Ее бешеные звери (ЛП) - Бали Э. П.

О, так все должно было происходить не так?

— Совершено тяжкое преступление, — отзывается тигр, стоящий рядом с Титусом. — Украдено ценное имущество.

— Он может говорить сам за себя или он слишком глуп? Или бешеный? Что из этого? — громко спрашивает Ксандер.

Со стороны кошек раздается шипение, но Титус делает шаг вперед и смотрит на Ксандера так, словно не боится его. Как будто пытается донести свое сообщение. Это доминирующий жест, и я удивлена его уверенностью в разговоре с драконом. Его речь медленная, но тон такой же уверенный.

— У меня украли ноутбук. Есть свидетель.

Змеи расползаются в стороны, и Томаса Крайта мягко подталкивают вперед.

— Скажи им, — говорит Титус, указывая на Ксандера.

Томас высовывает и вновь прячет язык.

— Я видел, как они выходили из общежития. Ссследовал за их теплом. Видел их… — он смотрит на меня, и я понимаю, что он пытается рассказать им о моей невидимости, но не может подобрать слов. — Я видел их ссс ноутбуком. Украли его и отнесссли в общежитие анимы.

Все смотрят на дракона-правдоруба, затаив дыхание.

— Правда, — невозмутимо заявляет Ксандер. — Кого ты точно видел? Укажи на них.

Томас делает шаг вперед и указывает на меня.

— Аурелию Аквинат, — затем он указывает пальцем на Сабрину, — и эту.

— Меня зовут Сабрина, — отвечает моя анима-леопард, скрещивая руки на груди и свирепо глядя на Томаса.

— Говори, только когда к тебе обращаются, — рявкает на нее Ксандер.

Сабрина делает шаг ко мне, но затем Томас указывает пальцем на Ракель.

— А потом этот волк ударил меня.

Дикарь резко поворачивает голову и смотрит на Ракель, и мой волк-аним, кажется, немного съеживается под этим яростным, испепеляющим взглядом.

— Правда, — заявляет Ксандер.

— Пусть трое обвиняемых выйдут вперед, — заявляет Ксандер, подзывая нас, как детей. Мы выходим втроем и встаем в шеренгу. Я рада, что Стейси спасена от этого.

— Сабрина Пантара, — говорит Ксандер. — Ты первая. Расскажи Суду, что ты делала с ноутбуком Титуса Клосона.

Сабрина открывает рот.

— Не лгите, — предупреждает нас Ракель. — Вы будете наказаны за это.

— Ничего, — ехидно отвечает Сабрина. — На самом деле я ничего не делала с ноутбуком. Я просто взяла его.

— Правда, — медленно произносит Ксандер. — Откуда ты его взяла?

— Из комнаты Титуса.

— Как ты туда попала?

— Взломала замок.

— Правда, — заявляет Ксандер. — Ракель Лоба, ты ударила Томаса Крайта?

— Нет, — спокойно отвечает Ракель. Я стараюсь не смотреть на нее, но она продолжает, тщательно подбирая слова. — Я просто т- толкнула его. Он упал и испугался. Перекинулся и у-уполз.

Позади нас смеется пара волков. Не над заиканием Ракель, а над тем, что произошло. Я так горжусь своим волком-анимом.

— Правда, — говорит Ксандер, и я могу сказать, что он сдерживает ухмылку. — Зачем ты это сделала?

Ракель выдерживает драматическую паузу, прежде чем ответить.

— Он выпустил клыки.

В зале раздается резкий вздох, и все с отвращением смотрят на Томаса.

Ксандер цокает языком и грозит пальцем Крайту, как будто это не федеральное преступление.

— Правда.

Томас по уши в дерьме. Ему ничего не угрожало, и в тот момент он не защищался. Из-за моего собственного преступления я совсем забыла о его преступлении, но гениальная Ракель, очевидно, нет.

И тут Титус, явно потеряв терпение, выплевывает:

— Спроси ее, — он указывает на меня уродливым пальцем, сдвинув густые черные брови.

— Говори, когда к тебе обращаются! — рявкает на него Ксандер. — Или я вышвырну тебя отсюда, Клосон.

— Это мой гребаный суд! — кричит Титус.

— А мне, блядь, плевать! — кричит Ксандер в ответ, и его глаза на мгновение вспыхивают красным.

Этого зрелища достаточно, чтобы заставить всех замолчать.

