Джоржетт Хейер - Так убивать нечестно !
- Пока не знаю, - сокрушенно признался Хью. - Да, дельце довольно щекотливое.
По счастью, из библиотеки, где уединились Уолли с Бейкером, ни крики, ни шум драки пока не доносились, и покой игроков в бридж ничем не нарушался. Вскоре в гостиную вернулся и сам Уолли, глядя на безмятежную физиономию которого можно было подумать, что он общался с закадычным дружком, а не с разгневанным механиком, пришедшим вступиться за поруганную честь сестры. Не став ломаться, Уолли тут же включился в игру. Он как раз уверял Конни Боутри, свою партнершу, что торгуется по самым что ни на есть каноническим правилам, когда вновь нарисовавшийся на пороге гостиной дворецкий возвестил, что мистер Уайт желает переговорить с ним по телефону.
Этого уже Эрминтруда не стерпела. Прежде чем Уолли успел открыть рот, она сухо велела Пики передать мистеру Уайту, что мистер Картер занят и подойти не сможет.
Партия завершилась к одиннадцати, полчаса еще ушло на подсчет очков и разбор ошибок. Автомобиль Дирингов уже двадцать минут ожидал у парадного входа.
Проводив гостей, Эрминтруда, вконец расстроенная приходом Бейкера и дурацким звонком Уайта, была уже не в силах требовать - как диктовалось обстоятельствами -объяснений от незадачливого супруга, и, пожелав князю спокойной ночи, поднялась к себе спать.
Князь тоже не стал долго задерживаться. Он лишь однажды наполнил свой бокал, но поскольку Уолли, весь вечер предававшийся весьма обильным возлияниям, поддерживать компанию не стал, вскоре извинился и тоже удалился в свои покои.
Если Уолли и надеялся, что легко отделался, то, легкомысленно сбросив со счетов свою падчерицу, он жестоко просчитался. Девица сидела у себя в засаде и, как только Уолли, направляясь в свою спальню, миновал ее комнату, тут же выскочила в коридор.
- Что случилось? - деловито осведомилась она.
Уолли вздрогнул и неловко поежился.
- Что ты имеешь в виду?
- Нечего играть со мной в кошки-мышки! - грозно прошипела Вики, сжимая кулачки. - Признавайтесь! Я, между прочим, знаю и про Перси и про Глэдис. Мы все уже знаем!
Прижатый к стенке, Уолли удрученно припомнил, что в его время дети знали свое место и не осмеливались поднимать голос на старших.
- Кто тебе разрешил совать свой длинный нос в мои дела? нерешительным тоном произнес он. - Хорошенькое поведение для школьницы, ничего не скажешь.
- Ошибаетесь! - заявила Вики, уперев руки в бока. - Это Эрминтруда нашла у вас в кармане письмо! Бедняжка так огорчилась, что рассказала мне и Мэри.
- В каком кармане? - с необъяснимым любопытством осведомился Уолли.
- В каком-то вашем пиджаке. А какая разница?
- Просто интересно знать, - чистосердечно признался Уолли. - Я напрочь позабыл, куда засунул этот идиотский конверт. Так и знал, кстати, что рано или поздно кто-то на него наткнется. Да там ничего особенного и нет, добавил он, спохватившись.
- Для кого как, - философски заметила Вики. - Впрочем, главное не это. Нельзя допустить, чтобы Эрминтруду втянули в ваши дрязги.
- Какие дрязги! - фальшиво возмутился Уолли. - Это самое обычное недоразумение.
- А что говорит Перси? - отмахнулась Вики. - Он готов завершить эту историю миром?
- Разумеется, - поспешно заверил Уолли. - Дело же яйца выеденного не стоит.
- В самом деле? - с сомнением протянула Вики. - И вам удалось убедить в этом Перси?
- Конечно! Пару минут поговорили, и я ему все растолковал.
- Это надо понимать, что вы обещали ему заплатить, так? - деловито спросила Вики. - Или навешали лапшу на уши, но тогда он скоро вернется и разнесет весь наш дом вдребезги.
- По-моему, - обиженно произнес Уолли, - в вашей школе учат только шпионить за старшими. Может, тебе это и кажется интересным, но на мой взгляд, это просто постыдно. Вот!
Произнеся эту нравоучительную фразу, он величественной, но не совсем твердой поступью, зашагал по направлению к собственной спальне.
Глава 5
Если Уолли вознадеялся, что жена прикроет глаза на его последнюю выходку, то его вновь постигло разочарование. Оказалось, что ночь только прибавила Эрминтруде решимости "вывести этого проходимца на чистую воду". Мэри и Вики, да и, возможно, князь, знали, что перед завтраком в спальне Эрминтруды разразилась чрезвычайно бурная сцена, ведь эта славная женщина, захлестнутая эмоциями, не только впадала в истерику, но и орала, как иерихонская труба. В то памятное воскресное утро лишь глухой не услышал бы истошных воплей, от которых содрогались много повидавшие на своем веку стены Пейлингса.
