Эмма Голдрик - Летняя буря
Дилемму разрешила Эмилия. Она пришла в себя, зашевелилась на песке и, оглядевшись вокруг и увидев Фила, с криком «О Боже!» вскочила и побежала прочь от своего спасителя. Этическая проблема отпала, и, пробормотав: «Иди ты к дьяволу», он нырнул в волны.
– Как раз вовремя, – сказала Чарли. Она доплыла до лестницы, подталкиваемая Сэмом, но взобраться у нее не хватило сил. Она уцепилась здоровой рукой за прогнившее дерево и молила о чуде. Но когда чудо в лице Фила явилось, она вспылила.
– Бьюсь об заклад, я установил новый рекорд на сто ярдов, – пробормотал Фил, подплывая и подхватывая ее.
– Вам бы не пришлось так стараться, если бы вы не пялились на эту блондинку, – огрызнулась Чарли.
– Пялился? Сто лет не слыхал этого слова. Его еще включают в словари?
Нижняя ступенька лестницы, на которой они повисли, угрожающе затрещала. Фил ухватился своей ручищей за ступеньку повыше и подтянул Чарли.
– Да, пялились, – повторила Чарли. – А если бы пропялились еще две минуты, то сэкономили бы миллион долларов на судебном иске, который я собираюсь подать, как только выберусь на берег.
– Леди свирепствует и, кажется, переигрывает, – засмеялся он.
– Вы вроде в Гарварде учились. Но думаю, что до университетских корпусов, где набираются знаний, так и не дошли. – Все это Чарли произнесла с соответствующей усмешкой, в результате наглоталась соленой воды и замолкла.
– Надо уметь проигрывать, – прохрипел в ответ Фил, перевернул ее на спину и поплыл вместе с ней к пляжу.
Шорты и блузка и сухие достаточно облегали Чарли, что всегда вызывало одобрительный свист рабочих в порту. Теперь же, в мокрой одежде, она выглядела еще соблазнительней. Поэтому, когда, взмахнув рукой, Фил случайно провел ладонью по ее груди, рука там и осталась, словно приклеенная, хотя плыть и еще тащить Чарли только одной рукой было трудно. Чарли крепко сжала губы, и Фил решил, что она боится снова наглотаться соленой воды. Вот и ключ к нашим отношениям: все, что требуется, – это держать ее голову чуть-чуть повыше воды.
– Хватит притворяться, – вдруг сказала она. – Вы волочите меня по песку. Фил нащупал ногами дно.
– Черт возьми, действительно. – Вода доходила ему до колен. – Вам помочь встать?
– Не нужно!
Но как Чарли ни крутилась и ни вертелась, подняться на ноги не могла. Фил понимал, что ей ужасно не хочется просить помощи, что она злится, а что делать, и сам не знал.
– Помогите же мне, – наконец выдавила она.
Он нагнулся и сгреб ее в охапку. Струйки воды стекали с нее, она прильнула к нему, обхватив его шею обеими руками, и терлась носом о его щеку, хныкая и в то же время ласкаясь. Он нежно прижал ее к себе, словно хотел ощутить сразу всю целиком.
Их привел в чувство Сэм. Плавая рядом – такой глубины ему было вполне достаточно, – он визжал и тыкался головой в ноги Фила, понуждая того выйти на берег и сделать для Сэма что-нибудь полезное, например раздобыть пару бутербродов, вместо того чтобы миловаться с девушкой.
– Хорошо, хорошо, – внял его домогательствам Фил и, сделав несколько шагов, ступил на сушу.
Дул теплый ветер, но в мокрой одежде было прохладно. Фил с Чарли на руках прошел в конец пирса, опустил ее, и они уселись, свесив ноги. Сэм хотел совсем не этого, но, поскольку на его заигрывания ответа не последовало, он сдался, немного покружил на месте и устроился за их спинами.
Наконец Фил спросил:
– Что же, черт побери, вы здесь делали?
– Чинила лодку, – кротко объяснила Чарли. – И еще пирс. Это оказалось очень просто. Нужно немного смолы и несколько гвоздей. Я отупела, сидя дома.
– Это просто глупо. Откуда вы знаете, как смолят лодки? Сколько вы их просмолили?
– Считая эту?
– О'кей, считая эту. – Он обнял и придвинул ее к себе так, что их бедра соприкоснулись. От ее теплой и нежной кожи у него по спине пробежали мурашки – Ну, считая эту, я просмолила одну, – томно протянула Чарли.
– Чудовищная глупость! Вы ведь могли утопить Эмилию.
Чарли выпрямилась и отодвинулась от него.
– В суде вы этого не докажете. Зачем вы дразните меня?
– Так вот почему вы ушли из моего дома! – Он сказал наугад, но попал в цель.
– А вы думали, я буду стоять и смотреть на спектакль с участием этой блондинки?..
– Черт меня возьми! – воскликнул Фил. – Так это, оказывается, ревность. Вы ревновали меня к Эмилии!
– Еще чего! Чтобы я ревновала к этому мешку с костями. Или она умеет играть на скрипке? Ревность? Какая ерунда!
– Перестаньте, – засмеялся он у самого ее уха. – Мы ведь не о скрипках говорим!