— Аурелия Аквинат. Наконец-то мы добрались до тебя, — рокочет Ксандер, и его голос сочится презрением. В моей голове он говорит: — Я, блядь, знал, что ты что-то замышляешь. — Но вслух произносит следующие: — Как ты была вовлечена в это гнусное воровство?

— Я была вдохновителем, — уверенно говорю я. — Я заставила Сабрину пойти со мной в общежитие анимусов, украсть ноутбук Титуса и принести к нам.

— Почему я не удивлен? — спрашивает Ксандер, а затем хмуро смотрит на меня. Он не может определить, правду я говорю или ложь сквозь мои щиты, и я позволяю себе слегка ухмыльнуться ему.

— Видите! — рычит Титус. — Она, блядь, улыбается! Никаких угрызений совести. Она бы сделала это снова.

— Это правда? — спрашивает Ксандер. — Ты не испытываешь угрызений совести из-за того, что украла собственность другого зверя?

Я поворачиваюсь и смотрю Титусу прямо в его жуткие темные глаза. Тигр тяжело дышит, зрачки расширены, ярость, исходящая от него — очевидная угроза. Он разорвал бы меня на части, будь у него хоть малейший шанс. Я улыбаюсь этой жестокости и отвечаю на нее собственным тихим доминированием.

— Я не испытываю никаких угрызений совести, и, честно говоря, если бы я могла вернуться в прошлое, то поступила бы точно так же.

Титус рычит и указывает на меня пальцем.

— Ты получишь то, что тебе причитается, Аквинат.

— Лия, прекрати, — умоляет Минни откуда-то позади меня.

— Хорошо, — говорит Ксандер, снова привлекая наше внимание. Я поворачиваюсь, чтобы встать вместе с Сабриной и Ракель.

— Итак, вы двое, — он указывает только на меня и Сабрину, — по вашему собственному признанию, виновны в вашем преступлении. Ракель Лоба?

Дракон поворачивается к Косе.

— Невиновна, — хрипит Коса.

— Кто лидер змей? — спрашивает Ксандер, растягивая слова.

Змеи перешептываются между собой, потому что я уверена, что Наталья была лидером их ордена. Вперед выходит круглолицая девушка. На ее щеке регистрационный номер яда, она одета в рваные черные джинсы и черную майку, под которой видны замысловатые татуировки змей на обеих руках. И у нее та же странная культовая татуировка в виде буквы «Б».

— Ты довольна вердиктом? — нетерпеливо спрашивает Ксандер.

У нее нет выбора, кроме как тихо сказать:

— Да. А Ракель хочет выдвинуть обвинения?

— Оно того не стоит, — рычит Ракель.

В зале раздается тихий смех самцов.

Мне почти жаль Томаса, которого публично объявили слабаком, но именно из-за него мы оказались здесь, так что я не могу испытывать к нему сочувствие.

— В таком случае, Сабрина Пантара и Аурелия Аквинат, вы признаны виновными…

— Нет, — быстро отвечаю я, делая шаг вперед.

— Прошу прощения? — голос Ксандера похож на низкий угрожающий рокот.

— Я беру на себя полную ответственность за преступление. Это была моя идея. Я вынудила Сабрину. Вина лежит полностью на мне. Это должно быть зафиксировано в моем личном деле. Наказание должна понести только я.

Несколько анима, включая Минни, ахают. Сабрина оборачивается и смотрит на меня с таким выражением крайнего потрясения, что я вынуждена улыбнуться ей. В ее глазах появляется благодарность, но страх все еще задерживается в них, когда она протягивает ко мне руку.

— Лия, я…

Коса смотрит на меня через ее плечо, и я едва не вздрагиваю от этого ледяного злого взгляда. Он в ярости, его ноздри неестественно раздувается от гнева на меня.

Легкий магический импульс в воздухе говорит мне о том, что братья по узам ведут безмолвный разговор. Дикарь скрещивает руки на груди и неодобрительно смотрит на меня. Ксандер озадачен моими словами, потому что его рука колеблется, когда он подносит косяк к губам.

Титус усмехается.

— Мне, блядь, насрать, ты это или она. Я хочу увидеть наказание, Коса. Я хочу увидеть, какое правосудие ты вершишь при своем Дворе.

Моя анима рычит от такого открытого вызова. Я хочу перегрызть глотку этому ублюдку за то, что он так открыто ставит под сомнение мою пару. Это не территория Клосонов. Несколько людей Косы бросают на Титуса острые взгляды за то, что он так неформально обращается к их лидеру.