Майкл Скотт - Китайская невеста
Сделав глубокий поклон, Ло Фан удалился.
— Правильно ли я уловила нечто необычное в твоем предложении, дорогая? — спросила принцесса.
Лайцзе-лу сдержанно кивнула.
— Вы учили меня, что женщина, которая обладает умением использовать свой здравый смысл, способна обнаружить огромное влияние в мужском обществе. Мой отец будет переводить дословно, что смогу и я, но, возможно, я смогу употребить некие более сдержанные слова во время встречи. Иначе наместник станет угрожать. Британский адмирал, который много раз был гостем в доме моего отца, начнет угрожать в ответ. В результате, ситуация станет гораздо хуже, чем была бы, если бы встречи не назначалось вовсе.
Ань Мень сразу одобрила это.
— Ты будешь переводить, — сказала она, — и если предотвратишь развязывание войны, хотя бы на некоторое время, окажешь неоценимую услугу Небесному императору и всем его подданным.
Настойчивое вмешательство принцессы Ань Мень вынудило наместника изменить первоначальное решение, и посыльный, отправленный на борт флагмана Ее Величества «Непобедимый», сообщил контр-адмиралу сэру Уильяму Эликзандеру, что наместник примет его в тот же день. Теперь адмирал в свою очередь решил создать трудности, заявив, что желает использовать в качестве эскорта своих солдат королевской морской пехоты, чтобы проследовать через Кантон к дворцу наместника.
Эта непредвиденная и упрямая позиция адмирала вынудила вмешаться Сун Чжао.
— Эскорт из вооруженных «заморских дьяволов» в униформе не сможет защитить вас, сэр Уильям, — сказал он. — Наоборот, их присутствие настолько возбудит жителей города, что несомненно прольется кровь. Некоторые из ваших солдат погибнут, та же участь постигнет многих несчастных кантонцев, а ваша собственная жизнь подвергнется большой опасности.
— Спасибо, мистер Сун. Уверен, что вами движут добрые намерения. Но вы, мой друг, не понимаете, что я намерен заявить решительный протест наместнику. Поэтому мне лучше провалиться сквозь землю, чем оказаться в невыгодном положении, позволив сопровождать себя императорским войскам!
— Вам нет необходимости полагаться на расположения Лина, — заявил Сун. — Мой собственный мажордом и мои слуги обеспечат вам скромное, но безопасное сопровождение.
Адмирал согласился, но пока не сошел на берег после полудня, облаченный в сияющую лазурью и золотом парадную форму, ему не приходило в голову, что его перехитрили таким способом, что возразить было некому. Для него приготовили паланкин, закрытый шторами, так что нельзя было разглядеть ни его форму, ни ее цвета, скрытых за ширмой из бамбуковых палочек.
Всего двенадцать стражей, не считая Кая и четырех носильщиков, потребовалось, чтобы сопроводить его через Ворота петиций, затем многолюдный город к огромному, окруженному стенами дворцу, возвышавшемуся на самом высоком кантонском холме, как раз за воротами древнего города. Адмирал выбрался из своего тесного места, не уронив чувства собственного достоинства.
Ло Фан провел его в комнату приемов, где на троне с резными подлокотниками в виде драконов и на основании из четырех резных львов из слоновой кости, восседал Лин. Поблизости стояла шелковая ширма, за которой, очевидно, кто-то скрывался. Сэр Уильям удивился еще больше, когда увидел Сун Лайцзе-лу, чей чонсам персикового цвета и нефритовые украшения создавали впечатление, словно она собралась на прогулку в сад.
— Добрый день, сэр Уильям, — проговорила она, когда адмирал вошел в комнату с высоким потолком. — Я приглашена на эту встречу в качестве переводчика.
— В таком случае, — галантно ответил адмирал, — я надеюсь получить значительно большее удовольствие от этой встречи, чем предвкушал.
Повернувшись к безразличному наместнику, он сухо приветствовал его.
— Почему «заморский дьявол» не сделал передо мной глубокий поклон, — спросил наместник, в его голосе чувствовалась недовольная нотка.
— Его Превосходительство, — сказала по-английски Лайцзе-лу, прямо искажая смысл сказанного, — понимает, что люди Запада не делают глубоких поклонов, поэтому он свободно обошелся с обязательной формой приветствия.
Сэр Уильям был приятно удивлен.
— Поблагодарите Его Превосходительство и сообщите ему, что я передаю ему личное приветствие Ее Величества королевы Виктории.