Словом, к завтраку Эрминтруда не спустилась. Мэри это показалось зловещим предзнаменованием - с мужем Эрминтруда ссорилась и прежде, но старалась, чтобы домочадцы от их размолвок не страдали. Мэри пришлось свершить над собой изрядное усилие, чтобы улыбнуться вошедшему князю. Стараясь придать голосу беззаботность, она сказала ему, что у Эрминтруды разыгралась мигрень, и она просит извинить, но вынуждена завтракать у себя в спальне. Князь выслушал Мэри с вежливым видом человека, который вовсе не провел утро под аккомпанемент пронзительного женского голоса, визгливо перечислявшего все прегрешения Уолли со времен Адама.
Мэри была восхищена безукоризненным поведением князя и уже подумывала о том, что была к нему несправедлива, когда он снова настроил ее против себя, ступив на скользкий путь. Ненавязчиво, но достаточно настойчиво князь Варасашвили пытался выпытать у мисс Клифф условия завещания покойного мистера Фэншоу. Собственно говоря, интересовало князя лишь одно: все ли состояние Джеффри Фэншоу безоговорочно отходило к его вдове, или какая-то толика доставалась дочери.
С трудом сдержав желание уведомить высокого гостя о том, что за небольшую мзду он получит нужные сведения в Сомерсет-хаусе, Мэри предложила ему взамен вторую чашечку кофе. Но князь не унимался. Прокомментировав возможное будущее Вики, он с улыбкой, показавшейся Мэри вконец бесстыжей, произнес:
- Малышка ведь и так очаровательна, а, разбогатев, станет совсем неотразимой. Мне просто непонятно, почему, зная, что в скором времени она сделается обладательницей несметного состояния, женихи ее пороги не обивают. Или она уже обручена?
- Да, Вики у нас завидная невеста, - уклончиво ответила Мэри.
- Да и вам, мисс Клифф, жаловаться не на что, - улыбнулся князь. - Я слышал - вы тоже наследница?
На мгновение душа Мэри ушла в пятки - ей вдруг показалось, что князь видит возможную невесту и в ней. Однако, взглянув на его лицо, она пришла к выводу, что хитрец просто юлит, опасаясь вконец запугать ее беседой на столь двусмысленную тему.
- Это я-то наследница! - Мэри прикинулась удивленной. - По-моему, князь, вы наслушались россказней дяди Уолли.
- Ну, разумеется. А разве это неправда? Жаль, жаль! А я вот слышал, что некая богатая тетушка завещает все свое немалое состояние вашему опекуну, а вы - его единственная наследница.
- Нет, на самом деле все обстоит несколько иначе, - сказала Мэри. Тетушка Клара вовсе даже не составила завещания, да и вряд ли когда составит. Бедняжка совсем из ума выжила. Уже давно.
- И это только к лучшему, - жизнерадостно провозгласил вошедший Уолли. - Не сомневаюсь, что будь старуха в добром здравии, она завещала бы все свое злато какому-нибудь задрипанному приюту для заблудших кошек. Или падших овечек. Такое счастье мне, по-моему, на роду написано. Держу пари, что именно так все бы и случилось, если бы старая ведьма вдруг взяла и выздоровела, хотя любая другая на ее месте давно бы откинула копыта.
Уолли плюхнулся на стул и развернул салфетку.
- А ведь находятся еще козлы, которые до сих пор до хрипоты спорят о запрещении эвтаназии! - с горечью заявил он. - Кончится все тем, что я первым сыграю в ящик, и единственной наследницей станет Мэри. Не подумай, деточка, что я против - напротив, я всеми конечностями за, - но справедливость превыше всего... Ты же понимаешь, что я имею в виду, верно?
Мэри к тому времени уже покончила с завтраком и встала, поручив Уолли ухаживать за гостем.
- Насколько я вижу, он может сам за собой поухаживать! - возмущенно вскричал Уолли. - Вы ведь уже почти член нашей семьи, да?
Князь обижаться не стал, но ответил, улыбаясь:
- Да, у вас я и впрямь чувствую себя как дома. Это необычайное ощущение. Поверьте, мистер Картер, я вам чрезвычайно признателен. Я отдыхаю как никогда.
- Я рад, что хоть кому-то здесь нравится, - проворчал Уолли, хмуро взирая на сияющего князя.
Мэри воспользовалась благоприятным моментом и улизнула. Не желая откладывать дела в долгий ящик, она поднялась к Эрминтруде.
Хозяйка дома, убитая горем, возлежала на огромной, застланной розовой парчой, кровати. В спальне стоял крепкий аромат духов, а розовые шелковые шторы были плотно задернуты, чтобы не впускать к мученице лучи неуместно развеселого солнца.
- Это ты, милая? - простонала страдалица, вскинув пухлую руку к темени. - О, моя голова!
