Кэтрин Батлер - Скажи мне люблю
Его поведение мгновенно изменилось.
- Простите меня, мисс Кристенсен, - умолял он, вцепившись ей в руки. - Я зашел слишком далеко, но прошу вас поверить, что я никогда не причинил бы вам зла. Я беспокоюсь только о вас. Если бы я хоть как-нибудь мог вам помочь... Я знаю, что сейчас не самый подходящий момент, чтобы говорить о своих чувствах, но, умоляю вас, если вам когда-нибудь нужен будет друг, вы сможете положиться на меня.
Марта смутилась от его торжественной речи.
- Я.., спасибо... - с трудом произнесла она. - Все в порядке, просто...
- Понимаю, для вас это было страшным ударом, я бы все отдал, чтобы уберечь вас от такого потрясения...
Она покачала головой.
- Нет, я предпочитаю знать правду. Извините, я была бы очень признательна, если бы вы ушли сейчас. Мне необходимо побыть одной.
- Да-да, конечно, - глаза его увлажнились, когда он взглянул на нее. - Вы можете доверять мне, - произнес он дрогнувшим от переполнявших его чувств голосом. - Мое сердце принадлежит вам.
Сдержанно улыбнувшись, она отступила чуть назад, и Питер ван Дерек галантно склонился над ее рукой. Затем подошел к письменному столу Бьерна, взял какие-то документы и вышел из квартиры.
У Марты вырвался вздох облегчения. Но его слова не выходили у нее из головы. Она думала лишь о том, как сохранить последние остатки достоинства и разорвать помолвку с Бьерном как можно скорее. Но она не скажет ему, что повлияло на ее решение. Пусть он не думает, что она убегает, зализывая раны. Нет, инициатором разрыва станет она, она сделает это сама.
Вена в ноябре была самым обыкновенным, мрачным и мокрым, осенним городом это была не та романтическая веселая Вена, о которой пишут в романах. Марта жила здесь уже три месяца - она снимала маленькую квартирку в районе, примыкающем к Венскому лесу, который в ее глазах проигрывал лесам Скандинавии. Она не нарисовала ни одной новой картины за все это время. Целыми днями под мелким моросящим дождем она гуляла по Рингу, а вечерами сидела в небольшом баре на Мариахильферш-трассе.
Поссориться с Бьерном оказалось очень просто. Она уходила из дома, а возвращалась после полуночи. На его вполне резонные вопросы, где она была, Марта отвечала нечто невразумительное. Он сердился, она ведет себя как неразумный ребенок; она заявляла, что он - зануда, и что сама идея пожениться была идиотской. Во время одной из таких сцен она сняла с руки кольцо и швырнула в него, а потом демонстративно собрала вещи и ушла.
Иногда она безумно жалела, что узнала правду - она была бы куда счастливее, если бы, ничего не ведая, вышла за него замуж. Тогда бы ее не мучило это гнетущее, безысходное одиночество - одиночество, в котором не было никаких проблесков радости и любви.
В один из дней она медленно поднималась по лестнице в свою квартиру. Над Дунаем висели низкие темные облака. Тяжелые капли с воротника куртки скатывались ей за шиворот. Было отвратительно холодно и грустно. Марта услышала звонок телефона, но не стала спешить. Вряд ли это могло быть что-то важное - друзей у нее в Вене не было, да и никто, кроме ее отца, не знал, что она в Австрии.
Но звонки не прекращались. Когда она наконец сняла трубку, то не сразу узнала мелодичный голос с легким французским акцентом.
- Мадемуазель Кристенсен? Не уверена, что вы меня помните - Это Изабель Пети. Я приятельница Бьерна Самуэльсона.
У Марты подогнулись колени - она осела на пол.
- Да, - это было все, что она смогла выдавить.
- Ваш отец сообщил мне номер телефона. Думаю, что вы должны знать - у Бьерна сердечный приступ, он в клинике.
- Что? - Ей показалось, что у нее останавливается сердце. - Но что... Как?
- Он слишком много работал, - ответила француженка с осуждением в голосе, - он всегда много работал, но с тех пор, как вы ушли... Он не слушал никого. С сердцем - это у него наследственное, и он знал, что должен избегать стрессов.
Марту трясло, но она испытывала негодование, что эта женщина как будто обвиняет ее в случившемся.
- Но почему вы звоните мне? - холодно спросила она. - Почему вы не у него в больнице, не ухаживаете за ним? Не думаете же вы, что я поверю, будто бы он просил вас позвонить мне.
- Нет, - спокойно ответила Изабель, - он ничего об этом не знает. Я советовалась с его матерью, и мы решили, что следует позвонить вам. Даже в больнице он не перестает работать, и если будет продолжать в том же духе, то убьет себя. Может быть, если вы поговорите с ним...
