Эмма Голдрик - Летняя буря
Он уселся рядом, положил ее голову себе на колени и откинул волосы с ее лица.
– Только когда вы рядом, Фил, – мягко сказала Чарли. – Только когда вы рядом.
Они помолчали.
– Вы считаете, что эти перепалки могут доставлять удовольствие?
– Я знаю, что больше не смогу быть только пиликалкой, – призналась она.
– Пиликалкой? – захохотал он.
– Пиликалкой, – твердо повторила Чарли.
– Тогда нам надо пожениться, – заявил он.
– Хорошая идея. – Она потянулась на песке. – Друг на друге?
– Черт возьми, Чарли, я же серьезно. Не надо так. Ну конечно, друг на друге. С кем еще я смогу так поладить? Кто еще вынесет мою болтовню и мою свинью в придачу?
– Вот именно. Но, Фил, я ведь ничего не знаю о браке, о том, что связано с ним. Может быть, мы не подходим друг другу.
Страстное желание боролось в ней с кальвинистским воспитанием, и Кальвин [13] потерпел поражение. Непонятное ощущение, зародившись где-то внизу, постепенно поднималось к груди, и она чувствовала, как соски набухают. Никогда прежде она не испытывала ничего подобного.
– Не беспокойтесь, всему, что необходимо знать, я вас научу.
– Когда?
– Можно начать сейчас, – медленно произнес Фил и добавил:
– Правда, есть проблема – это миссис Сатерленд. Я хотел отвезти ее домой, но мост сломался, так что она останется ночевать, а вы ведь знаете, какая она сплетница.
– Язык без костей, – пробормотала Чарли. С ней происходило что-то странное: какой-то ноющей и сосущей болью сжало низ живота. Пожалуй, надо выпить аспирина, иначе я не смогу пережить этот кошмар.
– Боюсь, подождать придется, – произнес Фил.
– О Господи. А прямо здесь нельзя? Он усмехнулся и обнял ее.
– Одну вещь вам необходимо усвоить, – тоном наставника объяснил он. Никогда не занимайтесь этим на пляже, так как песок проникает повсюду.
– Не понимаю, – вздохнула Чарли. – Мне дали почитать одну книгу, но там ничего не сказано о песке!
– Вы взяли для этого книгу? Когда? – Фил громко рассмеялся.
– Вчера. Я ведь выйду когда-нибудь замуж, и я вовсе не хочу быть невеждой в брачную ночь.
– А вы не задумывались над тем, сколько знаю я обо всем этом?
– С какой стати? – парировала Чарли. – Может, мужчины проходят тестирование, а потом носят с собой справку: податель сего, мистер Филип Этмор, приобрел в этой сфере необходимую квалификацию.
Тирада вызвала у Фила приступ хохота.
– И нечего надо мной смеяться, – обиделась Чарли. – Это ведь самый важный шаг в жизни девушки, а вы смеетесь! Пропадите вы пропадом, Филип Этмор!
– Не мог удержаться, – прохрипел Фил. – Неужели этому не учат в школе?
– Вы, видно, давно ее закончили, – покраснев, сказала Чарли. – Там учат только теории, но не практике.
– А разве старшие девочки не говорят об этом?
– В епископальном приюте? – удивилась она. – Что мы сейчас будем делать? И прекратите смеяться, а то я вас стукну!
– Сегодня мы много чего успели. – Фил с трудом успокоился. – Нам удалось избавиться от Эмилии, и нам удалось обручиться. Ведь так?
Чарли согласно кивнула.
– Кстати, кто этот голубой повеса, который ночевал у вас недели две назад? Откуда он?
– Вы имеете в виду Джеймса? Он не голубой. Почему вы так дотошно спрашиваете?
– Потому что я подозрительный. Лучше бы он был голубой. Так знайте, милочка, когда мы с вами обручимся, я не потерплю дублеров.
– Да вы ревнуете! – У Чарли заблестели глаза, но она тут же вспомнила свое отношение к Эмилии. – Может быть... – начала было она, но шутки не получилось.
– На сегодня игр хватит, – твердо заявил Фил. – Я вижу, вы приехали сюда на машине. Поедемте домой.
Все будет хорошо, говорила себе Чарли, пока они ехали к дому. Мы перекусим на кухне, а потом пойдем спать. У меня широкая кровать, я надену облегающую ночную рубашку. А потом он... Здесь воображение отказало Чарли. К тому же они въехали на подъездную аллею, и Фил заботливо высадил ее у боковой двери. Сам же вместе с Сэмом ушел в сгущающиеся сумерки, бросив холодное «До свидания». Она осталась в смятении. Да его стоит догнать и убить! Или лечь в постель и выплакаться! Она выбрала последнее.
