Мэтт (ЛП) - Лоу С. И.

Верно.

К счастью, когда Мэтт заканчивает наш ужин, мы начинаем непринужденно болтать. Я узнаю, что он юрист и владеет собственной практикой.

— Я немного трудоголик, — признаётся он. — Но больше всего меня радует осознание того, что я усердно работаю и у меня всё хорошо получается.

Когда я расспрашиваю его о его хобби, он говорит, что ему нравится играть в теннис, читать и, о чудо, слушать музыку.

Теперь я могу ухватиться за эту тему.

— Какую музыку? — спрашиваю я, пока он накрывает на стол (он вежливо не позволил мне помочь).

— Любую, — отвечает он. — Альтернативную, гранж и R&B, например.

Я уставилась на него.

— Ты что, шутишь?

— Нет, а что?

Мы садимся лицом друг к другу за великолепным столом, который он сервировал. Лосось отлично прожарен, к нему подаются хрустящий картофель и свежая зеленая спаржа. Теперь, когда я выпила ещё полтора бокала вина, всё выглядит особенно аппетитно.

— Я не знаю, — возражаю я, накладывая себе на тарелку немного еды, пытаясь подавить желание наполнить её до краев. Я умираю с голоду. — Ты просто не производишь впечатления человека, который любит альтернативу, гранж, ритм-энд-блюз. Ты больше похож на «заносчивого костюма».

Мэтт улыбается мне немного лукавой улыбкой.

— Зоносчивый костюм? Я никогда раньше не слышал этого термина. Почему, ты думаешь, что я предпочитаю оперу, фортепиано и легкий джаз?

Я ничего не говорю, вместо этого откусывая огромный кусок картошки. Это именно то, о чём я подумала.

Когда я не отвечаю, он смеется и качает головой.

— Вполне справедливо, — говорит он. — Мне тоже нравится такая музыка. Но я скорее послушаю «Радиохэд», «Гарбейдж» и Дрейка, чем Пласидо Доминго.

— Боже мой, я обожаю «Гарбейдж»! — восклицаю я, чуть не роняя вилку от волнения. — Ширли Энн Мэнсон — одна из моих самых больших вдохновительниц как вокалистки. Но если ты намекаешь на то, что «Гарбейдж» — это гранж-группа, я вынуждена тебя поправить…

Наша беседа становится лёгкой, непринуждённой, сосредотачиваясь на теме, которую я знаю и люблю больше всего. У меня давно не было такой динамики в обсуждении музыки, даже когда я проводила всё своё время с музыкантами. Мэтт на удивление хорошо разбирается в этом предмете; он говорит, что любит читать биографии музыкантов и раньше играл на гитаре и фортепиано.

— Я больше не занимаюсь ни тем, ни другим, — говорит он, — но у меня все еще есть «Лес Поль» (прим. электрогитара) в гараже.

— Ты должен как-нибудь показать мне её! — молвлю я с волнением.

— Я был бы рад, — улыбается он.

Когда мы заканчиваем с едой, мы всё ещё непринужденно болтаем, наши тарелки и бокалы пусты. Я нахожу, что он заставляет меня смеяться почти без усилий, и мне приятно отметить, что я тоже заставляю его смеяться. Думаю, что я забавная, но другие не всегда разделяют это мнение, поскольку мой юмор часто называют «дерзким». Мэтт, однако, похоже, ценит это и даже отвечает мне взаимностью.

— Ты настоящий музыкальный эксперт, — произносит он.

— Да, но это было всей моей жизнью долгое время, — отвечаю я. — Держу пари, ты настоящий эксперт в области права.

Он морщится.

— Ауч. Это должно было прозвучало как оскорбление?

— Может быть, немного, — ухмыляюсь я.

— Я запомню это, — отвечает Мэтт, и в его словах слышится намёк на флирт. Я заставляю себя выдержать его взгляд, и я делаю это до тех пор, пока мы оба нахально не улыбаемся друг другу. Я чувствую, что краснею, и, наконец, отвожу взгляд. Как можно быть таким сексуальным, как он?

Когда мы убираем тарелки и прибираемся на кухне, я не могу сдержать зевоту.

— У тебя был тяжелый день, — замечает Мэтт. — Ты хочешь отправиться в постель?

«С тобой?» — чуть не говорю я, но потом вспоминаю, что была рада, что у меня есть свободная спальня.

— Да, наверное, мне стоит, — признаю я. — Но спасибо тебе за ужин и беседу. Это было действительно приятно.

