Наталия Рощина - Рыжее счастье
Задумавшись, Геннадий не замечал, как все более напряженным становится лицо Светланы Сергеевны. Как же важно было для нее доложить новость со своей точки зрения, попытаться создать у него невыгодное впечатление от происходящего! Но стоит ли обострять и без того накаленные отношения с отцом, не разобравшись во всем самому? Находясь вдали от дома, Гурин-младший часто поступал опрометчиво. Он сделал достаточно много ошибок и именно сейчас хотел поступить правильно. Он вернулся, чтобы попытаться снова обрести отца, которого ему не хватало в его безбедной, сумасбродной свободной жизни в Англии. Геннадий скучал по отцу. С этим чувством было бесполезно бороться, и никакие утехи не помогали избавиться от этого изматывающего чувства. И не давал о себе знать Геннадий только из пресловутой гордыни и обиды. Обиды за мать, за то, что отец всегда был в своих заботах, в бизнесе, проблемах, а дом существовал для него как-то фиктивно, что ли. Забыв юношеские обиды, Геннадий испытал чувство страха: что, если отцу безразлична его судьба? Страх перерос в панику, делавшую невозможной возвращение, попытку примирения. Да и отец не предпринимал ничего, чтобы найти его. Столкнулись два упрямца, страдавшие, но не желавшие признаваться в этом.
Однако время всегда все расставляет по своим местам. Ничто не стоит на месте. Меняется мир вокруг нас, внутри нас. На пороге важного, ответственного шага, которым должна была стать его женитьба, Геннадий решил первым протянуть руку. Ему было жизненно необходимо увидеть отца, провести время на могиле матери. Ему никак нельзя было упустить все эти естественные моменты, от которых зависит душевное спокойствие. Геннадий не собирался советоваться, знакомить отца с невестой. Этим он хотел показать, что все-таки не искоренил до конца обиду прошедших в размолвке лет. Но не замечать, что годы стирают в памяти моменты, которые не украшают жизнь, тоже было бы глупо. И поэтому Геннадий решил, что его приезд сам по себе уже победа над долгим, затянувшимся молчанием и будет правильно воспринят отцом. А сообщение о том, что он нашел свою вторую половину, затмит желание вспоминать прошлые обиды. Фотографии Рэйчел он оставил «на десерт». Пусть отец выскажет свое мнение. Наверняка выбор сына ему понравится, ведь Рэйчел так красива, умна, самостоятельна. Она сумела обуздать неуемную страсть Геннадия к приключениям. Одно это — показатель того, какое влияние эта миловидная девушка оказывает на него. К тому же именно она настояла на поездке Геннадия домой. Он давно созрел и сам, но старался не показывать этого, делая вид, что все уже сложилось и поздно что-либо менять. В душе он думал иначе, но не хотел признаваться из боязни показаться слабым. Став старше, Геннадий проще смотрел на вещи, казавшиеся раньше просто преступлением. И отца ему было жаль. Ведь не только он потерял тогда мать, но и отец — жену. Он тоже скорбел, а единственный сын лишь подлил масла в огонь. Геннадий давно сожалел, что дал свою оценку происшедшему, обвинив отца в смерти матери. В конце концов, она могла поставить точку в отношениях с мужем, но не делала этого, имея на то свои причины. Никто, кроме нее, не знал ее мыслей. И он, единственный сын, с которым она часто была откровенна, не имел права быть таким категоричным. Дети никогда не могут до конца понять отношений, которые связывают их родителей. Да это и не нужно. Может быть, он своим отъездом и молчанием стал причиной появления в доме этой разбитной девицы. Что у нее общего с отцом? Зачем ему лепить из нее светскую даму? Наверняка это имеет смысл, и объяснить все сможет только сам отец, и никто другой. Значит, нужно дождаться его возвращения из командировки. Решив так, Геннадий прервал эмоциональный монолог Светланы Сергеевны.
— Ужин как всегда? — спросил он.
— Да, разумеется, — удивленно ответила та.
— Хорошо.
Геннадий закрыл за собой дверь, оставив Светлану Сергеевну в полном недоумении. Она постояла еще немного, приходя в себя, размышляя, что она сделала не так. Ведь, кажется, ей уже удалось вызвать у Гены чувства, которые были ей нужны. Почему он остановился? Недовольная и расстроенная, Светлана Сергеевна направилась на кухню. Ничего, она сумеет добиться своего. Свое отношение к Маре она высказала более чем ясно. Отступать назад некуда. Эта девчонка наверняка нажалуется Гурину. Но в лице Геннадия Светлана Сергеевна надеялась получить защиту и поддержку. Он обязательно примет ее сторону. Для этого он и уединился. Мальчику трудно смириться с тем, что какая-то самозванка претендует на место хозяйки в доме, созданном его матерью. Здесь все сделано по ее рисункам, по ее желаниям. А вот воспользоваться плодами своего труда Галине так и не довелось. Геннадий не допустит самозванки! Вся атмосфера этого дома пропитана духом своей ушедшей хозяйки. Иногда просто не верится, что ее нет, потому что все вокруг — это ее стиль, ее видение мира, воплощение ее желаний.