- С чего вы взяли, что я смогу убедить его остановиться? Ведь это вас он слушает. Не могу понять, почему вы до сих пор не поженились? Что вас останавливает? Или вы недостаточно полезны для компании Самуэльсона? Ваш папочка тоже бизнесмен большого пошиба?
После длинной паузы Изабель наконец ответила:
- Я не совсем понимаю, о чем вы говорите. Бьерн никогда не предлагал мне стать его женой. Несколько лет назад я надеялась, но... Прошло время, наши отношения давно переросли в дружбу, привычку, не более того. Между нами больше ничего нет.
- Да? У меня сложилось совсем другое впечатление, когда мы увиделись в первый раз. Вы разозлились не как подруга, когда увидели меня в его квартире.
- Это было вполне естественно. Мне было горько и обидно. Показалось, что он предал меня. Я очень жалею, что тогда мы не объяснились. Только потом, обдумав все хорошенько, я поняла, что была несправедлива.
- И тогда вы решили встречаться за моей спиной. Позвольте мне дать вам совет, Изабель: если вы встречаетесь с женатым или с почти женатым мужчиной, смените духи. Когда я вошла в квартиру, то повсюду стоял их запах.
- Да, я была там, - голос француженки стал холодным и злым. - Я договорилась с Бьерном, что зайду за своими вещами. Ингрид меня впустила - у Бьерна было важное совещание.
- Да ладно, - голос Марты задрожал и сорвался. - Не считайте меня такой наивной. Питер ван Дерек рассказал мне все.
Изабель потеряла самообладание.
- Эта грязная тварь! У него больше щупалец, чем у осьминога. Он к вам тоже их тянул?
- Нет, он.., он был достаточно мил... - Марта вспомнила, как Вак Дерек не понравился ей в первый раз, его похотливый и тяжелый взгляд. Но теперь уже было все равно. - Он открыл мне глаза. Я все никак не могла взять в толк, почему это Бьерн вдруг решил жениться на мне. Но как верно сказал Ван Дерек, Бьерн решил, что мой отец сможет оказать его компании некоторую пользу.
- Если вы так думаете, то действительно недостойны его. А если вы поверили Ван Дереку, то вы еще более наивны, чем я думала. Уверена, что он сам хотел занять место Бьерна.
- Не смешите меня, - возразила Марта. - Ван Дерек?
- Вам это кажется смешным. Но у этого человека такое самомнение, что он не понимает, насколько он жалок и отвратителен. К тому же всегда найдутся девушки, готовые на все ради денег.
Марта смутилась, понимая, что в словах француженки был здравый смысл.
- Неужели вы не знали, что Бьерн был влюблен в вас и только по этой причине просил вас стать его женой? - уже более спокойно спросила Изабель.
- Я не знала этого, он никогда не говорил мне, что любит меня...
Йзабель сухо рассмеялась.
- Меня это не удивляет. Бьерн не из тех людей, кто много говорит о своих чувствах. Думаю, он решил, что предложение о замужестве говорит обо всем. Когда вы ушли... Он не рассказывал мне ничего, но я видела, как он страдает. Мы с его матерью пытались отвлечь его, убеждали, что нельзя столько работать. Но он, казалось, специально изнурял себя. Иногда он спал всего лишь по несколько часов в сутки. Он все время старался занять себя чем-нибудь. Он не слушал ничьих предупреждений. И сейчас он настаивает, чтобы его немедленно выписали из клиники, не слушает врачей. Прошу вас, мадемуазель Кристенсен, я понимаю, что у вас своя жизнь, возможно, другой мужчина, но... Если вы любили его, то сделайте что-нибудь. Даже если бы вы просто позвонили ему... Может быть, вам удастся убедить его остаться в больнице до тех пор, пока врачи не будут спокойны за его жизнь. По щекам Марты бежали слезы.
- В.., ка.., какой он больнице? - прошептала она.
- Я продиктую вам адрес. У вас есть ручка?
Это была очень дорогая частная клиника на окраине Стокгольма. Здание современной архитектуры утопало в густой листве деревьев. Такси остановилось прямо напротив широких стеклянных дверей. Когда Марта входила в холл, ее сердце отчаянно билось.
Серые ковры и множество деревьев в кадках действовали успокаивающе. Девушка в розовой униформе приветливо улыбнулась, когда Марта приблизилась к ней.
- Я к мистеру Самуэльсону, - пояснила гостья прерывающимся от волнения голосом.
- Вы его родственница?
- Я.., невеста. Я только что прилетела, и прямо из аэропорта - сюда, добавила она, как будто оправдываясь.
Сестра улыбнулась.
- Комната двести десять. На лифте на второй этаж, по коридору направо и через двойные двери.
Марта пошла в направлении, указанном медсестрой. Больница была больше похожа на шикарный отель, но врачи в белых халатах, спешащие куда-то с озабоченным видом, и медсестры в симпатичных серых и розовых костюмах напоминали о том, что это все-таки больница, пусть очень дорогая и хорошая.
