Неукротимый голод (ЛП) - Робертс Тиффани

Драккал вздрогнул, оторвался от соска и поднял голову. Шей открыла глаза и посмотрела на него. Его язык высунулся, слизывая влагу с губ, и Шей потребовалось мгновение, чтобы понять, что на его шерсти остались капельки ее грудного молока.

Она посмотрела вниз. И действительно, на кончике ее соска образовалась еще одна капля молока.

— Черт, — сказала она, отпуская его гриву, чтобы прикрыть свою грудь, внезапно почувствовав себя неловко. Она даже не думала об этом. Просто было так приятно снова ощутить его рот на себе по-настоящему.

Прежде чем она успела прикрыться, Драккал поднял руки и поймал ее запястья. Он прижал ее руки к стене и скользнул ладонями вверх, чтобы переплести свои пальцы с ее. Эта поза заставила ее расправить плечи, еще больше выпячивая грудь.

— Не думал, что ты можешь быть еще слаще, — пророкотал он, — но вот ты здесь.

Драккал наклонил голову и припал к ее груди, втягивая сосок обратно в рот. Они застонали в унисон. Глаза Шей закрылись от наплыва желания, которое разогревало ее сердце, пока он делал глоток за глотком из ее груди. Он отпустил ее сосок, чтобы переместиться к другой груди, потерся о нее носом, прежде чем втянуть затвердевший кончик в рот и снова выпить из нее.

Это отличалось от того, когда ее дочь кормилась грудью. Облегчение, которое он приносил, было огромным, но он также доставлял ей ошеломляющее удовольствие. Это было… эротично. Опыт, не похожий ни на что, что она когда-либо представляла.

Шей прижалась тазом к его бедру. Промокший материал брюк, натянутых на ее киску, стимулировал ее, но этого было недостаточно. Этого было далеко недостаточно.

— Драккал, — прохрипела она, — ты нужен мне.

Горячее, тяжелое дыхание вырвалось из-под его оскаленных зубов как раз перед тем, как он отпустил ее руки. На несколько секунд он превратился в силу природы — ураган или торнадо, быстрый, мощный и безжалостный, — когда он стянул с нее брюки, нижнее белье и все остальное, и сорвал с себя одежду. Его член выскочил из штанов, толстый и пульсирующий, такой же голодный, как и мужчина, к которому он был прикреплен.

Он обхватил руками ее бедра и приподнял. Шей обвила руками его шею. Она почувствовала прикосновение тупого кончика к своему гладкому входу, когда он наклонил ее над собой. Их взгляды встретились, и Драккал потянул ее вниз, погружаясь в жаждущее лоно.

Шей ахнула, когда его член заполнил ее. Не имело значения, что она только что родила ребенка, он казался таким же большим и толстым, как всегда. Ее киска сжалась вокруг него, когда пульсирующая дрожь пробежала по ее позвоночнику. Эта дрожь, казалось, перетекла в него. Он оскалил зубы и схватил ее за задницу обеими руками, впиваясь кончиками естественных когтей в ее плоть. Пульсирующий узел расширился под ее складками, когда он прижался к ней, угрожая полностью войти.

— Краас кавал, кирайя, — благоговейно произнес он. — Я скучал по этому.

— Я тоже, — Шей скользнула руками по задней части его плеч и зарылась в густой, мягкий мех гривы. — Трахни меня. Дай себе волю, Драккал. Мне нужно чувствовать тебя.

Когда он уставился на нее, и без того расширенные зрачки расширились еще больше, почти уничтожив зеленую радужку. Но эта тьма не была пустой — она была наполнена желанием, похотью, зверем, которого она только что попросила его выпустить.

Этот момент зрительного контакта был всем, что он позволил себе, прежде чем подчиниться приказу.

Драккал отвел бедра назад, и Шей содрогнулась от скольжения его горячего, твердого члена внутри нее. Он накрыл ее рот своим, проглотив ее крик, когда мощный толчок бедер заставил его член вернуться в нее. Прежде чем она смогла оправиться от вызванной им вспышки удовольствия, он вонзился в нее снова, а затем снова, каждый толчок был немного сильнее и глубже предыдущего.

Шей вцепилась в его гриву, ее прерывистое дыхание смешивалось с его ворчанием, когда он трахал ее.

