Милена Иванова - Женщина на грани...
— В семь в кафе «Руис», подойдет? Это на улице Руис, по правую руку, если стоять лицом к площади Второго мая. Ты найдешь без труда.
— Я буду. Спасибо за приглашение.
— И тебе спасибо, Роза. — Я повесила трубку.
Я подъехала к кафе «Руис» где-то без четверти семь. Зал был пуст. Я выбрала дальний столик, почти у задней стены, но откуда был прекрасно виден вход. Официант тут же принес мне легкий коктейль. Роза оказалась пунктуальной. Пришла вовремя. Мы поздоровались. Она заказала пиво. Я вернула ей ежедневник. Я была с ней вежлива и мягка. Уже через десять минут она расслабилась, и я поняла, что общий язык найден. Предстоящие часы мы решили посвятить Альберто. Нам предстояло по очереди делать открытия. Как и предполагалось, он вешал лапшу на уши нам обеим. Когда он проводил выходные со мной, для нее это означало: «Я должен отвезти маму на Куэнку». Когда он проводил выходные с ней, для меня это звучало как: «Мы с пацанами идем на Корунью, там будет матч нашей лиги». К девяти дело было сделано, мы болтали с ней, как близкие подруги. Роза оказалась очень приятной женщиной, из тех, которых вечно обманывают и используют все кому не лень. За вечер мы выпотрошили Альберто как следует и теперь заканчивали с подробностями Страстной недели.
— Обычно мы всегда оставались у него, потому что у меня родители очень строгие. Я уже достаточно взрослая, чтобы встречаться с парнем, я знаю это, но домой по-прежнему привести никого не могу. Родители ни за что не позволят.
— А что вы делали после того, как я ушла?
— Ничего. Приняли душ, вместе естественно. А дальше сама понимаешь. — При этих словах Роза застенчиво улыбнулась. — Потом мы вышли погулять вместе с Монтсо и по дороге прихватили еще одного его дружка. Так и проболтали всю ночь о футболе.
— А праздники вы тоже провели у него дома?
— Нет, мы поехали в Куэнку, как и было запланировано. Сели на машину с утра и уехали. Так что Пасху мы встречали с его матерью, всей семьей.
Эти слова ударили меня, словно ножом в сердце. Они ранили меня в самую душу. Но пришлось проглотить их и утереться — бедная женщина была тут совершенно ни при чем, это было очевидно.
— А что он тебе сказал, когда я ушла? Ты его ни о чем не спросила?
— Почему же, спросила, конечно. Монтсо сказал, что ты его девушка. Ты же знаешь Монтсо, ему соврать — раз плюнуть…
Еще один удар в мое окровавленное сердце. Я бросила взгляд на часы. Было почти девять, пора бы перестать приносить соболезнования самой себе.
— Слушай, Роза, я должна тебе кое-что сказать. Через несколько минут здесь появится Альберто. У нас с ним свидание. Он ничего не подозревает. Он не знает, что я тебя пригласила. И не подозревает, что мы знакомы. Что ты думаешь насчет того, чтобы наконец припереть этого жулика к стенке? Пусть попотеет, у-ум?
В первое мгновение Роза как будто испугалась, но, подумав немножко, даже оживилась. Стоило ей представить, какое лицо будет у Альберто, когда он увидит нас вместе, как она тут же согласилась.
Наконец явился и Альберто. Как всегда, в замшевой куртке и с сигаретой в зубах. Я приветливо улыбнулась ему из глубины зала. Когда он увидел Розу, было поздно разворачиваться и уходить — он подошел уже слишком близко. Не знаю, что чувствовала эта сволочь, но он и виду не подал и поздоровался с нами так, словно мы отродясь не ходили друг без друга и видеть нас вместе было самым привычным делом. Альберто сел рядом со мной и напротив Розы. Ни дать ни взять киношный треугольник.
— Надо же, вы обе здесь! И как вам?
Вот это наглость, вот это бесстыдство! Да если бы со мной такое произошло, я бы сгорела со стыда. А он даже не покраснел. Ни голос у него не задрожал, ни руки не вспотели. Только по тому, как нервно его пальцы крутили зажигалку, можно было понять, что он все-таки нервничает.
Вступительное слово я предоставила Розе, а тяжелую артиллерию в виде себя самой решила приберечь напоследок.
— Ну что ж, Альбертик, как говорится, карты на стол. Мы уже поняли, что последние четыре месяца ты очень ловко водил нас за нос. Непонятно только, во что ты играл и чего этим добивался. Я всегда была с тобой откровенна, я дала тебе все, что у меня было. Я познакомила тебя со своими родителями, представила своей семье как официального жениха. Моя семья, ты это прекрасно знаешь, тебя приняла. Как родного. Как будто нас стало на одного человека больше. Ты не раз говорил моему отцу, как меня любишь. А в последнее время — что занимаешься приготовлениями к свадьбе. По-моему, тебя за язык никто не тянул. Так зачем же ты устроил все это? Ответь мне, милый, я правда не понимаю тебя. Зачем ты так надругался над моими чувствами? Я верила тебе, к чему эти грязные шутки?
