Катя Ткаченко - Любовь для начинающих пользователей
И тряся под майкой грудями.
Она мне нравится, даже несмотря на то что она — сумасшедшая.
Наверное, мне вообще больше нравятся сумасшедшие женщины, вот только я им вряд ли нравлюсь.
Скорее всего, со временем ситуация изменится, однако я терпеть не могу думать о времени.
Я заканчиваю чистить зубы, умываюсь, ищу, каким бы полотенцем вытереться.
И беру совсем не то, которое мне выделила Симба.
Зачем–то я беру её полотенце, отлично понимая, что это нехорошо и даже — негигиенично, по крайней мере так сказала бы матушка.
Но матушка с папенькой оттягиваются сейчас в своей дурацкой Турции. Нашли место, где оттягиваться. Хотя если бы они взяли меня с собой, я бы вслух этого говорить не стал.
Я топаю на кухню и открываю холодильник.
Мои предчувствия полностью оправдываются.
Холодильник у Симбы — совсем не то же самое, что холодильник у нас дома.
Имеется в виду, конечно, его содержимое.
Я обнаруживаю ещё одну замороженную пиццу, несколько яиц и полупустую бутылку с подсолнечным маслом. Плюс кусочек белого хлеба, который Симба тоже хранит в холодильнике.
И всё!
Так что проблема завтрака — даже не проблема.
Пиццу я сейчас есть точно не буду, остаётся яичница.
Я чувствую, как у меня перекашивается лицо. Больше всего на свете я ненавижу яичницу. У меня на неё аллергия, у меня от неё оскомина. Весь учебный год меня пичкают яичницей по утрам. Иногда я объявляю забастовку, и матушка принимается готовить на завтрак оладушки или ещё что–нибудь вкусненькое, но запал её быстро проходит, и я снова вынужден жрать эту мерзость.
Я гляжу на понуро лежащие в холодильнике восемь некрупных белых яиц и соображаю, как бы сделать так, чтобы завтрак доставил мне хоть какое–то удовольствие. Яйца можно сварить. Это самое простое. Сварить их можно всмятку, вкрутую и «в кошелёк» — этому меня долго учила матушка, но у меня всегда получается всмятку, терпения не хватает ни на вкрутую, ни на «в кошелёк», то есть когда белок как бы вкрутую, а желток — всмятку.
А можно зажарить, тем более что масло у моей хозяйственной тётушки имеется.
И не просто зажарить, а попытаться сделать настоящую глазунью, по крайней мере тогда в завтраке будет смысл.
Что ты ел на завтрак? Вопрос.
Ответ. Я ел яичницу–глазунью!
Для яичницы нужна сковородка, которую я нахожу в ящике кухонного стола.
Сковородка большая, на ней поместится яичница даже не из двух яиц, а из двадцати.
У матушки целая куча сковородок — матушка запасливая.
У Симбы сковородка одна — или, может, вторую я не нашёл.
Но я не ищу дальше, я жутко хочу есть и быстро варганю себе яичницу. Глазунья получается так себе — один глаз подбит, а второй просто вытек. Но есть можно, хоть я и пересыпал соли. Зато затирать остатки корочкой замёрзшего белого хлеба — очень даже ничего!
Я наливаю себе чай и перемещаюсь в комнату, напевая под нос: «Яичница–глазунья, яичница–глазунья, с подбитым правым глазом яичница–глазунья…»
Судя по всему, папенька с матушкой сейчас тоже завтракают, у них примерно восемь утра.
Жуют свой шведский стол, про который потом будут мне долго и нудно рассказывать.
Какие были блинчики. Если они были.
И какой был сок — сок там имеется в любом случае, так что от рассказов о нём мне не отделаться.
У Симбы сок тоже есть, в самом низу холодильника маячит пакет. Но сока пока не хочется.
Мне хочется поскорее увидеть тётушку, но она не сообщила, когда вернётся.
И я наклоняюсь к компьютерам.
Машина, предоставленная мне Симбой, действительно старая. То есть — давно устаревшая. Во всяком случае по сравнению с тем зверем, которым она пользуется сама. Но и эта сойдет, думаю я, привычно подсоединяя один комп к другому. Симбин компьютер стоит на специальном столике, мой — на какой–то дурацкой тумбочке. В голове всё вертится песенка про яичницу–глазунью с подбитым глазом. Один подбит, второй — вообще вытек, яичница–глазунья, яичница–глазунья, теперь надо включить комп Симбы, потом — как бы свой комп. Всё, есть контакт!
На Симбином компе стоит совершенно замечательный броузер, Opera, на моём — дурацкий Explorer, который имеет привычку глючить, как и прочие изделия преподобного Билла Гейтса. Я запускаю Explorer и с тоской думаю о том, что на Симбиной машине всё это шуршало бы побыстрее.