Он легко дотрагивается до моей руки. Когда его кожа касается моей, между нами снова возникает то же ощущение, что и в аэропорту.

— Да, — соглашается он. — Моя спальня наверху. Разбуди меня, если тебе что-нибудь понадобится. Спокойной ночи, Дженна.

С этими словами он поднимается по лестнице, оставляя меня в оцепенении брести к своей кровати. Я умываюсь, переодеваюсь в пижаму, выключаю свет и ложусь. Представьте себе: матрас здесь гораздо удобнее, чем у меня дома.

Уже собираясь заснуть, я бормочу себе под нос:

— Не устраивайся слишком уютно, Джен. Мы не знаем, надолго ли это. — Но, засыпая, я понимаю, что в глубине души искренне надеюсь на это.

Глава 6

Дженна

Когда я просыпаюсь и иду на кухню, то вижу на столе записку.

«Работаю до пяти часов. Угощайся всем, что есть на кухне. С нетерпением жду встречи с тобой позже. М».

На последней части у меня слегка ёкает сердце. Я приятно удивлена тем, что тоже с нетерпением жду встречи с ним позже.

Я готовлю себе кофе и яичницу-болтунью на завтрак, хотя уже почти одиннадцать часов. Я, как правило, сплю допоздна — это дурная привычка, приобретённая после вечеринок и выступлений в ранние утренние часы. Мэтта, наверное, уже несколько часов как нет дома. Что-то подсказывает мне, что он встаёт рано. Возможно, он даже занимается спортом перед уходом на работу. Он, несомненно, один из тех людей, которые умеют держать себя в руках.

Я хихикаю про себя, вспоминая наш разговор прошлым вечером. Мне до сих пор приятно, что он слушает нормальную музыку, а не только стариков, играющих на пианино, или оперу на иностранном языке. Я не могу не гадать, какие ещё сюрпризы он приготовил. В мистере Мэтте Мислтоу определённо есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд.

После того, как я закончила завтракать и сложила посуду в посудомоечную машину, я в растерянности стою посреди кухни, неловко переминаясь с ноги на ногу. Что мне теперь делать? Несмотря на то, что мы с Мэттом хорошо ладим, он по-прежнему почти чужой человек, и я одна в его доме. Но вчера вечером он упоминал о скромной библиотекой, поэтому я решила провести расследование.

Я брожу по дому и в конце концов натыкаюсь на библиотеку. Это большая комната, которая, очевидно, также служит кабинетом. На его письменном столе в рамке стоит диплом юриста, а также изящный ноутбук и кофейная кружка с ручками. Стены увешаны книжными полками, а в углу комнаты стоит кожаное кресло с откидной спинкой. Я провожу пальцами по корешкам книг, гадая, заинтересует ли меня какая-нибудь из них. Я с удивлением обнаружила не только тома по юриспруденции и научную литературу, но и множество жанров — детективы, научную фантастику, даже несколько любовных романов. Я не могу удержаться от улыбки. Может быть, это было пожертвование от его мамы.

Сидя в кресле с книгой, я не могу не задаться вопросом, на что похожа остальная часть его семьи. Все ли братья Мислтоу наделены превосходной генетикой Мэтта? У всех ли у них тоже хорошая работа? Мэтт несколько раз упоминал свою маму, Джой, но никогда не упоминал об отце. Интересно, его отец умер или как-то иначе выпал из поля зрения? Я всегда немного завидовала людям с идеальными семейными парами и испытываю некоторое облегчение от того, что Мэтт, возможно, не один из них.

Я пытаюсь сосредоточиться на своей книге, но не могу. Я нервничаю. Возможно, было бы лучше заняться чем-то более физическим.

Я сразу вспоминаю, что у Мэтта есть небольшой сад на заднем дворе. Я тут же бегу в спальню и переодеваюсь в футболку и шорты безразмерного размера. У меня самой никогда не было растений — я слишком часто бываю в отъездах, чтобы ухаживать за ними, — но у бабушки Кэрри был сад, за которым я помогала ухаживать в детстве. Я никогда не разбиралась в тонкостях садоводства, но основы знаю.

Я выхожу на улицу, навстречу великолепному дню. Солнце сияет в сапфирово-голубом небе, а вдалеке возвышаются горы. На мгновение я теряю самообладание, просто любуясь красотой вокруг. Я никогда не теряюсь среди красот Нью-Йорка, это точно. Возможно, широкие просторы мне больше по душе.