Карин пожала плечами и с покорным видом подняла вверх руки. — Бесполезно что-либо доказывать. Когда у тебя во взгляде написана такая уверенность, мне ничего не остается, как только сдаться. Ты все равно сделаешь по-своему, что бы я об этом ни думала, так ведь?
— Ну конечно же, нет, — рассеянно пробормотала Кори, украдкой бросавшая взгляды на побережье, туда, где несколько минут назад пробегал Ивэн Томас. Теперь он уже скрылся из виду. Она повернулась и увидела, что на лице Карин вновь появилось самоуверенное всезнающее выражение.
— Перестань смотреть на меня так. Я не собираюсь ничего делать без твоего согласия. Мы взялись за это дело вместе.
Лицо Карин, покрытое едва заметными веснушками, приняло обиженное выражение выстраданного недоверия. Она ни слова не сказала в ответ, и тогда Кори потребовала:
— Ну же, Карин. Скажи что-нибудь. Что ты думаешь об этом?
— Разве это имеет значение?
— Конечно!
— Я думаю, что ты не в своем уме.
— Благодарю, — сухо ответила Кори.
— Ты же спрашивала мое мнение.
— Ну что же. Может быть, я и сумасшедшая, но попытаться все-таки стоит. — Она улыбнулась с озорным видом. — Хочешь поспорим, что я смогу уговорить его?
Карин решительно покачала головой, и золотистые кольца ее коротких волос заиграли в такт ее смеху.
— Ни за что! Я бы не поручилась, что сам Господь Бог сумел бы устоять перед силой твоего убеждения, тем более простой смертный, вроде Ивана Томаса. Какие у тебя планы?
— Я собираюсь начать с его бывшего менеджера, а если это не сработает… — И Кори примялась описывать свою стратегию вплоть до последней детали. При этом она удовлетворенно кивала головой, наблюдая за тем, как первоначальный скептицизм Карин постепенно сменяется оптимизмом, не уступающим ее собственному.
Они мечтали об осуществлении этой теннисной программы в течение нескольких последних месяцев, с тех самых пор, как однажды вечером (это было прошлой весной) они вышли из школы и натолкнулись на кучку уличных детей на спортплощадке, пытавшихся играть в теннис двумя ракетками с полопавшимися струнами и мячами, настолько старыми, что они едва могли подпрыгнуть до высоты щиколотки. Пораженные энтузиазмом и решительностью, проявляемыми мальчиками, если не их колоритным языком, они поклялись на том же самом месте помочь этим детям, по крайней мере Кори. Карин было сложнее убедить, но Кори в конце концов одержала эту победу с помощью логики, своего обаяния, а когда этого оказалось недостаточно, пообещала покупать ей раз в неделю до конца жизни ее любимое ромовое мороженое с изюмом.
