Дэвид Лоуренс - Белый павлин. Терзание плоти
Отец, очень довольный, так и светился радостью, глядя на нас через стол. Джордж поинтересовался, кто придет.
— О, совсем немного народу… полдюжины гостей, в основном леди, приглашенные на свадьбу.
Джордж сначала выругался от души; потом стал относиться к этому, как к шутке. Миссис Сакстон надеялась, что они не попросят у нее кружек. У нее не было и двух одинаковых чашек, а ее ложки меньше всего походили на серебряные. Дети были в восторге и хотели не ходить в этот день в школу, на что получили твердый отказ от Эмили, это внесло разногласие в семью.
Когда мы в поддень отправились в поле ворошить сено, каждый думал о своем и не разговаривал. Время от времени мы останавливались и смотрели в лес, не появились ли они.
— Вон они! — вдруг воскликнул Джордж, заметив, как что-то белое промелькнуло в темном лесу. Мы стояли тихо и смотрели. Две девушки, одна в платье цвета гелиотропа, другая в белом, какой-то мужчина с двумя девушками, в бледно-зеленом и белом, и наконец еще один мужчина с девушкой.
— Ты разглядел, кто это? — спросил я.
— Та первая девушка в белом — Мэри Темпест, а вот он и Летти, других я не знаю.
Он постоял, совершенно не двигаясь, потом перевел взгляд на ручей. И вдруг вонзил вилы в землю со словами:
— Можешь закончить, если хочешь. Пойду выкошу вон тот участочек внизу.
Он посмотрел на меня, чтобы понять, что я думаю по этому поводу. А я думал, что он боится встречи с нею, и улыбнулся про себя. Возможно, ему стало стыдно, и он молча пошел к машине. Я слышал, как он отбивал косу о камень. Потом отправился косить дальний участок, где почва была очень неровная и машина не могла работать, не могла убирать остатки зеленой сладкой луговой травы.
Я зашагал к пруду, чтобы поприветствовать вновь прибывших. Я поклонился Луи Деннис, высокой грациозной девушке в платье цвета гелиотропа. Поклонился Агнессе Д’Арси, стройной, интеллигентной девушке с красивыми рыжими волосами. Она была без шляпы. В руках у нее был зонтик. Я поклонился Хильде Секонд, маленькой и очень симпатичной девушке. Затем поклонился Мэри и Летти, пожал руку Лесли и его другу Фредди Крессуэллу. Последний — настоящий тип идеального мужчины: широкоплечий, белолицый парень с красивыми мягкими волосами цвета красноватой пшеницы, смеющимися глазами и приятной речью. Парень, который очень страдает от того, что надо постоянно выглядеть взрослым, солидным мужчиной, и который остается в душе парнем, безответственным, балованным, ну и все такое прочее. Поскольку было довольно жарко, мужчины были одеты во фланелевые костюмы. Было очевидно, что они оделись со скрупулезной тщательностью. Инстинктивно я попытался подтянуть брюки, и вообще я чувствовал себя униженно по сравнению с отцом, большим и здоровым мужчиной, чьи плечи стали широкими от постоянной работы, хотя его брюки были тоже перекошены.
— Что нам делать? — спросила Мэри. — Знаешь, мы не хотим мешать, мы хотим помочь вам. Это так хорошо, что вы позволили нам прийти сюда.
Отец засмеялся и сказал приятным голосом, чем всем сразу очень понравился:
— Давайте, так уж и быть, я посмотрю, может, попрошу вас переворошить сено, если, конечно, Сирил оставил работенку для вас. Пойдемте за вилами.
Из всех вил он выбрал самые легкие для них. И все начали ковырять сено. Он осторожно показал им — Мэри и очаровательной маленькой Хильде, как это делать, и те стали выполнять работу очень старательно, от души, смеясь его шуткам. Он был большой любитель поболтать с девушками, и они расцветали от его внимания.
— Однако взопрел, — нараспев произнес Крессуэл, у которого, между прочим, был диплом филолога.
Он собирал сено в охапку, а Луи Деннис аккуратно его укладывала, демонстрируя свое красивое платье, пошитое строго по ее фигуре, без всякого пояска, без рукавов. Летти тоже была в приталенном платье белого цвета. Она работала в паре с Лесли, а мисс Д’Арси — со мной.
Крессуэл скривил свой красиво очерченный рот в тонкую улыбку:
— Господи, какая легкомысленная маленькая пастораль… достойная пера старика Феокрита, не правда ли, мисс Деннис?
— А почему бы нам не поговорить об этих персонажах древней классики… я даже не буду называть их имена. Что бы он сказал о нас?
Он засмеялся, блеснув голубыми глазами:
— Этот был бы стариной Дафнисом, — Крессуэлл указал на Лесли, — состязавшимся в пении со мной, Даметасом, дабы завоевать расположение наших пастушек… сначала Дафнис бы спел для Амариллис, я хочу сказать Наис, будь они прокляты, все время путаю этих нимф.
