Мэри Рэдклифф - Тайна Скарлетт О’Хара
— О, вот это то, что мне требуется, — проревел он, как раненный зверь, и принялся стрелять из револьверов в небо.
Люди, которые прогуливались этим поздним часом по площади, испуганно шарахнулись к стенам домов, побежали в укрытия.
А Ричард Баллоу продолжал палить в медный сверкающий диск.
— Попал! Попал! — кричал он, заслышав эхо каждого выстрела. — Ты почему, сволочь, не падаешь? А ну, быстрее.
Его пьяный разъяренный голос, казалось, заполнял всю площадь. Он расстрелял все патроны в барабанах, механически перезарядил оружие и снова стал палить в звездное небо.
Но, наконец, до него дошло, что даже такой искусный стрелок, как он никогда не сможет попасть в сверкающий диск. И он, пьяно крутанувшись на одной ноге, из двух револьверов выстрелил в фонарь. На землю посыпались осколки стекла, фонарь погас.
— О, это другое дело. Вот свидетельство того, что рука моя крепка, а глаз зорок.
Ричард Баллоу опустился на колени и принялся перезаряжать оружие. Пальцы тряслись, гильзы падали в пыль, бандит чертыхался, проклиная себя и этот чертов Клостер-Таун.
В питейном заведении, услышав эту беспорядочную стрельбу, все посмотрели на окружного шерифа, даже Розалина. А тот продолжал невозмутимо потягивать виски из своего бокала. Наконец, и он не выдержал.
— Кто там стреляет? — спросил он у хозяина питейного заведения.
Тот замялся, но потом сказал:
— Младший Баллоу.
— А, понятно.
— Шериф, наверное, ты должен как-то отреагировать на шум и выстрелы, — обратился к нему Джек Добсон.
Тот тоже замялся и посмотрел на Рэтта Баттлера, меланхолично перебиравшего карты.
— Дело в том, что все происходит в городе, — развел руками Клод Бергсон, — и это, конечно же, дело городской полиции.
Он указал рукой на Джека Добсона.
— Наверное, мне придется идти разбираться, — недовольно проворчал начальник городской полиции и, положив руку на рукоять револьвера, не спеша направился на площадь.
Ричард Баллоу продолжал вертеться, стреляя то в фонарь, то в светящееся окно. Сыпалось стекло, гремели выстрелы, умноженные гулким эхом.
— Хватит! — прямо с крыльца, негромко крикнул Джек Добсон.
— Кто это сказал? — послышался голос Ричарда и вслед прогремело два выстрела.
И вновь посыпалось стекло, двойное эхо прокатилось над спящим Клостер-Тауном.
— Это говорю я, начальник городской полиции, — окрепшим голосом прокричал Джек Добсон, неторопливо спускаясь с крыльца и вытягивая из кобуры револьвер.
— А, шериф. Так я же ничего плохого не делаю. Просто стреляю в то, что мне не по душе.
— Ты нарушаешь спокойствие жителей, Ричард. Я предлагаю тебе сдать оружие.
Ричард Баллоу посмотрел на сверкающие револьверы в своих руках, взвесил их, как будто собираясь купить, а потом ловко подкинул и револьверы, описав дуги, вновь оказались в его руках, только на это раз один из них он держал не за рукоятку, а за ствол.
— Что ж, шериф, если хочешь забрать — возьми. Но ты же знаешь, у меня еще есть револьверы.
— Знаю, Ричард, знаю. Но эти я у тебя заберу.
Продолжая держать револьвер прямо перед собой нацеленным в грудь бандиту, начальник полиции двигался через площадь к Ричарду Баллоу.
А тот как будто бы на несколько мгновений отрезвел и каким-то странным голосом крикнул:
— Я уважаю закон, шериф, ты же это знаешь!
Вслед за начальником городской полиции на крыльцо салуна и питейного заведения вышли все, кого привлек шум выстрелов, и все, кому не терпелось увидеть развязку этой истории.
Зеваки почтительно расступились, пропуская вперед окружного шерифа и Розалину. Клод Бергсон казался невозмутимым, его не беспокоил шепот у него за спиной.
— А наш-то окружной шериф — трус, — негромко сказал один из бандитов.
Клод Бергсон даже не посчитал нужным обернуться.
Начальник городской полиции уже почти вплотную приблизился к Ричарду. Глаза бандита сверкали недобрым огнем, и Джек Добсон на всякий случай еще раз напомнил:
— Отдай оружие, Ричард, ты должен уважать закон.
— А кто тебе сказал, Джек, что я его не уважаю? Вот мои револьверы — возьми.
Но взять оба револьвера, не спрятав свой в кобуру, было невозможно. И Джек Добсон успокоившись и подумав, что Ричард пьян настолько, что не станет сопротивляться, опустил свой револьвер в кобуру.
