Жест Лицедея (СИ) - Моури Эрли

После завтрака мы разошлись по своим комнатам. Правда ненадолго. Вскоре Наташа пожаловала ко мне и настояла, чтобы я извинялся перед не за случай с Салтыковым. Как говорится, был бы повод. Ладно, мне не трудно, если моей любимой девочке так хочется. Пусть даже в том случае нет ни капли моей вины.

Я целовал ее руку, и просил прощения. Знаю, что ей было приятно. И мне тоже приятно, что я мог ее порадовать. Потом мы целовались в губы, долго и страстно. У меня жутко стоял член, а ведьма подливала масла в огонь, шептала мне:

— Я очень хочу! Давай трахнемся! Давай, запрем дверь! Ну, пожалуйста!

Но Ира рядом — ее дверь как раз напротив. И не важно, что она знает о нас. Наташа обязательно будет орать. Даже если ей засунуть в рот подушку, она все равно умеет быть шумной. Я не хочу делать Ире больно. Последний аргумент Наташи был такой:

— Я тебя ненавижу! Я сейчас уеду, и ты снова окажешься в постели с моей мамой, а на меня тебе плевать! Плевать на мои просьбы! Плевать на то, что я тебя так люблю!

— Давай тогда так. Сейчас скажем маме, что тебе нужно до обеда отправить срочное письмо, допустим магистру или принцу, или придумай, что хочешь. Пойдем в сквер, здесь недалеко, и там я тебе воткну, так что пищать будешь. Идет?

— Да! — тут же согласилась она.

Только до сквера мы не добрались. Не доходя, завернули в подъезд какого-то дома на несколько хозяев — таких полно в этом районе. И там я Наташеньку трахнул на лестничной клетке. Когда я натягивал ее второй раз, поставив рачком, а она жалобно стонала и выдирала из стены штукатурку, двери одной из квартир открылись. Оттуда вышел мужик лет пятидесяти с такой же несвежей бабой. Вышли и начали на нас орать, угрожая спустить с лестницы. Наташенька, от этого эмоционального момента сразу бурно кончила. Когда я из нее вышел со всем достоинством, она расхохоталась, поправляя юбку. И тут же возле ног скандальных жильцов разорвался жаркий как ад сгустком огня — ведьма умеет удивить. Жильцы в ужасе заголосили, тут же ретировались и захлопнули дверь. Забавно вышло и очень красиво, эффектно. Огненный салют шикарно украсил ее оргазм и стал символом нашей страсти. А я приберег заряд, чтобы дать ведьмочке в ротик в сквере за кустами сирени. И это оказалось очень романтично. Граф с юной графиней умеют развлечься сами и повеселить других.

Домой мы вернулись в аккурат в полдень. У сестренки еще имелось в достатке времени, чтобы собраться. Но при всем этом оставалась одна странность: ни Ирина, ни я не знали куда именно Наташа едет. Когда Ирина завела разговор о том, что мы проводим ее к залам улета, если ей в Петербург, то ведьмочка на отрез отказалась от подобного эскорта. На вопрос мамы, куда она все-таки едет, сообщила лишь так:

— Меня будет ждать магистр. Не знаю, сколько дней я пробуду с ним. Как освобожусь, так меня увидите.

Странная скрытность. И сама еще обижалась, что я с Салтыковым что-то от нее утаили. Но Царь Небесный с ней, я не настаивал на раскрытии ее тайны. Мне даже кажется, она нас водит за нос, при этом снимая номер в гостинице в Москве, и вероятно встречаясь там с кем-то.

Время до ее отъезда пролетело стремительно, и вот уже чемодан с вещами сестренки внизу — его спустил дворецкий. Осталось дождаться колёсницу. Неожиданно Наташа, вспомнив о чем-то побежала в свою комнату, а Ирина Львовна отвлекла меня в сторону и сказала: — Я сейчас отойду на несколько минут, а ты попрощайся с ней так, как вы вдвоем того желаете, — она отвернулась и с горькой усмешкой добавила: — Алладин.

— Ира! — с чувством обнял ее. — Золотой ты человек! И я тебя люблю. Не надо отходить, мы вместе ее проводим, надеюсь она уезжает ненадолго.

Ирина не успела ничего ответить, с лестницы донеслись быстрые шаги ее дочери.

— Книгу забыла, — известила ведьмочка, убирая в сумку черный с золотым тиснением томик. — И, мам, дай мне еще денег. Наверное, тех не хватит.