Он с рычанием оторвал свой рот от ее. Мгновение спустя его зубы вцепились в ее плоть там, где плечо соединялось с шеей. Острые уколы боли только усиливали возбуждение, зарождавшееся внутри Шей, и ее тело сжималось все туже и туже от удовольствия.

Он сжал ее задницу и ускорил темп. Безумие движений, ощущений и удовольствия было настолько сильным, что граничило с болью. Все, что могла сделать Шей, это держаться, пока сгущающиеся внутри нее грозовые тучи приближались к критической точке. Она чувствовала дыхание Драккала, его зубы, когти, мех на своей коже — она чувствовала каждую его частичку, как внутри, так и снаружи. Он был диким, неприрученным, грубым.

Он был ее парой.

Он был ее.

Драккал зарычал. Вибрации звука отдались в теле и отправили ее за грань. Это давление внутри нее, эта надвигающаяся буря взорвались вспышкой молнии, пронзившей ее до глубины души и разнесшей ее существо на тысячу осколков.

Тело напряглось и содрогнулось от взрывов крайнего восторга, Шей вскрикнула. Ее киска жадно прижалась к члену Драккала, пульсируя, когда жидкое тепло затопило ее.

Он издал рычание, которое перешло в приглушенный рык у ее шеи, и, укусив, сделал еще один безжалостный толчок, протолкнув свой узел через вход в нее. У Шей вырвался сдавленный вздох, прервавший ее стоны, но эта вспышка боли стоила удовольствия, которое последовало за тем, как его узел расширился. Семя вырвалось из члена Драккала. Он вздрогнул, но не ослабил хватку ни рук, ни зубов, каким-то образом он вдавился глубже.

Он ударил левой рукой по стене рядом с ее головой, прижался к ней бедрами и скрючил пальцы. Их кончики царапнули стену, но звук был заглушен хриплым рычанием, когда он кончил снова. Сила семени, струящегося внутри нее, подняла оргазм Шей на новые высоты. Ее сотрясала мощная дрожь.

Они с Драккалом прижимались друг к другу, когда сила их страсти иссякла, тяжело дыша, а тела задрожали после. Когда он разжал зубы, волна ощущений затопила место, которое он пометил. Она знала, не глядя, что он разорвал кожу, но ей было все равно. Она хотела носить его метку.

С нежностью, противоречащей его размерам, силе и свирепости, бушующей несколько мгновений назад, Драккал лизнул место укуса, успокаивая боль.

Шей ослабила хватку на его гриве и открыла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Мгновение спустя он оскалился, черты его лица исказились, когда член запульсировал, и он снова высвободился внутри нее. Драккал прижался к ней тазом, и Шей застонала.

Она провела рукой по его лицу.

— Я так скучала по этому.

— Я тоже, кирайя, — промурлыкал он и потерся носом о ее щеку.

Она обняла его, прижимая к себе и в свою очередь прижимаясь к нему лицом. Как бы сильно она ни скучала по своей дочери, Шей и Драккал нуждались в этом времени. Хотя теперь они были родителями, они все еще оставались парой, и их связь друг с другом была так же важна, как и до Лии, — возможно, даже больше. Потребуется время, чтобы понять, какой будет жизнь в будущем, но эти моменты с Драккалом всегда будут ее частью.

ДВАДЦАТЬ ДВА

Драккал нахмурился, когда посольство терран появилось в поле зрения через лобовое стекло ховеркара. Здание было меньше многих из тех, что его окружали, и к тому же более простым — терране, похоже, отдавали предпочтение функциональности, а не форме при его строительстве. Оно было окружено участками зеленой травы и аккуратно подстриженными кустарниками, которые, как он предположил, были с Терры. По крайней мере, две дюжины разноцветных флагов развевались на высоких столбах, центральный из которых был самым большим. Впервые он поймал себя на том, что задается вопросом, как выглядит родной мир его пары — родина его дочери.

Он сделал мысленную пометку посетить Терру позже, но сейчас его занимали более насущные заботы.

— Ты уверена насчет этого, кирайя? — спросил он, прекрасно понимая, что повторяется.

К счастью, Шей отнеслась к этому спокойно, хотя у нее уже были все причины на него сердиться.