Шериз Синклер - Приручить и властвовать
Другая была приблизительно возраста Ким, привлекательная женщина, со сбитым, ширококостным телом, в джинсах и свободной блузе. Она производила впечатление кровной родственницы... черные волосы, шоколадно-карие глаза, латиноамериканский цвет кожи и решительный подбородок Мастера R в женском облике.
- Вы семья Мас... Рауля? – спросила Ким, тут же покраснев и коря свой болтливый язык.
Пожилая женщина не смотрела на нее, ее взгляд был сосредоточен только на Мастере R, она вздрогнула. Когда две женщины обернулись в сторону Ким, на их лицах читался ужас.
Что такое? Потом она вспомнила про свое разбитое лицо.
- Прошу прощения за...
- Нам не следовало приходить, - прервала ее молодая женщина и вышла из палаты.
Что, черт возьми, это было?
- Подождите, - попросила Ким.
Пожилая женщина замялась у двери, и в этот момент Мастер R проснулся.
- Mamá, - выдохнул он, его голос звучал скорее резко, чем спокойно. - Что вы здесь делаете?
Женщина шагнула вперед, заламывая руки.
- Позвонили из больницы. Я вхожу в список твоей семьи.
Как может мать быть столь жесткой с собственным сыном? С Мастером R, который никогда не проявлял и толики пренебрежения по отношению к своим друзьям?
- Ах. Простите, Mamá. Я не думал, что... - Он замолчал, его челюсть сжалась. - Mamá, это Ким. Кимберли, моя мать, Анна Сандовал.
- С вами все в порядке? - спросила миссис Сандовал у Ким.
- Все хорошо, спасибо.
Почему она не спросит Мастера R, как он себя чувствует? Трудно было не заметить многочисленные бинты, которыми были перевязаны его ребра. Ситуация была слишком неловкой. Ким сжала руку Мастера R.
- Я пойду возьму кофе. Вернусь чуть позже.
Выйдя из палаты, Ким столкнулась лицом к лицу со второй женщиной.
- Э-э, привет. - Господи, чужие по крови люди не могут быть настолько похожи. - Вы его сестра? - осведомилась Ким.
Когда губы женщины поджались в характерной манере, она стала так похожа на Мастера R, что Ким едва не рассмеялась.
- Да, я Лючия. Вы его рабыня?
Какого... Ким почувствовала, как ее лицо залилось румянцем.
- Ах, не совсем. Я - Ким.
- Он мой брат, но я не могу позволить ему... - Женщина расправила плечи. - Может быть, вы думаете, что это все развлечение, но это не так. Жить с ним небезопасно. Он причинит вам боль, изобьет вас так сильно, что вы не сможете ходить. Вам ни в коем случае не следует оставаться с ним.
- Что?
Его сестра кивнула, а ее рот превратился в тонкую линию.
- Ему нравится причинять женщинам боль. Чтобы заставить их кричать. Он держит их в качестве рабынь, не позволяя им уйти.
Из палаты Рауля вышла его мать, прикрыв за собой дверь. Она, несомненно, услышала последнюю часть предложения. Глаза женщины были переполнены слезами. Она кивнула.
Ким изумленно таращилась на них. Эти две женщины верят во всю эту чушь. Ее пронзила дрожь, когда все еще терзавшие ее собственные страхи, подняли свои уродливые морды. Только не Мастер R.
- Зачем вы говорите мне все эти вещи?
- Это правда, - подтвердила его мать.
Она беспомощно взглянула на дочь.
- Его жена, - сказала Лючия. - Они так внезапно расстались. Развелись.
Мать коснулась своих губ.
- Рауль не стал бы обсуждать это.
- Алисия рассказала мне... - Лючия кивнула матери, - показала нам обеим, что он сделал с ней. Ее тело покрывали рубцы, синяки и кровоточащие раны. Ее запястья были ободраны, потому что она была прикована к стене.
Взгляд женщины упал на запястья Ким, где остались легкие ссадины от веревки, которую Мастер R использовал на яхте.
- То, что они делали, было... тем, чего они оба хотели, - рассудила Ким, пытаясь представить себе Мастера R, причиняющего кому-то настолько жестокую боль. Своей жене. - Это называется «по обоюдному согласию».
- Нет, - резко возразила его мать. - Без согласия. Алисия сказала, что она кричала и умоляла, а он не позволил ей уйти. Он сделал ее своей рабыней, но она не хотела этого. Она ненавидела его.
- Когда ей удалось освободиться, она сбежала. Развелась с ним, - добавила Лючия. - Сейчас она живет где-то в другом месте.
Его мать повернулась лицом к стене и прошептала: - Алисия говорила, что он позволял другим... иметь ее. Плохо обращаться с ней. Я люблю его, но не могу вести себя так, как будто он мой сын.
- Нет...
- Он признал это. Оставьте его, пока он здесь, в больнице, - настаивала Лючия.
Его мать прикоснулась к синяку на щеке Ким и покачала головой. Обе женщины ушли, младшая поддерживала под руку старшую.
- Нет, - прошептала Ким. - Он не делал этого. Он не мог.
* * *
Рауль закрыл глаза, печаль наполняла его быстрее, чем возвратившаяся боль. Mamá. Он не видел ее почти три года. Она пришла, потому что он был ранен, но всего лишь один взгляд на Кимберли, и она поняла, что он все еще придерживается тематического образа жизни.
Рауль запрокинул голову и уставился в потолок, ощущая знакомый привкус горечи.
Почему Алисия не довольствовалась изменой? Это и так оказалось достаточным ударом для него. Было ужасно - вернуться домой пораньше и обнаружить свою жену, привязанную к козлам, покрытую рубцами и ссадинами от ударов, тогда как зять трахает ее в задницу.
Рауль сделал шаг вперед, считая, что Рэндольф высек ее и насиловал, он готов был убить этого мудака. Но услышал, как Алисия требует от него для ощущения большей боли трахать ее жестче.
Он не убил ни одного из них. А, может быть, следовало. Он подал на развод... а в отместку она разболтала Mamá о ее сыне, о том, что он является Домом. Хозяином. Рауль пытался объяснить Mamá, что такое БДСМ и описать образ жизни, который вел, но все, что она видела, заключалось в том, что ее сын был извращенцем. Больным. Насильником.
Рауль вздохнул, его горло перехватило спазмом. Раньше, когда он приезжал домой, в ее глазах появлялся огонек. Она ругала его на испанском за то, что долго отсутствовал. Теперь в ее взгляде таилось только отвращение.
Телефон на прикроватном столике зазвонил, и Рауль крякнул от боли, когда потянулся к нему, чтобы ответить.
- Сандовал.
- Эй, дружище, - из телефона раздался бодрый громогласный голос Каллена. - Гален послал меня, чтобы забрать маму Ким из аэропорта. Мы сейчас внизу. Ты можешь сказать Ким, что у нее гости?
Ее мама.
- Она надежная женщина? В состоянии позаботиться о дочери? - вяло поинтересовался Рауль, стараясь не допустить, чтобы в его голосе проявилось усилившееся предчувствие утраты.
Но вряд ли он преуспел в этом, поскольку голос Каллена стал осторожным.
- Похоже. Она была в слезах половину пути, а оставшуюся - злая как черт на работорговцев. Хорошо, что никто из них не находится в пределах ее досягаемости. Она напоминает мне Джессику. И твою Ким.
