Шелли Брэдли - Дерзкий и Властный
— Спасибо, Сэр, — ее голос дрожал.
Теперь от переживаний дернулись уголки ее губ.
Один хорошо нанесенный удар не сотрет ее волнение за Лиама. Хаммер знал, что должен помочь Рейн освободить разум, путем перегрузки новыми телесными ощущениями.
Осыпая поцелуями плечи девушки, ее спину и попку, он каждый сопровождал укусом. Мужчина прикусил ее бедро и долго посасывал место укуса, наслаждаясь каждой секундой, затем резко тянул плоть, когда отстранялся.
Рейн взвизгнула и отшатнулась, ее ноги невольно дернулись и едва не вывихнули челюсть Хаммеру. Он обхватил ее лодыжки, прижимая ступни к мягкой поверхности скамьи, затем провел языком по нежной попке девушки.
— Простите, Сэр.
— Я знаю, это было не специально. Ты все еще со мной?
— Да, Сэр.
— Моя девочка.
Из-за того, что он намеревался быть с нею больше в физическом плане, Хаммер надел на лодыжки Рейн манжеты, прикрепленные к раме. Когда он закончил, то погладил ее кожу, сохраняя постоянный телесный контакт, успокаивая девушку.
Он был ее спасательным кругом, а она была его, даже в более широком смысле, чем Хаммер мог признать на самом деле.
— Прелестный вид, — прошептал он. — Раздвинь свои ножки пошире для меня.
Рейн раздвинула колени, открывая себя для него и внимательному взгляду каждого члена клуба вокруг.
— Да, вот так. Такая красивая и розовая. Такая влажная и манящая, — похвалил Хаммер, прежде чем приблизиться к ее уху. — Рейн, ты выставлена на всеобщее обозрение. Все любуются тобой. Ты ощущаешь их похотливые взгляды? Ощущаешь жар возбуждения, исходящий от мужчин, которые, как ты думала, никогда не замечали тебя? Теперь они видят тебя... абсолютно беспомощную и связанную для меня.
Рейн захныкала и медленно открыла глаза, ее взгляд был стеклянным и не совсем осмысленным. Хаммер улыбнулся. Она так легко и доверчиво отдавалась в его руки. Для нее будет не сложно достигнуть сабспейса, в который он и намеревался ее отправить.
— Закрой глаза, — ласково приказал он.
Ее веки дрогнули, и Хаммер оставил на них нежные поцелуи, а затем снова обошел скамью, встав позади девушки.
Вид Рейн – связанной, распростертой и влажной для него – ошеломил Макена. Он поборол порыв расстегнуть молнию брюк и погрузить свой член в ее мягкое лоно. Вместо этого, он провел пальцами по лепесткам ее киски. Тело Рейн вздрогнуло. Она всхлипнула. Ее киска сжала пустоту внутри.
Мужчина поднес свои влажные пальцы к губам и облизал их, наслаждаясь ее пряными соками.
Хаммер улыбнулся и снова обошел скамью, не отрывая от девушки своего взгляда. Изящные линии и женственные изгибы ее тела, ожидающие команды от него, заставляли изнывать его член и закипать кровь.
Наклонившись, он также неторопливыми и успокаивающими движениями надел на каждое запястье девушки по манжету. Как только она оказалась надежно прикована к скамье, Хаммер зарылся пальцами в волосы Рейн и потянул, заставляя ее поднять голову с кожаной обивки. Смотря в ее затуманенные голубые глаза, он перевел взгляд на ее губы, чуть приоткрытые и готовые к поцелуям.
Чем больше Рейн погружалась в покорность и подчинялась ему, тем больше власти Макен впитывал. Как только сущность Дома овладела им, время замерло. Клуб и клиенты отошли на задний план, слились с окружающей обстановкой. Но каждая деталь атмосферы, связанная с Рейн, становились острее и четче. Он слышал каждый ее вздох, заметил тяжелые веки, распознал намек на улыбку, впитывал покорную просьбу во взгляде, словно она, молча, умоляла о большем.
— Твое стоп-слово «Париж». Сделай глубокий вдох и очисти разум, прелесть. Сосредоточься на моих словах и всех ощущениях, что я собираюсь подарить тебе.
Рейн тихо вздохнула и кивнула.
— Хорошая девочка, — прошептал мужчина и поцеловал ее розовые губы.
Снимая рубашку, Хаммер изучал окружающий ассортимент игрушек, разложенных рядом с ним на столе. Он выбрал тяжелый, толстый флоггер. Опробовав его вес в руке, мужчина потер широкий кожаный ремешок большим и указательным пальцами. Маслянистый. Эластичный. Именно то, что ему нужно, чтобы освободить ее разум.
Хаммер почувствовал, как толпа отступила назад, давая ему пространство для действий. Песнопения монахов, смешанные с техно-битами, исчезали. Тем не менее, в темнице было пугающе тихо, его повышенное внимание к Рейн лишь возрастало.
Обхватив холодный металл ручки, Хаммер поднял флоггер, прежде чем позволить кончикам плети прикоснуться к плечам Рейн.
Она начала хватать ртом воздух и напряглась.
— Я с тобой. Боли не будет. Твое тело в безопасности со мной. Позволь своему разуму следовать за телом.
Ее мягкий, уступающий стон гулом раздался в его голове, пока Макен медленно проводил длинными кожаными лентами вниз по ее спине, позволяя Рейн привыкнуть к их прикосновению. Пока он поглощал ее взглядом, она вздрогнула, жаждуще выдохнула и выгнула спину, умоляя о большем. Но то, как она тяжело дышала, подсказало ему, что девушка все еще была начеку и слишком много думала.
— Расслабься для меня, прелесть, — пробормотал Хаммер и провел своей широкой ладонью по ее спине. — Сосредоточься на моем голосе, моей руке, удовольствии, что я дарю тебе, и ни на чем больше. Ни на чем. Ты поняла?
— Да, Сэр, — ответила она шепотом с придыханием.
Хотя Хаммер достаточно хорошо понимал ее как женщину, он все еще изучал ее как сабу. Но у него были все основания верить, что давая Рейн разрешение отпустить все ее переживания, он поможет ей найти то прекрасное местечко в голове, где проблемы рассеются.
— Отпусти свой разум для меня, Рейн. Позволь мне отвести тебя туда, где тебе нужно быть.
Хаммер опустил руку между ее ног и покружил большим пальцем по клитору. Дрожь пробежала по ее телу. Пока он скользил пальцами по ее горячим сокам, девушка вращала бедрами при каждом их погружении. Она делала именно то, о чем он ее просил и великолепно подчинялась.
— Ты влажная и жаждешь меня, да? — Когда она застонала, Хаммер улыбнулся. Такой сладостный звук... — Тебе понравится, когда я погружу в твою маленькую узкую киску свой член и заставлю тебя кончить, да?
— Да... — Тело Рейн, закованное в манжеты, напряглось, опускаясь на его ловкие пальцы.
— В свое время, я так и сделаю. Ты принадлежишь Лиаму и мне, отныне и навсегда. Мы владеем каждым дюймом твоего тела, а также каждым твоим криком экстаза. Никто не услышит их, кроме нас.
Заявление Хаммера вызвало шквал громкого шепота, который разнесся по комнате. Он проигнорировал его и направил все свое внимание и энергию на ритмичное покачивание изящных бедер Рейн. Он упивался тем, что управлял ее удовольствием.