– Рада, что развеселила вас, – натянуто проговорила Чарли. Она попыталась выжать блузку. – Итак, я вас ревную, но почему же, черт возьми, из-за меня с ума сходите вы?
– Да потому, что вы чуть не утонули, – закричал Фил. – Если бы это произошло, маленькая мисс Макеннали, я.., перестал бы с вами разговаривать!
– Вы только и делаете, что угрожаете мне, – резко ответила Чарли и встала на ноги, цепляясь за ближайшую тумбу. – А как насчет заботы, доброты и прочего?
– Рано или поздно каждому воздается по заслугам, – тоном праведника отозвался он.
Чарли на всякий случай сжала руку в кулак.
– Ах вы, напыщенный старый...
– А вы испорченный ребенок, – прервал ее Фил, схватил за плечи и привлек к себе. – Вы шутите, Чарли Макеннали? Все вам смешно? А как вам это покажется?
Трудно целоваться с девушкой, которая непрочно стоит на ногах. Фил почувствовал, что Чарли скользит, и успел подхватить ее. В чудесных зеленых глазах промелькнуло удивление, он думал, что она его выскажет, но Чарли промолчала, и он снова стал ее целовать. Сначала нежно, легко, ласково. Так можно целовать любимую племянницу. Но этого обоим показалось недостаточно. Чарли обвила его шею руками и нагнула к себе. Она часто дышала, и, когда на этот раз их губы встретились, между ними словно пробежала электрическая искра. Ему ударило в голову, и будто волна прокатила По позвоночнику.
– Черт вас побери, – пробормотала Чарли и снова притянула к себе его голову.
– И вас тоже, – ответил Фил и продолжил натиск.
Она чувствовала дрожь его тела и сквозь мокрую блузку прикосновение его рук к груди. Чарли прижалась еще тесней и прошептала:
– Что вы со мной делаете? – Ее маленькие кулачки забарабанили ему в грудь. – Хватит! Я больше не хочу...
– А вы и не знаете, чего не хотите, – поддразнил ее Фил. – Не знаете даже, как это называется.
– Не правда, – сердито запротестовала Чарли, пытаясь вырваться из его объятий. – Это слово из шести букв. Похоть! И пишется с прописной.
Размахнувшись, она дала ему пощечину. Фил хотел увернуться, но споткнулся о Сэма и вместе с Чарли полетел в воду. Впрочем, как тренированный пловец, он тут же вынырнул.
– Чарли! Чарли! – закричал он в темноту.
– Я здесь, сзади, – послышался ответ. Она крепко держалась за лестницу, но впервые почему-то не хотела чувствовать себя, в безопасности и, оттолкнувшись, по-собачьи поплыла, чтобы снова очутиться в его объятиях.
– Ура, Чарли!
Едва Фил прижал ее к себе, их накрыла волна, но он успел ухватиться за лестницу.
– Это сумасшествие, – строго заметил Фил. – А если бы вы утонули? Ведь уже темно, и я мог вас не найти.
– Какой трудный путь, – вздохнула она.
– Что? – Фил хлопал себя по уху, чтобы вылилась вода. В свои годы он знал достаточно банальных ответов на вопросы женщин, но эта реплика застала его врасплох. Наверное, он чего-то не расслышал. – Что вы сказали?
– О Фил, – пробормотала Чарли, – я сказала, почему бы нам не вернуться на сушу.
Что я сделал не так, спрашивал себя Фил, помогая ей доплыть до берега. Я сказал, потом она сказала, а потом снова я. О Господи!
Он вынес ее на пляж и помог устроиться подальше от воды. Потом постоял, раздумывая, и опустился рядом на колени.
– Знаете что?
Чарли помотала головой, окатив его брызгами.
– Я рад, что не женился на Эмилии. Она мне до смерти наскучила бы. А вы...
– А я?
– Что касается вас, Чарли Макеннали, то жизнь по соседству с вами полна неожиданностей. Разве вы этого не знаете?
Он уселся рядом, положил ее голову себе на колени и откинул волосы с ее лица.
– Только когда вы рядом, Фил, – мягко сказала Чарли. – Только когда вы рядом.
Они помолчали.
– Вы считаете, что эти перепалки могут доставлять удовольствие?
– Я знаю, что больше не смогу быть только пиликалкой, – призналась она.
– Пиликалкой? – захохотал он.
– Пиликалкой, – твердо повторила Чарли.
– Тогда нам надо пожениться, – заявил он.
– Хорошая идея. – Она потянулась на песке. – Друг на друге?
– Черт возьми, Чарли, я же серьезно. Не надо так. Ну конечно, друг на друге. С кем еще я смогу так поладить? Кто еще вынесет мою болтовню и мою свинью в придачу?
– Вот именно. Но, Фил, я ведь ничего не знаю о браке, о том, что связано с ним. Может быть, мы не подходим друг другу.
Страстное желание боролось в ней с кальвинистским воспитанием, и Кальвин [13] потерпел поражение. Непонятное ощущение, зародившись где-то внизу, постепенно поднималось к груди, и она чувствовала, как соски набухают. Никогда прежде она не испытывала ничего подобного.