Глава 10
В течение следующих нескольких дней схватки между ними переросли в вооруженное противостояние. На второй день к Чарли пришел Сэм, причем с явным намерением остаться. Каждую ночь он сторожил ее, лежа на ковре рядом с кроватью. Тогда же Чарли, выглянув из окна, увидела, как Фил быстрым шагом направляется к концу ограды, вдруг он остановился, подумал и вернулся обратно. Этот маневр он и потом повторил три или четыре раза.
Каждый день, насколько позволяла рука, Чарли играла на скрипке. Уехать с острова, чтобы не видеть Фила, было невозможно – мост все еще не починили. Колено не болело, но впервые заныло сердце. Решив больше не быть наивной, она поискала адрес юриста, который ей оставил Джеймс, и позвонила ему.
Рассказ Чарли произвел должное впечатление.
– Сломал вам палец? А потом толкнул и бы повредили себе колено? И еще сбросил вас с пирса в море, зная, что вы хромаете и не можете плавать? И держит у вас под носом свинью? Господи, да мы сможем предъявить ему иск на кругленькую сумму, мисс Макеннали. Что? Вы не хотите преследовать его в судебном порядке? Вы просто хотите иметь документ, запрещающий ему появляться у вас? Легче простого. Мой брат служит в окружном суде. Я сейчас отдам все это напечатать, а завтра вы получите ордер на пресечение действий.
– Но мост... – неуверенно пробормотала Чарли.
– Я знаю про мост, – ответил юрист. – Мне сказали, что продольные балки... Что? Балки – это такие доски, которые соединяют мост под обшивкой. Да, у меня есть знакомый молодой человек, который с удовольствием проделает на велосипеде это путешествие. Завтра наверняка! Ордер на пресечение действий. Да, ордер, запрещающий заходить на вашу территорию и предписывающий ему постоянно держаться от вас на расстоянии пятидесяти ярдов. Под страхом.., нет, мэм, не под страхом смерти – для этого необходима другая процедура. Нет, в этом ордере употреблены общепринятые юридические термины. Да. В конце сказано: «Неисполнение на свой риск». Он получит предписание, а если не будет ему следовать, им займется шериф.
Чарли положила трубку и вздохнула с облегчением.
– Редко получаешь такое удовольствие от разговора со специалистом, который знает свое дело. Очень приятный человек, – прокомментировала Чарли, обращаясь к Сэму, своему надежному постояльцу. Сэм лежал, свернувшись, на плетеном коврике. Приоткрыв один глаз в знак признания чьей-то компетентности, он снова заснул.
На следующий день документ ей доставил чумазый, но энергичный юноша лет четырнадцати, назвавшийся Фредди.
– Перебраться через мост ничего не стоит, только скользко и грязно, но это ерунда. Рабочие сказали, что завтра или послезавтра они положат временный настил, чтобы можно было пройти. Нет, мэм, проехать на машине по нему нельзя, но пройти можно.
Получив пятидолларовую купюру, он, довольный, уехал, насвистывая дикую африканскую мелодию.
Чарли постояла в дверях, глядя ему вслед и держа в руке три копии документа. Один – для Фила, второй она повесит на ограде, а третий будет всегда носить при себе: Так гласило указание юриста. Документы были доставлены вовремя, так как у ограды в третий раз за день появился Фил. Но теперь он не остановился, а подбежал к двери и спросил:
– Я хотел вас видеть. Сэм у вас?
– У меня.
Если предстоит схватка, то лучше начать здесь. На всякий случай она спрятала все три копии за спину. Пусть скажет все, что ему нужно, а потом у нее будет достаточно времени, чтобы вывесить одну копию на ограде, а одну отдать ему.
– Сэм!
Свинья даже не пошевельнулась на зов хозяина.
– Зря стараетесь, – холодно заметила Чарли. – Ваша свинья решила остаться у хороших людей.
– И я тоже. Мне очень жаль, Чарли, что тогда на пляже я выглядел таким занудой. Я вовсе не такой, просто мне противно было слышать про парня, с которым вы встречались.
– Про Джеймса?
– Ага. Надеюсь, вы простите меня, потому что я... – Наступила долгая пауза. Фил походил на обреченного, которого палач собирался повесить. Проглотив слюну, он продолжил:
– Потому что я люблю вас, Чарли Макеннали.
– Я не верю своим ушам, – отозвалась Чарли, – мне послышалось, будто вы сказали...
– Я тоже на днях не поверил своим ушам. А послышалось вам вот что: я люблю вас, Чарли! Л-ю-б-л-ю! Лэ, ю, бэ, лэ, ю!
– Я поняла, хотя вы не совсем правильно произносите, – ответила Чарли и заплакала.
– Что, черт возьми, я опять не так сделал? – В недоумении он нахмурился, на лбу пролегли морщины.
Чарли терпеть не могла, когда он хмурился – тогда он выглядел на все сорок пять, а не на свои тридцать четыре.
– Вы все сделали как нужно, – поспешила заверить его Чарли, – а плачу я от счастья.
– А! – продолжал недоумевать Фил. – Вы счастливы, значит, это слезы радости.