— Послушайте, мистер Крессуэлл, что у вас за язык! Подумайте, кого вы проклинаете, — сказала мисс Деннис, она прилегла на сено и коснулась своего лба шелковой перчаткой.
— В пасторали обычно происходят всякие легкомысленные вещи, — ответил он, схватив ее за край юбки и откидываясь на спину рядом с нею. — Сочини-ка нам, Дафнис, про мед, про белый сыр… и про ранние яблочки, которые созреют через неделю.
— Уверена, что яблочки, о которых вы ведете речь, пока еще слишком маленькие и зеленые, — перебила мисс Деннис, — они ни в коем случае не созреют за неделю… у-у-у, кислятина!
Он улыбнулся ей в своей капризной манере.
— Слышали, Темпест: «у-у-у, кислятина!» — и не более того! О, любите нас, девы, ну, отчего вы еще не начали любить нас? О чем же нам петь тогда?
— Я бы охотно послушал вас, кстати, поскольку сам лично не сделал выбора между медом и сыром.
— И всякими там яблочками… впрочем, пусть нас рассудит женщина. Хорошо, мисс Деннис?
— Не знаю, — сказала она, убирая мягкие волосы со лба, при этом ее пальцы сверкнули кольцами.
— «Моя любовь белая, чистая, волосы у нее золотые, как капли меда на солнышке… моя любовь коричневая и сладкая, и я готов припасть к губам моей любви». Продолжайте, Темпест, давайте, пастушок. О, что там такое? Там парень отбивает косу! Да у вас спина заболит только от того, что вы будете смотреть, как он работает. Продолжайте, ради бога, пойте. Послушайте, кто-нибудь отвлеките его.
— Да, пойдемте же к нему, — сказала мисс Д’Арси. — Уверена, он даже не представляет, какую счастливую пастораль он сейчас изображает… Пойдемте к нему.
— Они не любят, когда им мешают работать, Агнес… кроме того, порой неведение — блаженство… — сказала Летти, боясь в глубине души, чтобы та не привела его сюда. Девушка заколебалась, потом глазами пригласила меня пойти с ней.
— О Боже, — засмеялась она, — Фредди — такой осел, а Луи Деннис совсем как оса в патоке. Меня разбирает смех от их умничанья. Разве вы не чувствуете себя великолепно, когда вот так косите? Пойдемте посмотрим! Мы скажем ему, что нам нужны эти наперстянки, которые он скашивает, и эти колокольчики. Полагаю, вы согласны…
Джордж не заметил нашего приближения, пока я не окликнул его. Потом он оглянулся и увидел высокую, осанистую, гордую девушку.
— Мистер Сакстон… мисс Д’Арси, — сказал я, и они обменялись рукопожатием. Сразу же он повел себя несколько иронично, поскольку заметил, какая у него большая и грубая рука по сравнению с нежной рукой девушки.
— Мы подумали, вы выглядите очень великолепно, — а мужчинам так нравится, когда их вид вызывает симпатию у кого-либо… не так ли? Сохраните для нас эти наперстяночки, они так красивы… как дикие солдаты, перелезающие через ограду… не срезайте их… и эти кампанулы — колокольчики, ах, да! Они создают поистине идиллическую картину. А вам по нраву идиллия, а? О, вы не представляете себе, как вы похожи на персонаж классических пасторалей. Но, видите ли, я не предполагаю, что вы страдаете от идиллической любви… — она засмеялась, — что-то не видно глупого маленького бога, летающего над нашими покосами, правда? У вас есть время, чтобы развлекаться с Амариллис в тени?.. Уверена, зря они прогнали Филлис с полей…
Он засмеялся и продолжил работу. Она слегка улыбнулась, полагая, что произвела на него огромное впечатление. Потом вскинула руку в драматическом жесте и посмотрела на меня, в это время его коса срезала сочную траву.
— Р-р-раз!.. Ну, не прекрасно ли?! — воскликнула она. — Как неумолима судьба… думаю, это прекрасно!
Мы собирали цветочки, разговаривали, пока не наступило время пить чай. Явился слуга с корзиной, и девушка расстелила скатерть под большой ивой. Летти взяла серебряный чайничек и пошла наполнить его к ключу, который бил неподалеку. Над ним нависала герань-журавельник, и длинные стебли травы колыхались над водой. Джордж закончил работу и собирался идти домой пить чай. Он зашагал прямо к ключу, где Летти играла с водой, наполняла чашкой чайник и смотрела на водяных жучков в лужице, на то как их тени мелькают над грязью, лежащей на дне лужицы.
Она, услышав его шаги, оглянулась и нервно улыбнулась. Оба боялись встречаться друг с другом с некоторых пор.
