Изабел Уолф - Дело в стиле винтаж
— Тебе придется выиграть в лотерею, — сказала Сара, глядя на него. — Или найти работу по субботам — за нее хорошо платят.
— Да уж, — ответила Кэти. — Я продаю в «Косткаттерс» товаров всего на сорок пять фунтов в день, так что мне потребуется работать… два месяца, чтобы купить это платье, а к тому времени бал останется в далеком прошлом.
— Ну, у тебя уже есть сорок фунтов, — напомнила Сара, — так что осталось заработать всего двести тридцать пять. Померяй его.
Кэти пожала плечами.
— Зачем?
— Я думаю, оно тебе подойдет.
— Я все равно не смогу его купить.
— Померяйте, — предложила я. — Просто ради забавы — кроме того, мне интересно, как смотрится одежда на покупателях.
Кэти снова взглянула на платье.
— О'кей.
Я сняла его со стены и повесила в примерочной. Кэти вошла в нее и появилась перед нами пару минут спустя.
— Ты выглядишь как… подсолнечник, — улыбнулась Сара.
— Оно вам идет, — согласилась я. Кэти тем временем смотрела на себя в зеркало. — Желтый не всем к лицу, но у вас подходящий цвет кожи.
— Только тебе придется запихать что-то в бюстгальтер, — заметила Сара, когда подруга поправляла лиф.
Кэти повернулась к ней, не скрывая разочарования.
— Ты говоришь так, словно я собираюсь его купить, но я не в состоянии сделать этого.
— А мама не может помочь? — спросила Сара.
Кэти отрицательно покачала головой.
— У нее сейчас плохо с деньгами. Может, мне поработать по вечерам? — задумчиво произнесла она и, положив руки на талию, повертелась перед зеркалом, так что нижние юбки тихо зашелестели.
— Ты можешь стать няней, — предложила Сара. — Я получаю пять фунтов в час за то, что сижу с соседскими детьми. Уложу их спать, и принимаюсь за домашнее задание.
— Неплохая идея, — пробормотала Кэти, стоя на цыпочках и оглядывая себя. — Можно повесить объявление в магазине игрушек или у входа в «Косткаттерс», если на то пошло. В любом случае было здорово посмотреть на себя в таком платье. — Она несколько мгновений глядела в зеркало, словно пытаясь запечатлеть свой очаровательный образ. Затем со вздохом сожаления задернула занавеску.
— Было бы желание, а выход всегда найдется, — убежденно сказала Сара.
— Да, — согласилась Кэти. — Но к тому времени как я накоплю денег, его, по закону подлости, кто-нибудь купит. — Спустя минуту она вышла из примерочной и скорбно посмотрела на свой серый школьный блейзер и юбку. — Я чувствую себя Золушкой после бала.
— Я буду держать за тебя кулаки в ожидании феи-крестной, — пообещала Сара. — На какое время вы можете оставлять вещи? — повернулась она ко мне.
— Обычно не больше чем на неделю. Я бы и хотела придержать его на более долгий срок, но…
— Мы понимаем. — Кэти подхватила свой рюкзак. — Ведь я могу никогда не прийти за ним. — Она посмотрела на часы. — Без четверти два. Нам придется бежать. Мисс Дойл приходит в ярость, если мы опаздываем. В любом случае, — улыбнулась она мне, — спасибо.
Когда девушки уходили, вернулась Анни.
— Какие милые, — сказала она.
— Просто очаровательные. — И я рассказала ей о честности Кэти.
— Я поражена.
— Она запала на желтое бальное платье, — объяснила я. — Я бы с удовольствием придержала его, до тех пор пока она не накопит денег, но…
— Это рискованно, — согласилась Анни. — Вы можете упустить покупательницу.
— Верно… но как прошло прослушивание? — тревожно поинтересовалась я.
Анни сняла жакет.
— Безнадежно. Там была куча народу, включая его жену.
— Ну… скрестим пальцы, — покривила я душой. — Но разве ваш агент не может обеспечить вам работу?
Анни запустила пальцы в короткие светлые волосы.
— У меня нет агента. Последний из них оказался совершенно бесполезным, я уволила его, а заполучить нового не могу — ведь я нигде не играю. Поэтому просто рассылаю свое резюме, и время от времени меня приглашают на прослушивания. — Она стала протирать прилавок. — Больше всего в актерской профессии мне не нравится невозможность контролировать ситуацию. Невыносимо сидеть и ждать, когда тебе наконец позвонит какой-нибудь режиссер. Лучше уж написать что-то самой.
— Вы говорили, что любите писать.
— Да. Мне бы хотелось найти сюжет, подходящий для моноспектакля. Я бы поставила его для себя и сама бы за все отвечала. — Я вспомнила историю миссис Белл, но проблема заключалась в том, что финал был слишком печальным, чтобы эта история могла заинтересовать Анни.