Улыбка на губах бандита стала еще более злой.
— Ну, Джек, бери же. Чего ты медлишь? Еще чего доброго я передумаю.
Начальник городской полиции взял один из револьверов, но Ричард, резко повернув вторую руку, выстрелил в упор в его грудь.
Седой джентльмен качнулся и широко раскинул руки. На его груди зияла рана с черными краями — выстрел пришелся прямо в сердце.
Джек Добсон непонимающими глазами смотрел в пьяное лицо Ричарда Баллоу.
А тот громко смеялся, вращая на пальце револьвер.
Все словно окаменели — никто не ожидал такой наглости от бандита. В городе часто случались крутые разборки, но никогда еще вот так — прилюдно и нагло никто не покушался на жизнь блюстителя порядка и закона. Все вновь посмотрели на окружного шерифа. Розалина буквально вцепилась в его запястье и прошептала:
— Ты должен вмешаться, Клод.
Мистер Бергсон недовольно кивнул:
— Да, придется, — и его рука потянулась к револьверу, но на полпути застыла.
А Ричард Баллоу, пьяно пошатываясь, обошел неподвижно лежащего начальника городской полиции и, склонившись, закричал:
— Джек, ты что? Я же пошутил. Шуток не понимаешь? Поднимайся, — и пнул мертвого полицейского ногой. — Ну что ж, Джек, шутка не удалась. Ты мертв, извини.
В этот момент Рэтт Баттлер бросился с крыльца. Ричард даже не успел вскинуть револьвер, как получил сокрушительный удар по черепу рукояткой и рухнул рядом с мертвым начальником городской полиции.
Окружной шериф тоже сбежал с крыльца, поняв, что опасность ему больше не угрожает, но зато пошатнулась его репутация. Теперь нужно было перехватить инициативу в свои руки и арестовать Ричарда Баллоу.
Но на крыльце оставались еще пять бандитов, которые хоть к побаивались, но понимали, что нужно вступиться за своего главаря. Их руки потянулись к револьверам и пятеро мужчин двинулись к Рэтту Баттлеру, обступая его со всех сторон.
Тусклый свет луны отливал перламутром на стволах их револьверов.
Клод Бергсон на всякий случай отодвинулся в сторону, предоставив Рэтту Баттлеру самому разбираться с бандитами.
А Рэтт Баттлер, почувствовав опасность, подобрался, преобразившись прямо на глазах. Он был напряжен как пружина, ствол его револьвера метался, нацеливаясь то на одного, то на другого бандита.
И никто из них не мог быть уверен, что не он станет первой жертвой. Самым решительным из них оказался пожилой Карлос. Мексиканец разозлился на своих приятелей за их трусость.
— Кто тут раскомандовался над вами? — вскричал он. — Неужели вы не можете справиться с этим выскочкой?
Щелкнул взводимый курок револьвера.
— Это же Рэтт Баттлер, — прошептал один из бандитов.
— А мне плевать на него, — Карлос сплюнул сквозь зубы на сапог Рэтта Баттлера.
В это же мгновение вороненный ствол револьвера Рэтта уперся ему в лоб. Казалось, бандит наткнулся на непреодолимое препятствие. Стоило ему сделать хоть одно движение, и пуля вошла бы в его череп.
— Всем отойти! Живо! — закричал Рэтт Баттлер. — Всем опустить револьверы!
Но бандиты не спешили выполнять приказание:
— Клянусь богом! — проговорил Рэтт Баттлер. — Еще один шаг и твоя голова разлетится на кусочки. Я вижу, они тебя слушаются, и поэтому ты прикажешь им отойти.
Карлос колебался, ему не хотелось показывать свой испуг перед другими бандитами. Но здравый смысл взял верх.
— Отойдите, — негромко приказал он.
Бандиты переглянулись, но никто из них не решался сделать первый шаг.
— Отойдите! — крикнул Рэтт Баттлер и толкнул стволом в лоб Карлоса.
Тот пошатнулся, но устоял.
— У тебя сейчас во лбу будет дырка, приятель. Я не шучу и не промахнусь, будь в этом уверен.
— Отойдите! — уже нервно закричал Карлос.
Бандиты нехотя отошли на несколько шагов в сторону.
— Вот так-то будет лучше, — прошептал Рэтт Баттлер.
В это время Ричард Баллоу поднялся на колени и принялся мотать головой, приходя в чувство. Но лишь только он попробовал встать, как вновь получил удар по голове и беспомощно растянулся в пыли.
Но даже после этого окружной шериф не решился вмешаться. Он спокойно наблюдал, как Рэтт Баттлер пытается утихомирить пятерых бандитов.
На крыльце появился Кристиан Мортимер. Он сжимал в двух пальцах ручку своей знаменитой серебряной чашечки и потягивал из нее виски. В другой руке у него был револьвер.