На последних словах голос Розы задрожал, еще бы чуть-чуть — и она расплакалась. Настала очередь принять огонь на себя, чтобы дать подруге передышку. Я вступила в разговор:
— Альберто, мне особенно нечего добавить. Мы встречаемся с тобой гораздо дольше, но если ты влюблен в эту девушку, я не понимаю, чего ты ждешь от меня. Ты абсолютно свободен и можешь делать все, что тебе захочется. Меня это сейчас уже не волнует. Ты знаешь, я человек прямой, не буду ходить вокруг да около. То, что ты выкинул в прошлые выходные, — это обыкновенное свинство. Не стоило так утруждать себя, сердце мое. Не хочешь больше со мной встречаться — так и надо было просто сказать: давай, мол, расстанемся. И дело в шляпе. Я девушка простая, не какая-нибудь там звезда голливудская и не Рокфеллер, чтобы морочить людям головы своими закидонами. С такими парнями, как ты, расставаться одно облегчение.
— Послушайте, девочки, я правда сожалею, что все так нехорошо получилось. Эти последние месяцы, вы знаете, я прямо сам не свой. Такая депрессия. Я признаю, что с вами не очень-то красиво обошелся. Но я хочу сказать, Роза, прости, если я невольно дал тебе понять, что собираюсь на тебе жениться. Только все это твои собственные фантазии, детка. Я никогда ничего тебе не обещал.
Его голос был таким тихим, почти умоляющим. Не знаю, сознательно он это делал или нет, но он явно бил на жалость, пытаясь разбудить в нас материнский инстинкт. Однако его последняя сентенция окончательно вывела Розу из себя.
— Да как ты смеешь говорить про какие-то мои фантазии, побойся бога! Разве не ты три недели назад сказал моему отцу, что в день Святого Исидора вы с матерью приедете к нам официально просить моей руки?! Ты за кого нас держишь? За полных идиотов, да? А что я сказала в ответ моему отцу, ты не помнишь? А триста тысяч песет, которые ты занял у отца на первый взнос за новую машину? Это что, тоже мои фантазии?!!
О, да тут еще и деньги замешаны! Услышав об этом, я всем сердцем возблагодарила бога за то, что он избавил меня от таких проблем.
— Роза, я тебе уже сказал: ты свободна. Верну я тебе твои деньги, не беспокойся. Вот моя женщина, я с ней рядом сижу. Я остаюсь с ней, чего тут непонятного. И хоть я ей в подметки не гожусь, если она меня простит, я буду самым счастливым мужиком на свете.
С этими словами Альберто взял мою руку и поцеловал. Я раздраженно вырвала ее. Этот трахаль бесстыдный возомнил себя всемогущим? Он решил, что вот так вот легко от нас отделается?! Да еще осмелился говорить обо мне как о собственной вещи, и мое собственное решение никакой роли не играло настолько, что даже спрашивать было необязательно.
— Послушай, красавчик, я понятия не имею, как с тобой Роза будет разбираться, но хочу донести до тебя три вещи: во-первых, ты действительно моих подметок не стоишь, во-вторых, я безумно жалею, что потеряла с тобой столько времени, в-третьих, заруби ты себе на носу, что я тебя сюда пригласила не для того, чтобы ты что-то выбирал. Если бы ты хоть любовью умел заниматься как следует. Но ты даже на это не способен. На что ты мне такой сдался? Портить с тобой воздух под одним одеялом? — не удержалась я от сарказма. — Альберто, я могу простить кучу вещей. Я прощала тебе твой мачизм, то, что ты такой необузданный самец. Я могла бы простить даже то, что у тебя есть какие-то связи на стороне. Но когда мне нагло врут в лицо, извини, этого я не могу простить никому и никогда. Я дала тебе возможность проявить себя, исправить свою ложь. До самого сегодняшнего вечера эта возможность у тебя была. Что ты мне сказал вчера вечером, а, Альберто? Скажи, чтобы Роза тоже услышала, может, ей интересно будет послушать. Ты сказал мне, что между вами ничего не было, что ты выгнал ее из своего дома. А повторить то, что ты сказал мне по поводу Страстной недели, которую, по твоим словам, ты провел со своей обожаемой мамочкой, или ты сам повторишь? Знаешь, что я тебе на это скажу: засунь свои цветы туда, куда они тебе там залезут, потому что от обманщиков я роз не беру.
— Каких роз? — забеспокоилась Роза. — Что я слышу, Альберто, ты вышвырнул меня из своего дома?!
Дальше из уст Розы полился непереводимый водопад гневных слов, и я поняла, что больше мне здесь делать нечего. Ребята мои дорогие, я с вами ничего не забыла. Все, что я должна была сказать, я сказала, а вы разбирайтесь между собой, как хотите. Мой потенциальный донор генетического материала так и остался сидеть на своем месте как прибитый, а я встала из-за стола и просто ушла, не оглядываясь.