Мой телефон звякнул, я посмотрела на экран и почувствовала, что краснею от удовольствия. Майлз приглашал меня в субботу в театр. Я ответила ему и сказала Анни, что направляюсь в Парагон.
— Вы снова встречаетесь с миссис Белл?
— Просто на чашечку чаю.
— Она ваша новая лучшая подруга, — тепло произнесла Анни. — Надеюсь, когда я состарюсь, ко мне тоже будет время от времени заходить какая-нибудь милая молодая женщина.
— Ничего, что я напросилась к вам? — улыбнулась я миссис Белл двадцатью минутами позже.
— Ну что вы! — улыбнулась она, впуская меня. — Я так рада вас видеть.
— Как ваше здоровье, миссис Белл? — Она похудела за эту неделю, лицо еще больше сморщилось.
— Я… хорошо, спасибо. Ну, не слишком уж хорошо… — Ее голос ослаб. — Но я люблю сидеть и читать или просто смотреть в окно. Меня навещают две подруги. Моя помощница Паола приходит два раза в неделю по утрам, а в четверг приедет племянница и останется у меня на три дня. Теперь я жалею, что у меня нет детей, — сказала миссис Белл, когда я шла за ней в кухню. — Но я была очень несчастлива — аист отказался прилететь ко мне. Хотя в наши времена женщинам помогают, — вздохнула она, открывая буфет. «Действительно, помогают, — подумала я, — но это не всегда срабатывает». Я вспомнила женщину, купившую розовое платье. — Печально, но мои яичники обеспечили мне только рак, — добавила миссис Белл, доставая молочник. — Ужасно подло с их стороны. Если вы будете так добры взять поднос…
— Я только что вернулась из Авиньона, — сказала я несколькими минутами позже, разливая чай.
Миссис Белл серьезно кивнула.
— Поездка была удачной?
— Поскольку я купила немало хороших вещей, то да. — Я подала ей чашку. — Я также была в Папском замке. — И рассказала ей о Майлзе.
Она пила чай, держа чашку обеими руками.
— Звучит очень романтично.
— Ну… далеко не во всех отношениях. — Я упомянула о поведении Роксаны.
— Значит, вы были в Папском замке.
Я улыбнулась.
— Да, но Роксана очень требовательна, и это еще мягко сказано.
— Вам придется нелегко, — рассудительно заметила миссис Белл.
— Да уж. — Я подумала о враждебности Рокси. — Но похоже, Майлзу… я нравлюсь.
— Еще бы — он же не сумасшедший.
— Спасибо… Но я рассказываю вам все это потому, что на обратном пути из Авиньона заблудилась и очутилась в Рошемаре.
Миссис Белл подалась вперед.
— ?..
— Вы не сказали мне, как называется ваша деревня.
— Нет. Предпочла не делать этого — а вам не было особой нужды знать.
— Понимаю. Но я узнала ее по вашему описанию. Увидела в баре на площади старика и даже подумала, что это мог быть Жан-Люк Омаж…
— Нет, — перебила меня миссис Белл, ставя чашку на стол. — Нет-нет, — покачала она головой. — Жан-Люк погиб в Индокитае.
— Я видела военный мемориал.
— Его убили в сражении под Дьенбьенфу. Он помогал спастись вьетнамской женщине. — Я удивленно посмотрела на миссис Белл. — Да, это странно, — тихо сказала она. — Иногда я думаю, что этот благородный поступок можно объяснить чувством вины, вызванным его действиями десятью годами раньше. Кто знает? — Миссис Белл посмотрела на окно и тихо повторила: — Кто знает?.. — Неожиданно она встала со стула, и лицо ее слегка дрогнуло. — Простите, Фиби. Я хочу кое-что показать вам.
Миссис Белл вышла из комнаты и направилась в спальню. Послышался скрип выдвигаемого ящика. Через пару минут она вернулась с большим коричневым конвертом в руках, его края обтрепались и пожелтели. Миссис Белл села, открыла конверт и достала большую фотографию. Она несколько минут пытливо вглядывалась в нее, а потом сделала знак, чтобы я подвинулась ближе.
На черно-белом снимке была примерно сотня девочек и мальчиков, старательно позирующих или откровенно скучающих; кто-то склонил голову набок, кто-то щурился от яркого солнечного света. Дети постарше смирно стояли позади, младшие сидели скрестив ноги. Волосы мальчиков были расчесаны на пробор, многие девочки вплели в косы ленты.
— Фотографию сделали в мае сорок второго года, — сказала миссис Белл. — В то время в школе было около ста двадцати учеников.
— А где вы? — вгляделась я в море лиц.
Миссис Белл показала на девочку в третьем ряду с высоким лбом, полными губами и каштановыми волосами до плеч, мягкими волнами обрамлявшими лицо. Затем ее палец переместился, и теперь указывал на девочку, стоящую слева, — у нее были коротко подстриженные черные волосы, высокие скулы и темные глаза, глядевшие дружелюбно, но несколько настороженно.