Ирина Львовна тут же распорядилась, чтобы Кузьма Капитонович выдал Наташе с хозяйственных денег тысячу рублей. Чуть раньше, чем дворецкий пришел с деньгами, к нашему дому подкатила черная с позолотой квартета — ну точно, в стиле той книжки, которую Наташа убрала в сумку. Еще бы ведьме для гарнитура черное платье.

— Тревожно мне за вас, — неожиданно сказала Наташа. — Храни вас Ситри! Если бы я могла, то поехала завтра в эти чертовы Дубки! А лучше бы подождали вы моего возвращения! — вот сейчас она говорила вовсе не как девушка, которой даже не исполнилось семнадцать лет. В ее синих глазах, в голосе сквозила какая-то очень взрослая твердость. И добавила: — На тебя вся надежда, братик! Береги маму! Да поможет вам Ситри! — она сплела пальцы неведомым мне знаком.

Потом она подбежала к Ирине, звонко чмокнула ее в щеку, обняла. Меня поцеловала в губы и прошла к карете. Кузьма Капитонович понес за ней тяжелый чемодан.

— В прошлой жизни она, несомненно, была сильной ведьмой, — сказал я, когда карета отъехала от дома.

— Ты это уже говорил, — Ирина взяла мою руку. — Пойдем покурим в мои комнаты.

Мы поднялись и возле ее двери я спросил:

— Кто бы ее отец? Ты так и не ответила прошлый раз. Это такая большая тайна?

— Нет. Просто мне нечего сказать, — ответила она, открывая дверь. — Он появился в моей жизни неожиданно, на весеннем балу в Кремле. И так же неожиданно исчез, сказав, что у меня будет от него дочь. Я думала, что он маг и скорее всего иностранец. Саш, я от тебя ничего не скрываю, но мне особо нечего добавить, потому что о нем я сама мало что знаю.

— А ты знаешь, кто такой Ситри, чье имя Наташа иногда называет? — я зашел следом за ней. — Долгое время, я не мог найти значение этого слова. Сама Наташа отвечала, что будто бы не знает. Странно: не знает, но это слово иногда произносит. В общем я долго ковырялся и нашел это слово в одной из книг. Ситри — демон, приходящий в наш мир в облике человека. В истинном облике он имеет голову леопарда и крылья грифона. Ситри считается одним из темных князей и именно он своим тайным влиянием подталкивает нас заниматься сексом, а женщин прикладывать побольше стараний, чтобы обольщать мужчин.

— Демон… Да, похоже на правду. Иногда я боюсь свою дочь, — сказала Ирина после долгого молчания. Взяла сигарету и закурила возле окна.

— Мы будем спасть сегодня вместе? — я прижался е ней сзади так, чтобы она почувствовала мое возбуждение. — Я очень подвержен влиянию Ситри.

— Да. — «мама» тоже прижалась ко мне. — Я тоже подчинена ему. После того, что ты сказал, даже думаю, а не был ли отец Наташи демоном или самим Ситри. Слишком ловко он меня тогда соблазнил. У меня в те дни словно не было своей воли.

— Еще оно слово, и я тебя трахну, — прошептал я ей на ухо, сжимая ладонями ее груди.

— Дай хотя бы докурить, — она запрокинула голову, подставляя шею моим поцелуям.

Глава 25. Не открывайте гроб

К девяти утра, то есть к самому открытию конторы «Муромец», мы подъехали к главному входу. Был смысл решить вопросы с помощниками пораньше, ведь до Дубков не близко, и хотелось прибыть туда хотя бы к обеду, чтобы вернуться в Москву до темноты. Хотя никакой уверенности, что мы вернемся сегодня не имелось. Если что-то пойдет не так со вскрытием захоронений Трубецких, то мы вполне могли застрять там. Даже застрять не на один день. Еще имелись опасения, что местные могут очень недружественно отнестись к тому, что какие-то хмыри посмели ломиться в склеп самих Трубецких, которых здесь весьма уважали. Уважали несмотря на то, что после апрельских волнений весь их славный род дал деру: кто в Египет, а кто в Рим.

Хотя вокруг много более солидных охранных гильдий чем «Муромец», в эту конторку нас понесло потому, что владелец ее — давний знакомый Ирины. И вышло не очень хорошо: хозяин «Муромца», как увидел Иру и понял зачем мы пожаловали, долго сокрушался, что графиня не предупредила его заранее. Все что он мог на утро нам предоставить, это двух небритых детин: Илью и Олега, с виду крепких, но очень тупых, судя по разговору. В добавление к ним какого-то тощего, серого лицом хрена, по специализации типа боевого мага. Именно «типа», потому как его профессиональные качества у меня сразу вызвали сомнения. Судите сами, ты, тык, тык…