Марджори Иток - Рассвет на закате
Проклятье! Только изжоги ей не хватало.
Когда они вылезали из старенького «шевроле», Элинор торопливо порылась в сумочке, надеясь найти там щелочные таблетки, но ничего не обнаружила и глубоко вздохнула. Тони распахнул перед ней дверь, желая Питеру доброго утра. Ей оставалось только терпеть.
Питер Вильсон с беспомощным видом усадил их в офисе.
— Мне очень жаль, — сказал он, глядя на них поверх прибранного письменного стола. — Мне чертовски жаль, что все так обернулось. Но Джулия не оставила указаний, и Мэтт не оставил указаний, и Бонфорд не оставил указаний. Следовательно: миссис Бонфорд — наследница. Единственная наследница, насколько я могу удостовериться. — Он вздохнул, посмотрел в окно на капли воды, падающие с покрытых льдом карнизов, а затем на Элинор, которая сидела очень прямо и неподвижно на своем стуле. — И миссис Бонфорд очень прямолинейная женщина. Все очень просто, хоть и следует признать, что сама она — человек далеко не простой. Возможно, самое правильное слово — прямой человек.
— Что значит прямой? — это уже сказал Тони, который вальяжно развалился на своем стуле, его седоватые волосы отливали серебром под лучом солнца.
Питер, который на мгновение отвлекся, пожелав, чтобы он тоже мог, при его доходах, получаемых в маленьком городке, позволить себе покупать рубашки по шестьдесят долларов и платиновые цепочки, поспешно вернулся к делам.
— Быстрая продажа, — сказал он. — На основе наличных. У нее также имеются и другие грандиозные планы. Ей не нравятся маленькие городки, и я подозреваю, что жизнь на ферме ей пришлась не по вкусу.
— А что ей по вкусу?
Тони задал этот вопрос, стараясь скрыть под наигранным юмором его важность. Ему нужно было справиться с этой бабой, и побыстрее.
Питер широко улыбнулся.
— Город, — ответил он, — и чем больше, тем лучше. Где стоит повернуть кран, и потечет вода, и где продаются кольца от Картье, и где нет свиных рыл.
Тони тоже широко улыбнулся в ответ.
— С этим трудно спорить, — затем внезапно помрачнел: — Она назвала свою цену?
Питер пошелестел бумагами:
— К счастью, Джулия произвела в прошлом году переоценку собственности из-за налогов. Помните, Элинор? Миссис Бонфорд не будет возражать против установленных цен, и нам не нужно обращаться к оценщикам, если только этого не потребует покупатель. Но она настаивает на том, чтобы ей выплатили наличные, и в этом-то и состоит проблема. Я обзвонил несколько антикваров прошлым вечером. Я связался с Торвальдом…
— Это в Канзас Сити.
Сердце Элинор екнуло. Она могла бы сговориться с Мейсоном Торвальдом.
Но тут Питер покачал головой и потер свой безупречно выбритый подбородок:
— Ничего не вышло. То же самое мне сказали и у Свенсона в Спрингфилде. И у Джона Джиаметти. Джон говорит, что это его не интересует.
Тони сказал:
— Можно сказать, что Джон сейчас связан по рукам и ногам.
Элинор не чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы поинтересоваться, откуда у него такие сведения. Она ощущала себя совершенно больной от разочарования. Как бы было хорошо, если бы Джон Джиаметти купил магазин. Ей бы даже не пришлось переезжать. Она могла бы остаться здесь и работать на него.
Элинор глубоко вздохнула, стараясь справиться с недомоганием. Оба мужчины взглянули на нее в недоумении. Питер спросил:
— Элинор, вы в порядке?
Она кивнула. Ей почему-то казалось неудобным спросить, нет ли у них при себе щелочных таблеток.
Тони перевел свой проницательный взгляд на Питера:
— Значит, она настаивает на оплате наличными. Можем ли мы повлиять на то, чтобы она изменила мнение?
Питер пожал плечами.
— Мне это не удалось, — сказал он. — Может быть, у вас получится успешнее. — Он облокотился на полированную крышку стола, сцепив пальцы. — Вы хотите купить?
Тони мягко ответил:
— Я всегда выступал в роли покупателя. И все, что мне нужно, так это продавец. С мистером Бонфордом нам не удалось договориться. И я надеюсь, что с миссис Бонфорд мне повезет больше.
Питер опять пожал плечами.
— Попытайтесь, — сказал он. — Я предпочел бы и думаю, что Элинор тоже, иметь дело с вами, а не с Марвином Коулсом или с Торвальдом. — Питер посмотрел на Элинор. Что ей оставалось, как не кивнуть? Он продолжал: — Конечно, остается еще дом. Но нет срочной необходимости освобождать его немедленно. Спрос на дома в викторианском стиле невелик, а вообще, дом в хорошем состоянии, не так ли, Элинор?
