Станислав Пшибышевский - Заупокойная месса
Бронка вдруг смутившись Где барин?
Лакей Они недавно пошли в лес.
Бронка тревожно Один?
Лакей Нет, с панной, которая у нас гостит.
Бронка смотрит на него А, ну, хорошо… (Задумчиво.) Попроси Макрину прийти ко мне и помни, — чтобы как можно скорее смели снег с озера, вырубили прорубь и приготовили фонари. А Макрину попроси сейчас же прийти…
Лакей уходит.Третье явление
Бронка хватается за голову и ходит по комнате Одна, одна, одна… Он пошел с Евой… Казя заперся у себя… Во всем доме Макрина и я… Ха-ха-ха… (Ходит по комнате.) Два дня назад я была у него одна… одна… а сегодня, сегодня… (Снова развертывает письмо и тихо читает.) «Прошла всего неделя, но я так страшно тоскую по тебе, так тянет меня к тебе»… (Бросает письмо на пол.) Ложь! Ложь! (Задумывается, успокаивается, поднимает письмо и целует его.) Нет, нет, это — не ложь. (Нежно гладит письмо, садится на кушетку.) Так хотел Господь, так хотел Господь…
Четвертое явление
Бронка не видит Макрины, склоняется все ниже Так хотел Господь… (Пауза. Вдруг срывается с места с изумлением.) Кто тут? (Вдруг узнала Макрину.) Ах, это ты, Макрина! Хорошо, хорошо, что ты здесь. (Подходит к ней, берет ее за руку и усаживает подле себя) Как хорошо, Макрина, что ты пришла. Как хорошо… (Вдруг быстро взглядывает на Макрину.) Скажи мне только, почему это ты вдруг надумала пойти проведать меня в такую вьюгу, в такой мороз? Ведь целый год ты не подумала о том, чтобы повидать свою Броню, для которой ты была точно нежная мать в дни моего сиротства. Почему же теперь — вдруг?..
Обрывает и смотрит на Макрину задумчиво.Макрина О, это было не вдруг. Я вынянчила тебя, берегла, как зеницу ока, была для тебя лучше матери родной…
Бронка Да, ты вырастила меня от самой колыбели… И когда я была такая маленькая, маленькая… Ты выкормила меня своим молоком… Знаешь, Макрина, ты совсем не состарилась, — все такая же спокойная, добрая, тихая…
Макрина кивает головою Спокойная, добрая, тихая…
Бронка Помнишь, Макрина, как ты бережно вынимала меня из колыбели, когда я начинала беспокоиться, и целыми ночами ходила со мною по комнате, и баюкала меня, и нежно укачивала.
Макрина Я помню и раньше того, когда еще не клала тебя в колыбельку.
Бронка изумленно Что ты говоришь?
Макрина спокойно Да, я знала тебя и еще раньше, чем ты увидала свет. Я ходила за тобою, ласкала, целовала, чтобы пробудить тебя к жизни. (Задумчиво.) А теперь вот пришла, чтобы закрыть те самые глаза, которые я открыла для жизни своим поцелуем… Но уже не поцелуем, а вот этими пальцами, вот этими…
Бронка срывается с места Что это — сон?
Макрина Сон? А что такое жизнь? Сон во сне… Те же светлые звезды, которые пробуждают нас к жизни, затем блуждают, блуждают, призрачные, не ведая ни своей судьбы, ни судьбы тех людей, на которых изливали свою благодать, когда они являлись на свет, — и потом, через много-много лет, опять возвращаются эти звезды, чтобы оборвать когда-то ими же пробужденную жизнь.
Бронка понемногу тянется к звонку.Макрина с усмешкой Чего ты меня боишься? Хочешь позвать своих лакеев? Может быть, хочешь выгнать меня отсюда?
Хватает Бронку за руку.Бронка в ужасе Какая у тебя холодная рука, какая холодная…
Макрина ласково смотрит на нее Как ты напоминаешь мне сейчас, Бронка, своего отца… Тогда он вот так же сидел в своем рабочем кабинете, сидел и вдруг вскочил, точно молния ударила в него…
Бронка Почему вскочил?
Макрина Сестра твоя утопилась…
Бронка Что? Что? Что?
Макрина Сестра твоя утопилась. Я сама вытащила ее из озера, вот точь-в-точь из такого же, как ваше, под окнами. Я взяла на руки бедный трупик, прижимала его к груди своей, отогревала, дышала на него, целовала, — нет, ничего не помогло… Я разбудила ее к жизни поцелуем и закрыла своими пальцами ее угасшие глаза… Твой отец стоял в дверях террасы, точно каменный столб, а ты лежала на земле, спрятав лицо в траве, когда я прошла около тебя со своей дорогою ношей.
Бронка смотрит на Макрину, почти теряя сознание Знаешь, Макрина, я, должно быть, больна, — не понимаю, что ты говоришь… Ты для того разбудила и сестру и меня поцелуями к жизни, чтобы потом закрыть нам веки холодными пальцами? Ведь так ты сказала? Правда? И еще ты говорила, что есть такие звезды, которые пробуждают людей к жизни, а потом идут далее, неясными путями темных предначертаний и опять возвращаются, чтобы уничтожить жизни, которые они же сами создали собственным светом? Так ты сказала?.. Ах, какие красивые рассказываешь ты сказки!.. О, расскажи еще… Постой, постой… Я такая странная, точно все засыпаю… Да, правда. Есть такие звезды, которые тянут человека за собою, мучат его, и он должен идти за ними, ввысь, к небу, — вниз, в пучину, через все океаны, — но должен идти за ними, должен… (Прижимается к Макрине.) Он пошел за своею звездою, Макрина, а я, я… одна. И ты возьмешь меня на руки и понесешь, чтобы положить меня у ног отца. Я увижу сестру… увижу маму… Ах, Макрина, ты — такая спокойная, добрая, тихая… Ох, я совсем засыпаю… Посиди около меня, Макрина…
Склоняется к ней, вытягивается на кушетке. Закрывает глаза. Макрина тихо встает, смотрит на нее, потом степенно выходит из комнаты. Несколько мгновений глубокой тишины. Бронка точно спит. Входит Казимир и подходит к Бронке.Пятое явление
Казимир Что с тобою, Бронка?
Бронка точно просыпаясь Ах, Казя, Казя, как хорошо, что ты пришел!
Казимир Ты спала, Броня?
Бронка Не знаю, не знаю, не знаю. Голова у меня такая тяжелая и я — такая одинокая, одна, одна, совсем одна… Тадеуш пошел с Евой в лес, а я — совсем одна… Казя, почему я такая одинокая?