А на этой — что говорить, шуршит еле–еле, но поделать я ничего не могу.
Мне велено сидеть за этим компом.
Я съел яичницу–глазунью с подбитым глазом и сел за этот дурацкий комп.
Интересно, что за заказчик у Симбы и когда она придёт домой?
Я знаю только то, что она — крутой веб–дизайнер. Я тоже не прочь стать крутым веб–дизайнером, говорят, этим можно неплохо зарабатывать, хотя по Симбиному холодильнику этого не заметно.
Было восемь яиц, осталось шесть.
И одна пицца.
И полбутылки подсолнечного масла, а также совсем немного белого замороженного хлеба.
Если бы матушка с папенькой за своим шведским столом знали, что ел их сын на завтрак, они бы пожалели, что не взяли меня с собой.
Хотя поехал бы я или нет — ещё вопрос.
Скорее всего нет, мне гораздо интереснее с тётушкой, которой сейчас нет дома.
И непонятно, когда она вернётся.
Я смотрю на запустившийся Explorer и размышляю, что предпринять дальше.
Можно, например, поиграть в сетевой Quake, но я придумал занятие получше.
Точнее, я вспомнил, что делал вчера, когда Симба вышла из ванной после душа.
Я сидел за её компьютером и набирал в поисковом окне слово «Симба».
Симба вошла, и я закрыл программу.
Яичница–глазунья вдруг начинает противно бурчать в моём животе.
Бурчать, урчать, ворчать — короче, подавать голос.
Это оттого, что я её терпеть не могу.
И она мне мстит — я съел её без любви!
Понятия не имею, зачем я вчера набрал в окне поисковика её имя. Вообще–то у меня есть такая привычка — временами обращаться к интернету с дурацкими вопросами. Например, когда будет тепло? Или: что делать, если одолевает тоска? А ещё: почему она меня не любит? Такое я спрашивал один лишь раз и ничего хорошего в ответ не получил. Искалка выдала мне всякую ерунду.
Впрочем, интернет на девяносто процентов состоит из ерунды. Папенька так и говорит о нём: помойка!
И тщательно отслеживает, хожу ли я на порносайты.
Сисадмин из него никакой, отследить он ничего толком не может, чем я и пользуюсь.
Я запускаю свой любимый google.com.
Немного пошуршав, поисковик выбрасывает около полутора тысяч ссылок на документы, содержащие слово «Симба».
«…В одной африканской деревне жил человек по имени Симба. Когда он приходил…»
«…Это Муфаса (Цезарь), его супруга Сараби (Сноуин), их сын — Симба (Кимба), любимая Симбы…»
«…Гордость Симба. © Компьютерная газета. Строго говоря, вторая часть, продолжение недавно…»
Пока — сплошной бред. Дальше!
«Фотоальбом кавказских овчарок… М — Симба и Миша Карат Ханпир (Каро Карат + Платина Карат) 1,5 месяца. М — Симба…»
Видимо, М — это мать, некая кавказская овчарка Симба стала матерью щенка под неизвестным именем. Ладно, проехали!
«Симбозеро 10 км р. Симба (против течения) 5 км оз.».
«…Той е прекрасно място за Вашата лятна почивка. 8. Частен Дом Симба — гр…»
Это ещё что за идиотизм?
«…Моя Симба — рыжее озорное существо, похожее на игрушечного тигра, с карими умными…»
Наверное, про кошку…
«…Версия для печати Версия для печати Симба. Стихи друзьям. SIMBA Бунгало, замок…»
Даже читать не буду, ясен пень — стихи!
«…Министры Белло из Нигерии, Бивотт из Кении и Симба из Танзании представляли…»
Кажется, я тихо схожу с ума…
«…причиной пожара, на который среагировал один–единственный член семьи — кошка Симба…»
«…и девочка, как я их называю, хотя правильно, по–научному, официально, — это кобель Симба и…»
А это уже они с ума сходят, честное слово!
«…Даты начала тура «Сафари Симба» с русскоговорящим гидом…»
Яичница–глазунья, Симба–кошка и Симба–кобель. Кошка спасла семью от пожара, какую–то неведомую мне семью, моя тётушка Симба где–то встречается с заказчиком, а вот кобель Симба и девочка, как кто–то их называет, — это уже совсем непонятно, если девочка, по–научному она будет — сука, собака женского рода, кобель — собака мужского рода, а вот про сафари — это интересно…
Сафари — крутая охота на крутых зверюг. На каких–нибудь львов или носорогов. Я видел по телеку длинный документальный фильм про сафари, сначала они там долго тряслись на джипе по этой африканской степи, как её? Да, саванна… Так вот, они тряслись по саванне, потом пешком куда–то топали, а потом всё же льва застрелили… Льва мне стало жалко…
Я просмотрел только десятка два ссылок, а всего их около полутора тысяч.
