Неукротимый голод (ЛП) - Робертс Тиффани

Он повернулся к двери и вышел из комнаты, даже не оглянувшись на Мургена. Драккал планировал смотреть только вперед — на Шей и Лию.

Пришло время вернуть его семью домой.

ЭПИЛОГ

Восемь месяцев спустя

Все были в сборе в комнате отдыха и образовали круг вокруг маленькой девочки, сидящей на полу. Лию окружали подарки и комки рваной оберточной бумаги. Это был ее важный день, ее первый день рождения, и Шей не могла сдержать слез, которые беспорядочно наворачивались на глаза.

Моя маленькая девочка растет.

Казалось, только вчера Лия все еще была в утробе Шей, ребенка, которого она никогда не планировала, но которому посвятила свою жизнь. Конечно, это чувство, вероятно, усилилось из-за того, что обычно она понятия не имела, что делает — к младенцам действительно не было инструкций по эксплуатации, и найти источники информации, пока на Артосе было еще так мало людей, оказалось непросто.

Но вокруг нее была сумасшедшая, замечательная семья, и все они были потрясающими. Эта вечеринка по случаю дня рождения была просто еще одним примером в длинном списке — половина присутствующих здесь не понимали, зачем люди празднуют дни рождения, не понимали, почему кто-то утруждает себя упаковкой подарков только для того, чтобы разорвать бумагу и выбросить ее, но они все равно смирились с этим. Для Лии.

Лия так сильно выросла за последние несколько месяцев. Хотя теперь, когда она начала ходить, она стала выше и подвижнее, она все еще была очаровательной малышкой. Сегодня на ней было пышное голубое платье, купленное для нее Драккалом, а темные волосы, которые теперь доходили до подбородка, были собраны в косички и завязаны крошечными бантиками в тон. Ее глаза были ярко-голубыми, под стать глазам Шей, и каждый раз, когда Лия улыбалась, на ее щеках появлялись ямочки. Маленькая девочка уже знала, как использовать эти ямочки в своих интересах. В этой комнате не было мужчины, который не бросил бы все, что он делал, чтобы удовлетворить прихоти Лии, включая Таргена.

Лия вцепилась в один из завернутых подарков, ее тонкие брови разочарованно опустились. Рази шагнул вперед и опустился на пол перед ней, протягивая свои большие руки, чтобы немного разорвать оберточную бумагу, чтобы она могла ее развернуть. Она улыбнулась ему, сверкнув вызывающими беспокойство ямочками, и разорвала бумагу, отбросив ее в сторону. Как только ей показали радость отрывания оберточной бумаги, она восприняла это как должное. Открывать подарки было явно интереснее, чем сами подарки.

Но Лия задержалась с этим подарком, ее глаза были серьезными и сосредоточенными, когда она потянулась к открытой упаковке. Она достала маленькую мягкую игрушку — мультяшную кошку с подозрительно знакомым серо-коричневым мехом и отметинами.

Лия ухмыльнулась, с трудом поднялась на ноги и вразвалку направилась к Драккалу, высоко держа кошку.

Драккал впился взглядом в Рази, который ухмыльнулся так же широко, как Лия.

Все разразились смехом — тем добродушным смехом, который так нравился Шей, — причем громче всех раскатисто завопил Тарген.

Хмурый вид Драккала был комично преувеличен, но когда он наклонился и поднял маленькую Лию, то расплылся в улыбке.

— У тебя есть свой маленький котенок, да? — спросил он.

Лия захихикала и провозгласила:

— Ки-ся! — одной рукой она держала кота, а другой похлопала Драккала по щеке. — Ки-ся.

Все замолчали. Шей разинула рот, глядя на свою дочь в шоке, волнении и зависти.

— Ее первое слово — кися? — спросил Аркантус, мягко заданный вопрос нарушил тишину.

— Ки-ся, — согласилась Лия, наклоняясь вперед, чтобы прижаться лицом к пушистой щеке Драккала и звонко поцеловать его.

Улыбка Драккала стала шире, и он наклонил голову, чтобы нежно потереться носом о волосы Лии.

— Да, малышка. Ки-ся, — он поднял взгляд на остальных в комнате. — Теперь вам всем нужно заплатить. Я выиграл пари.

— Что? — спросила Шей, нахмурив брови. — Нет, ты этого не делал!