Странная штука жизнь… Светлана Сергеевна чувствовала, что в отношениях супругов не все ладно. Ее ни во что не посвящали, но нужно было быть слепой, глухой, чтобы ничего не понимать. Не осуждая, оставляя комментарии для самой себя, Светлана Сергеевна наблюдала. Хозяйка самозабвенно занималась благоустройством дома. Она надеялась, что просторная, роскошная квартира сможет подарить ей потерянное ощущение комфорта, поможет снова чувствовать себя счастливой, но, как оказалось, она просто построила красивую декорацию своей смерти. Никому не дано предугадать, когда, где и при каких обстоятельствах закончится его земной путь. Наверняка Галина не собиралась умирать. Она была полна планов, надежд, придя в себя после затяжной депрессии, связанной с разлукой с Геннадием. Все становилось на свои места. Но злой рок решил поставить точку в самый неожиданный момент. Он словно знал, что это испытание станет для женщины последним.
Светлана Сергеевна помнила тот день, когда принесла хозяйке небольшую коробочку, перевязанную розовой ленточкой. Тогда Светлана Сергеевна пренебрегла своими обязанностями. Она не должна была отдавать коробку хозяйке. Она помнила, как Эрнест Павлович инструктировал ее. Всегда строго следовавшая его указаниям, в тот день она поступила против правил. Все, что доставалось из почтового ящика, подлежало проверке. Какая-то нечистая сила подтолкнула ее к тому, чтобы отдать красиво оформленную коробочку прямо в руки хозяйке. А потом произошло непоправимое.
В тот вечер Галина отпустила ее домой раньше обычного, а поздно вечером раздался звонок Гурина. Светлана Сергеевна сразу поняла, что стала косвенной причиной смерти хозяйки. Она боялась встречи с Эрнестом Павловичем, но, приехав, поняла, что он слишком подавлен, чтобы разбираться в деталях. Он никого ни в чем не обвинял, уйдя с головой в свое горе. А тут еще Геннадий… Его отъезд окончательно добил Гурина. Светлана Сергеевна старалась незаметно опекать его больше обычного, но Эрнест Павлович, как назло, отпускал ее пораньше. Очевидно, он хотел остаться один на один со своими воспоминаниями, без свидетелей пережить самые тяжелые дни, когда невозможно свыкнуться с мыслью, что нет больше рядом близкого человека. Но прошло время, и однажды он попросил Светлану Сергеевну оставаться в доме круглосуточно так часто, как только она сможет. С того самого вечера Светлана Сергеевна жила в доме Гурина практически неотлучно. Несколько раз за последние три годы она просила отпустить ее вечером, чтобы наведаться в собственную квартиру. Как бы ни было ей удобно у Гуриных, она скучала по ней.
— Вы не отпрашивайтесь, — всякий раз говорил ей Гурин. — Вы просто поставьте меня в известность, что вам нужно уйти. Договорились?
— Конечно, Эрнест Павлович.
Светлана Сергеевна знала, что без нее он будет долго бродить по пустой квартире, так и не решившись войти в спальню жены. Эта комната стала для него словно запретной. Как будто он запер ее на замок, а ключ потерял, а может, и не собирался искать. Однажды, вернувшись утром, Светлана Сергеевна застала Эрнеста Павловича спящим на полу у двери спальни жены. Он лежал, свернувшись калачиком, касаясь спиной двери. Рядом валялась пустая бутылка «Куантро». Это был любимый ликер хозяйки. Раньше Эрнест Павлович называл этот напиток нектаром для неженок… Осторожно ступая, Светлана Сергеевна вышла из квартиры, постаравшись закрыть за собой дверь как можно тише. Ей стало не по себе: что, если он узнает, что она видела его таким. Деликатность ее объяснялась исключительно сознанием собственной вины за происшедшее. Ей самой нужно было время, чтобы забыть о том, что именно она отдала в руки хозяйки ту злосчастную коробку.
Поэтому, приезжая домой, Светлана Сергеевна запрещала себе думать о Гуриных, здесь она ощущала себя по-настоящему спокойно. Это была территория ее неуязвимости. Наверное, для каждого человека важно иметь такое место. Садясь в кресло, Светлана Сергеевна точно знала, что никто не нарушит ее покой, никому она вдруг не понадобится и не нужно контролировать каждый свой взгляд, жест. Здесь не было необходимости везде наводить глянец, придирчиво присматриваться ко всему, боясь не угодить. Никто не проверит ее работу. Это место, где она может просто расслабиться. Фотографии сына на стене вернут ее прошлое. Воспоминания вновь заставят пережить его взросление: детский сад, школа, институт. А сейчас он с женой далеко в солнечной Австралии. Живут, работают, звонят и зовут к себе. Теперь они уже устроились настолько хорошо, что могут позволить себе заботу о ней. Это приятно, но пока она чувствует в себе силы — не станет никому обузой. Она никуда не уедет. Просто потому, что здесь, по нынешним меркам, она устроилась очень хорошо. Мало кто может похвастать таким заработком, такими условиями жизни. Она — одинокая женщина, не чувствующая ни в чем собственной неполноценности. После развода с мужем это ощущение было, но именно тогда она попала в дом Гуриных и растворилась в их жизни, их проблемах. Наблюдая за ними, она забывала о собственных бедах, в глубине души всегда зная, что не завидует этому богатому, сытому существованию, где так мало остается места для любви, доверия, взаимовыручки. Светлана Сергеевна не думала завидовать нескрываемому достатку. Все здесь казалось ей наигранным: в доме одно, на людях — совершенно иное. Иногда ей казалось, что и перед ней разыгрывают представление за представлением. Но, имея уже долгий опыт работы, Светлана Сергеевна знала, что не должна ни на что реагировать, никаких комментариев и попыток стать на дружескую ногу с хозяевами.
