Кэтрин Батлер - Скажи мне люблю
- А ты действительно хочешь, чтобы я расписала стену?
- Конечно! - Он даже удивился. - Почему ты спросила?
- Ну... - Она пожала хрупкими плечами. - Просто... Я не думала, что мои работы подходят тебе по стилю, - застенчиво объяснила она. - Я обычно использую яркие краски и пачкаю все вокруг.
- Звучит впечатляюще, - сказал он. Серые глаза искрились смехом, причину которого девушка понять не могла. - Может быть, я попрошу тебя расписать все стены в офисе. Бежевый цвет начинает мне надоедать.
- Отлично! - Она немного неуверенно рассмеялась. - Ладно, тогда я сегодня начну поиски сюжета и постараюсь через несколько дней показать тебе первые наброски.
- Прекрасно. - Он допил свой кофе и взглянул на часы. - Мне пора идти. Увидимся вечером.
Она кивнула:
- Пока.
- Пока.
Марта не слишком долго размышляла, какой период в истории Стокгольма взять за, основу. Конечно же средние века. Она побывала в замечательном музее, расположенном в центре старого города, и сразу нашла сюжет. Остаток дня она бродила по набережным, гуляла по узким улочкам, фотографировала, позабыв про туристов, снующих вокруг.
Прислонившись к решетке одного из мостов над заливом, грызя сладкий леденец, купленный у уличного торговца, она позволила своему воображению унести ее во времена средневековья. Казалось, она отчетливо видела корабли, заходящие в гавань, бородатых викингов, возвращающихся из далеких походов, их ладьи со щитами по бортам, груженные добычей, купцов, поджидающих товары на берегу. Она как будто перенеслась в другой мир.
Она настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила толстого коротышку, уставившегося на нее. Он подошел ближе:
- Мисс Кристенсен, не так ли? Здравствуйте, вас ведь зовут Марта?
- Д.., да, - ответила она, слегка отодвигаясь. Он приветливо улыбался.
- Питер ван Дерек, - напомнил он, протягивая руку. - Имел удовольствие познакомиться с вами на приеме, устроенном для благотворительного комитета графини Демонжо в прошлую субботу.
- Ах да, конечно.
Манеры его были безупречны, но что-то в нем ее настораживало. Она вежливо пожала протянутую руку, со стыдом вспоминая свою ужасную выходку на этом приеме.
- Как поживаете?
- Вы изучаете Стокгольм? - заботливо поинтересовался он. - Я мог бы проводить вас, если вы не против.
- Ну, может быть, - пробормотала она неуверенно. Она действительно собиралась идти домой, но предпочла бы прогуляться в одиночестве, а не в обществе этого типа. Но было бы невежливо отказать ему, и она зашагала рядом, стараясь не подходить к нему слишком близко.
Он также не делал попыток приблизиться, и она почувствовала себя свободнее. По дороге он мило болтал, и когда они подошли к зданию фирмы Самуэльсона, Марта почти была готова признать, что отнеслась к нему несправедливо.
Бьерн поднялся наверх в жилые апартаменты только после девяти, но он принес с собой какие-то бумаги, и Марта никак не могла понять, было ли это обычным явлением или только потому, что она жила у него. Она принесла ему чашку кофе, но сидела очень тихо, делая свои наброски.
Следующие несколько дней она продолжала свои поиски, посещая библиотеки и выставки, чтобы узнать, в какой одежде ходили люди в то время, чем обычно занимались. Она брала с собой альбом для набросков, чтобы успеть запечатлеть на бумаге увиденное: как коньки крыш отражаются на сверкающей поверхности воды, как высокие деревья раскидывают свои ветви над заливами. На глаза ей попалась рыжая в белых пятнах собачонка, она принюхивалась к ступенькам, спускающимся в воду, и Марта решила, что обязательно нарисует эту сценку.
Основными цветами ее фрески будут голубой и коричневый - цвета воды и зданий, но она добавит яркие краски в одежду людей, она нарисует, как разгружают баржи и вносят товары в крохотные магазинчики и склады, выходящие прямо к воде, как поднимают яркие флаги на кораблях.
Бьерн каждый вечер работал допоздна.
Между ними еще чувствовалось некоторое напряжение, особенно, когда случайно они приближались друг к другу слишком близко, но постепенно Марта стала позволять себе расслабиться.
Ему нравились ее наброски. Ингрид показала ей стену, которую надо будет расписать - это была основная стена в главном холле здания. Если Ингрид, а также другие сотрудники и были удивлены этим желанием резко изменить спокойно-элегантную атмосферу помещения, то вида они не показывали. Кресла были убраны, чтобы освободить ей место для работы, она отгородилась ширмами от остальной части вестибюля, ей предоставили кисти, ведра с красками, установили леса и принесли несколько стремянок.