Секк'тхи нахмурилась, достала кредитный чип и бросила его Драккалу, который поймал его, все еще удерживая Лию. — Я объявляю фол.

— Я думала, что предполагалось, что сначала она скажет «мама» или «папа», — сказала Саманта.

— Нет, спор заключался в том, кого она назовет первым, меня или Шей, — сказал Драккал. — Она сказала «кися». Это я.

Шей ткнула его в ребра, но не смогла сдержать ухмылки.

— Ты такой обманщик.

— Я не обманщик, кирайя. Я не виноват в том, что все упорно называют меня так. Вероятно, она слышала это слово чаще, чем любое другое.

Лия пошевелилась в его руках, и Драккал наклонился, чтобы осторожно поставить ее на ноги. Она обняла своего плюшевого кота и вернулась к подаркам, плюхнувшись на колени Рази. Большой серый крен нежно улыбнулся Лие сверху вниз и взял еще один подарок, чтобы она развернула его.

Шей улыбнулась. У Лии не было недостатка в больших, сильных дядях, выглядящих как страшные задницы, но которые были такими мягкотелыми внутри. Она обвела их всех вокруг пальца — Драккала больше всех.

Саманта прочистила горло.

— У вас, ребята, скоро будет еще один шанс на это пари.

Глаза Шей расширились, когда она посмотрела на подругу.

— Правда?

— С чего бы это? — спросил Аркантус, выгнув бровь. — Не может быть второго «первого» слова.

Драккал покачал головой и фыркнул.

— Серьезно, Арк?

Брови Аркантуса нахмурились, и он повернулся к Саманте. Через секунду его глаза округлились от осознания.

— Саманта?

Она улыбнулась ему, бросив быстрый взгляд на Урганда, который сидел рядом с Секк'тхи на диване.

— Урганд сказал, что срок около восьми недель. Он не уверен, какой период беременности у гибрида человека и седхи, но сказал, что сердцебиение сильное.

Уголки рта Арка поползли вверх, обнажив кончики клыков, а глаза смягчились, когда он посмотрел сверху вниз на свою пару. Его кибернетические руки легли на ее бедра и медленно двинулись вверх, обхватывая ее талию, большими пальцами он любовно поглаживал живот.

— Ах, мой цветок, я не могу дождаться, когда увижу, как ты расцветешь дальше.

Саманта протянула руку и обхватила его подбородок, и седхи опустил голову, приблизив свои губы к ее губам и притянув ее ближе.

— Ну, это вообще не будет честной ставкой, — сказал Корок.

— Почему это? — спросил Килок, подталкивая свой подарок к Лии, которая нетерпеливо подтащила его поближе.

— Сэм два года обирала нас, играя в «Завоевателей», — сказал Корок, — и вы знаете, что большую часть этого времени она на самом деле не понимала, что делает. Удача на стороне этой терраночки.

Лия радостно разорвала оберточную бумагу, обнажив ярко раскрашенную игрушку. Ее внимание было приковано к обертке, а не к содержимому, она скомкала бумагу и разорвала ее еще больше, хихикая.

— Ты просто обиженный неудачник, — сказал Килок.

Корок сердито посмотрел на брата.

— А ты просто уродлив.

— Я выгляжу точь-в-точь как ты.

— Именно.

Тарген отправил в рот вилку с куском торта.

— Это последний подарок. Теперь мы можем признать, что мой подарок был лучшим, и, наконец, начать пить?

Шей рассмеялась и покачала головой.

— Ладно, во-первых, ты подарил ей нож.

— Да. Совершенно очевидно, что я выигрываю.

— Нет, нет, ты не понимаешь. Эта штука вдвое длиннее ее!

— Она дорастет до него, верно? — Тарген постучал себя по виску, прямо напротив шрама. — Думай в долгосрочной перспективе, терранка.

— Она годы не сможет прикасаться к этой штуке, воргал, — прорычал Драккал.

— Во-вторых, — продолжила Шей, — это вечеринка по случаю дня рождения ребенка. Мы не будем пить.

У Таргена отвисла челюсть, и он всплеснул руками.

— Это что, теперь чертовы ясли? Сначала ажера, у которого ножи вместо пальцев, говорит, что ребенку ножа не надо, теперь ты говоришь, что нечего выпить?