Элинор вздрогнула, в ее мозгу звенела реплика Тони: «С мистером Бонфордом нам не удалось договориться». И еще ей вспоминалась реплика Бентона: «Я не хочу, чтобы он на все наложил лапу в мое отсутствие!»
«О Господи! Господи, пожалуйста, как мне выполнить волю Бентона?»
Нет никакой возможности.
Она вздохнула и ответила Питеру:
— Да, в хорошем состоянии. Надо только заменить карнизы и спилить над гаражом ветку. Минимальные работы.
А в ее усталом израненном мозгу мелькнула мысль: «Делать нечего. Остался только Тони. И я должна наилучшим образом использовать такую возможность, хотя бы ради Бена и Мэри Энн. Бентон понял бы ее. Наверняка понял бы».
С кошачьей грацией и изяществом Тони поднялся со своего стула и протянул руки Элинор. Он сказал Вильсону:
— Значит, договорились. Спасибо, что приняли нас. Постараемся повлиять на леди каждый со своей стороны. А я, естественно, на стороне Элинор. Ведь для нее все складывается страшно несправедливо.
— Да. Я знаю. Я помню, как был обеспокоен Мэтт. И я не хочу, чтобы репутация Джулии Бонфорд вылетела в трубу: Джулия принесла много пользы нашему городу.
— Я постараюсь сделать то же самое.
— Я уверен, что так и будет. А сам я буду рад сделать все, что в моих силах.
Питер проводил их до выхода. Элинор повернула голову в сторону от знакомой таблички на двери офиса Мэтта Логана, на которой все еще значилось его имя. Достаточно с нее болезненных воспоминаний. Только вместе с Тони можно найти спасительный выход.
Они опять забрались в машину Элинор. Тони выждал момент, пока она нащупает ключи. Он сидел неподвижно, нахмурив брови и уставившись в одну точку. Элинор тоже застыла на месте, но дело здесь было просто в отчаянии и усталости, которые блокировали ее мозги и позволяли совершать какое-либо действие в замедленном темпе. Она ничего не могла предвидеть или спланировать наперед.
— Элинор.
Тони потянулся к ней, снял ее застывшую руку с рулевого колеса и нежно поцеловал ее кисть.
Его глаза были устремлены на нее, словно бросая вызов.
Она устало отозвалась:
— Что? — И попыталась улыбнуться.
— Если я куплю магазин, то он ваш. И я всегда стремился вам помочь. Вы должны понимать меня. — Элинор знала, что его слова похожи на айсберг: одна треть над водой, а две трети — под водой. А вода вокруг айсберга была темной. Он продолжал: — Что же касается всего остального, что происходит между нами, то мы разберемся. О’кей?
— О’кей. — А что еще она могла ответить?
Но теперь он не смотрел на нее. Он смотрел перед собой, на улицу, по которой спешили прохожие, закутанные от холода, и на утренние лучи солнца, под которыми сверкал лед в застывших лужах.
Она не могла знать или представить себе, что Энтони Мондейн с изумлением смотрит на себя со стороны и видит, как Энтони Мондейн сидит в старом «шевроле» рядом с женщиной, которую игнорировал в течение последних десяти лет, и сам себе не верит.
И тем не менее следующая реплика Энтони Мондейна была обусловлена абсолютной, хоть и невероятной необходимостью:
— Ведь между нами что-то происходит, не так ли?
Элинор не могла лгать. Ей надо было как-то отстраниться. И ненавидя себя, она ответила, полуприкрыв глаза и тряхнув головой:
— Тони, я сама не знаю. Не спрашивайте меня.
Но для Энтони Мондейна было достаточно и полуответа, он удовлетворил его самолюбие. Он сказал:
— Осторожная женщина. Вероломная. Я еще брошу вызов вашей холодности, но попозже. Не сейчас. — И в его голосе послышались смешливые нотки. Но они утихли так же быстро, как и возникли. Он спокойно продолжал: — Я хочу получить магазин. Я хочу получить вас. И поэтому, пожалуйста, пожалуйста, Элинор, я хочу, чтобы вы уяснили одну вещь, не задавая вопросов о моих чувствах. Если для того, чтобы получить все, что я хочу, мне придется соблазнить миссис Джилл Бонфорд, я сделаю это. — Он все еще не отпустил ее руку. И, почувствовав, как Элинор конвульсивно сжалась, он сказал: — Только не надо читать мне мораль, Элинор. Это жестокий мир. И я буду жестоко сражаться.
Она только и могла сказать:
— Тони, да ведь вы еще не встретились с ней.
— Но ведь она женщина.
— И этого по вашим меркам достаточно?
— Так бывало довольно часто. Только не говорите мне, что вы шокированы моими словами.