Сначала надо было загрунтовать стену в белый цвет. Сделав это, она углем нанесла основные контуры будущей фрески, пользуясь своими набросками и фотографиями, придумывая что-то новое. Все детали были оставлены на потом. Она выбрала достаточно интересный ракурс, зритель как бы с моста смотрел на канал и прилегающие к нему улицы. Она нарисовала несколько забавных сценок - надутый купец в ярком камзоле, спешащий на склад и спотыкающийся о маленькую собачку; толстая женщина, прислонившаяся к своей тележке, чтобы посплетничать с приятельницей, и не обращающая внимания на малыша, дергающего ее за юбку, чтобы сказать, что тележка наклонилась слишком сильно и апельсины посыпались в канал...
- Ага, вот это и есть та самая знаменитая фреска!
Это опять был толстяк - Питер ван Дерек. Марта выдавила из себя улыбку, хотя с большим трудом заставила вести себя дружелюбно - что-то в нем ее сильно настораживало. Может быть, его глаза.
- Да, - выговорила она. - Простите. Я.., не люблю, когда кто-нибудь наблюдает, как я работаю. У меня просто руки опускаются.
Он коротко засмеялся.
- Ну что же, подождем, пока вы закончите, хорошо? - произнес он все понимающим голосом. - Не обращайте на меня внимания. - Он уходил, подняв руки в жесте извинения. - Я не буду подглядывать.
Марта вздохнула с облегчением.
- Спасибо, - вежливо ответила она. Она старалась быть с ним полюбезнее, все-таки он был приятелем Бьерна и они были связаны многими контрактами - Ван Дерек поставлял промышленные алмазы, используемые при производстве станков и механизмов. Но он ей не нравился.
Она могла работать над фреской всего несколько часов в день - необходимо было дождаться, пока высохнет краска. Кроме того, она не могла заниматься весь день одним и тем же делом - ей становилось скучно. Она проводила время с друзьями, пила кофе в небольших забегаловках. Бьерн говорил ей, чтобы она чувствовала себя как дома, и ясно дал понять, что не имеет ничего против, если к ней будут приходить знакомые, поэтому Марта с чистой совестью попросила Клару попозировать ей - мягкий рассеянный свет в гостиной прекрасно подходил для рисования.
- Тогда я сказала ему пару слов, - посвящала ее в свою интимную жизнь Клара. - Так представляешь, он весь вечер трепался с этой Элен - ну, ты знаешь ее, она в кафе работает. Он просто игнорировал меня...
Марта насмешливо улыбнулась. Она сочувствовала запутанной личной жизни подруги, но иногда не могла удержаться от мысли, что та сама виновата в своих любовных трагедиях.
- Он только вчера сказал мне, что любит тебя, - заметила Марта успокаивающе. - Мне кажется, что он боится оказаться слишком связанным. Клара, тебе действительно не холодно? Я могу включить отопление.
- Спасибо, все о'кей. Здесь значительно теплее, чем в тех сараях, где мне приходилось позировать. - Клара обнаженная полулежала в одном из великолепных кожаных кресел Бьерна. Она завертела головой, осматриваясь. - Чудесная квартира, - выдохнула она. - Мужика надо брать.
- Сиди спокойно, - сказала Марта, пытаясь перевести разговор на другую тему. - Не мотай головой.
- Извини. Ну все-таки, расскажи, - продолжала она настойчиво, - какой он из себя? Он симпатичный?
- Да.., ничего. - Марта не смогла скрыть легкой улыбки, но сосредоточила все свое внимание, чтобы передать на бумаге нежную линию обнаженного плеча подруги.
Клара понимающе рассмеялась.
- Да ладно тебе, - поддразнила она. - Элен мне все про него рассказала.
- Тогда зачем ты меня спрашиваешь? - парировала Марта, упираясь ногами в кресло так, чтобы альбом для набросков закрыл ее пылающие щеки.
- Так, значит, он действительно красивый, - с торжеством заявила Клара. А он хорошо к тебе относится?
- Хорошо? Ну да. - Искушение поговорить на тему, которая ее больше всего волновала, было слишком велико. - Конечно, иногда он злится. Это было тогда, когда я залезла ногами на стол при всех его друзьях. Но в критические моменты он может быть очень добрым. - Она мечтательно покачала головой. - Когда я напилась и мне было очень плохо, он ухаживал за мной и ни слова потом не сказал.
- За такого мужчину надо держаться руками и ногами! - провозгласила Клара. - А как он в постели? - лукаво прибавила она.
Щеки Марты запылали еще сильнее.