— В королевском флоте адмиралу запрещается совершать глубокий поклон кому бы то ни было, кроме своей королевы, однако сама королева, — сказала Лайцзе-лу на мандаринском наречии, — и он убежден в этом — окажись она здесь, охотно сделала бы глубокий поклон перед наместником.
Лин откинулся на своем троне и едва заметно улыбнулся.
Принцесса Ань Мень, сидевшая за шелковой ширмой, понимая каждое слово, произнесенное на обоих языках, с трудом сдерживала желание прыснуть от смеха.
— Я пришел сюда, — сказал сэр Уильям, — выразить протест от имени Правительства Ее Величества в связи с посягательством на британское имущество со стороны отрядов китайского императора и незаконного захвата, как сообщил мне британский подданный, владелец фактории, мистер Оуэн Брюс, двухсот ящиков безвредного чая.
— Адмирал встревожен, — сообщила Лину девушка, — что наши отряды обнаружили опиум на британском складе.
— Я сам крайне встревожен, — заявил Лин, — никто не имеет права ввозить опиум в Китай!
— Его Превосходительство говорит, что был конфискован опиум, а не чай.
Лайцзе-лу бросила взгляд на Ло Фана, который поднес палец к носу.
— Запах горевшего опиума очень сильно ощущался на побережье.
Сэр Уильям отлично понимал, что эта часть его протеста была слабой. Он не верил, что в ящиках, уничтоженных отрядами, был чай и достаточно хорошо знал Брюса, чтобы подвергать сомнению его слова.
— Мало кто ненавидит опиум столь же сильно, как я, — заявил адмирал. — Обладай я высшей властью, я бы с радостью повесил последнего торговца этим зельем!
— Адмиралу стыдно, — перевела Лайцзе-лу, — поскольку один из его соотечественников занимается контрабандой опиума. Он с удовольствием повесил бы этого человека.
Лин Цзи-сюй широко улыбнулся.
— Придет день, когда адмирал сможет это сделать. Пусть он будет уверен!
Лайцзе-лу сочла благоразумным оставить его замечание непереведенным.
— Тем не менее, — продолжал сэр Уильям, — на карту поставлен принцип. Правительство Ее Величества не потерпит посягательства на британское имущество и захвата британских товаров.
Именно в этом и состояла суть обсуждений и Лайцзе-лу осознала, что окажет плохую услугу каждому из заинтересованных лиц, если попытается приукрасить это заявление, поэтому перевела его слова прямо дословно.
Наместник быстро ответил в том же духе.
— «Заморские дьяволы» — гости Небесного императора. Их присутствие здесь не дает им права игнорировать распоряжения императора. Все, что связано с контрабандой опиума в Срединное Царство, запрещено, поэтому любой, кто нарушит наши законы, совершит уголовно наказуемое преступление, караемое смертью.
Вновь Лайцзе-лу перевела дословно.
— Позволю себе напомнить Его Превосходительству, что Британский королевский флот находится в дельте реки Жемчужной для защиты жизни и собственности британских подданных.
Девушка точно перевела фразу и добавила:
— Однако каждому из нас не о чем спорить, что касается торговли опиумом, тут мы придерживаемся одной и той же позиции.
Выражение лица Лина оставалось неизменным, но в его голосе сохранялась доля сомнения, когда он спрашивал:
— Неужели «заморский дьявол» действительно предлагает помощь в моей борьбе за очищение Срединного Царства от зла, опиумной контрабанды?
Сейчас Лайцзе-лу может рискнуть!
— Его Превосходительство, — сказала она, — подтверждает, что в ваших позициях нет различий в достижении результата, он предлагает вам сообща пресечь ввоз опиума в Срединное Царство.
Сэр Уильям жил согласно строгим моральным принципам и хотя британские законы не запрещали ввоза опиума в Китай и его продажу алчным посредникам, он не мог устоять перед таким обращением.
— Заверьте Его Превосходительство, что я сделаю все, что в моей власти, чтобы пресечь контрабанду опиума британскими торговцами.
Судя по его разговорам в доме отца, Лайцзе-лу знала, что адмирал говорит правду, поэтому она перевела правильно.
— Заверьте его также в том, — продолжил адмирал, — что в ближайшем будущем я уведомлю Их Светлость Первого лорда Адмиралтейства и попрошу предоставить мне большие полномочия для вмешательства.
Он и в самом деле собирался написать такое письмо, но цинично рассудил, что подобная просьба ни к чему не приведет, разве что, ускорит его собственную отставку. Он отлично знал, что очень многие высокопоставленные люди в Лондоне нажили целые состояния на торговле опиумом и что предложение, не более чем контр-адмирала королевского флота, не будет иметь никаких практических последствий.
