Пэм Годвин - Грязные связи
И тогда, на коленях и руках, он принялся объезжать мое тело так, как делал это со своим байком. В нем живут страх, опрометчивость и неукротимая энергия.
Слова Колина, словно правда, звучали в голове, и я содрогнулась от воспоминания о том, что он представлял своего брата вот так.
Жар тела Логана смел эту мысль. Его толчки замедлились, а рот начал двигаться по моей спине.
Он целовал каждый дюйм спины и плеч, пока входил и выходил из меня. Твердый, толстый и неустанный член, мягкие губы, нежные и полные обожания — это было настойчивое слияние плоти, дыхания, похожего на шепот, и потребности.
Одной рукой он опирался на кровать возле меня, вторая доминирующе обнимала мою грудь. Логан мял мою плоть и щипал сосок с умением и властностью. Его прикосновение провело прямую линию к центрам моего удовольствия, к нервным окончаниям, которые тянулись к местам движения его руки, пока она скользила с моей груди вниз по ребрам, чтобы приласкать холмик внизу живота.
Трение его большого пальца о мой пирсинг выдернуло меня на край эйфории. Я выгнула спину, пока он продолжал мучительно кружить по клитору. Толчки Логана, его большой палец, его рот на моей шее — все это поднимало меня выше, быстрее к освобождению, пока я не осталась перед ним всего лишь на расстоянии вздоха.
Он врезался в меня бедрами и жестко потянул за кольцо. Я взорвалась. Мои мышцы сжались вокруг его члена. Блаженство, от которого перед глазами появились белые пятна, прокатилось по моему телу, а челюсть заболела от того, как широко я открыла рот, чтобы ухватить воздух.
Он наклонился над моим плечом, взял в руки мое лицо и захватил губы ртом. Его поцелуй был напористым, пока он вколачивался в меня бедрами, и последовал за мной. Его мужской стон завибрировал напротив моего рта, горячая пульсация его семени пропитывала внутренности. Его тело сотряслось, когда он в последний раз врезался в меня тазовой костью.
Когда мы упали на кровать горой потных конечностей, воздух покинул мои легкие в удовлетворенном блаженстве. Логан перекатился на спину возле меня, и его рука опустилась на мою попку. Грудь вздымалась, сражаясь за воздух и поблескивая капельками пота от напряжения.
Я прижалась грудью к его боку и провела рукой по теплу его кубиков и бицепсов. Я хотела поцеловать каждый кусочек его великолепного тела, попробовать его, вдохнуть его. Это я и сделала.
Пока я насыщалась покусыванием и поцелуями по всему его телу от головы до сгибов пальцев на ногах, он наблюдал за мной без устали с задумчивым выражением на лице.
— Иди ко мне.
Я взобралась на его тело, его член, уже твердый и готовый, потерся о мой живот, и я опустилась на его талию. Логан разместил мои бедра напротив своих, его нежные руки −̶ на моих ногах, а власть в его глазах всепоглощающая. Я задрожала над ним мелкой дрожью. Мне никогда не будет достаточно этого мужчины.
Медленно, он опустил меня на свою длину, растягивая меня, удерживая мой взгляд, делая финальный толчок, вошел последним своим дюймом в тугую плоть моего тела. Затем он крепко сжал свои бедра моими. Не двигаясь и не говоря.
Просто наблюдая. Сплетаясь самым интимным образом.
Он потянулся и обвил мой затылок ладонью, притянув меня к себе так, что наши лбы соприкоснулись.
— Не имеет значения, что случится или как изменится наше путешествие, места для пустоты не будет. Я обещаю.
Я втянула воздух и перестала дышать. Самая сильная любовь. Может, он обещал мне, что всегда будет со мной.
Может, он говорил мне, что любит меня. Так или иначе, его слова пропитаны нежностью и честностью. Простым звучанием его голоса он вырвал меня из пустоты, в которой я жила всю свою жизнь.
Горячий ком разрастался у меня в горле, а глаза жгло от эмоций, которые я не выпускала неделями. Я хотела его так сильно, что от этого остановилось больно.
Он отпустил мою шею, чтобы взять в ладони мое лицо и обрушить поцелуи, лаская и нежно сплетаясь языком со мной.
Наши тела раскачивались вместе, пока он занимался любовью с моим ртом, с моим телом и с моей душой. Я была здесь, в постели, которую когда-то презирала за пустоту, где сейчас ласкала, изучала и мурчала до самого утра. Это не было нежно и медленно. Все-таки, Логан был зверем и трахал меня жестче и дольше, чем в прошлый раз. Его лицо было между моих ног, а его член — у меня во рту и везде, где только можно. Но каждый момент был отдан и получен в сопровождении мягкого зрительного контакта, который устремлялся так глубоко, что касался сердца. Противоречие моментов его нежности и его доминирующей настойчивости держало меня в постоянном напряжении. И когда они смешивались, я находила себя, падающей в безрассудное, безумное счастье, которое касалось глубины души.
Около трех часов ночи мы разместились в удобном объятии, пока наши голоса шепотом нарушали немую темноту. Мы говорили о Колине, о наших родителях, о его подруге Бенни, о контрасте нашего детства, о рождении подпольной гоночной сети, о его мечте стать профессиональным байкером. Мы коснулись всего, и все равно это было лишь верхушкой айсберга.
Теперь, в объятьях защищающих рук, я слушала наше ровное дыхание. Даже во сне Логан держал меня так, будто никогда не собирался отпускать. И я держала его в ответ, прижавшись щекой к груди и переплетясь с ним ногами.
Наша неудержимая связь ужасала меня, но сейчас я могла почувствовать, как этот страх сокращается и закрывается на задворках моего рассудка. Что, если Логан ускользнет, пока я сплю? Что, если утром эта связь исчезнет?
Мне нужно было поверить в то, что эта сумасшедшая, безудержная, прекрасная связь между нами была реальной. Мы начали с конфликта, и мы станем сильнее, когда преодолеем его.
Я перевернулась в его руках и посмотрела на часы. 4.13 утра.
Утро субботы. У нас были выходные, чтобы решить, как продолжать действовать в «Тренчент».
Вместе.
Месяц ультиматума Трента закончился. Я подам в отставку, и, странно, но я не чувствовала ни капли сожаления о том, что ухожу из компании, на которую так тяжело работала.
Что это принесет для моего будущего, я не знала. Но что я знала наверняка, это то, что я нашла, что мне было нужно.
Счастье просто было здесь, таким живым и настоящим в данный момент. И как другие вещи, за которые я боролась и победила, я защищу его — его — ценой своей жизни.
Глава 25.
Кэси
Я проснулась в комнате, залитой солнечным светом. Мышцы болели, плоть между ног была сухой, словно побывала в аду, а веки весили по сто фунтов каждая. Но сильная рука вокруг моего живота, грудь, прижатая к моей спине, и рот, скользящий по моему плечу? Самое лучшее ощущение в мире. Его успокаивающее объятье принадлежит исключительно мне. Томная улыбка захватила мои губы, по венам заструилось чистое удовольствие.
