Пэм Годвин - Грязные связи
С другой стороны, он не мог остановить меня от попытки изменить его намерения. Разве что он убьет и меня.
Моя напряженность нарастала, пока он уходил. Наше соглашение при прощании балансировало на тонкой грани доверия.
По пути из моего офиса Логан захватил ведро со змеей и сунул его под мышку. Мышцы на его спине и груди напряглись и расслабились, натягивая трикотажный пиджак, пока он двигался.
Его твердое тело было создано не для костюма. Все эти сильные, бугристые мышцы принадлежали черной коже, в которой седлают байк. Неужели я придумываю это? Все внутри меня задрожало от этой мысли.
Он посмотрел на меня через плечо у двери и указал на змею в ведре под мышкой.
— Ты сама это сделала?
Колин помог мне найти селекционера и притащил змей, но остальное я сделала сама. Я улыбнулась.
— Я знаю, как справиться со змеей.
Логан вернул мне грустную улыбку и исчез за углом.
Глава 21.
Кэси
За последующие две недели узел в моем животе пустил корни. Я не могла есть, не могла спать, и ежедневные обязанности на работе требовали полной моей концентрации. Моя челюсть постоянно была сжата, каждый час я чувствовала тошноту, а сжимающее грудь чувство превращало каждый мой вдох в сражение.
Сидя и задыхаясь в конференц-зале, я оперлась о локти на стол и сглатывала слюну, которая то и дело наполняла мой рот. Это было все, что я могла сделать, чтобы не позволить тревоге вывернуть мой желудок наизнанку.
Источники моего волнения сидели на четырех черных креслах с высокими спинками на противоположной стороне стола. Мои родители и свекр со свекровью сидели в своей обычной позиции а-ля «они против меня», и между нами была лишь деревянная поверхность стола. Даже отведя от них взгляд, я могла чувствовать их. Их порочность витала в воздухе, уколы их мимолетных взглядов, звук их голосов — все это натягивало мои нервы и превращало их в невыносимую боль.
Они монотонно гудели, словно не совершали своих ужасных преступлений. Родители Колина спорили о выгодности запуска новой кабельной сети. Мой отец заманивал их техническими решениями, а моя мать сидела молча, бросая свое осуждение и презрение с надутыми губами.
Мы с Логаном сидели напротив них, и между нашими местами стояло лишь одно кресло. Кресло, полное утверждений и искаженных решений. Мы не говорили о наших секретах с того самого утра, когда я разбросала змей на его столе, хоть мы и пересекались каждый день, будучи генеральным директором и вице-президентом. Он освоился, пока я справлялась с политикой окружающего его персонала. Вместе мы вели дела, будто это было единственным нашим занятием.
Он не сделал ни единого шага против «Тренчент» и вместо этого, казалось, осваивал свою новую роль. Но это терпение было уловкой. Тикающее напряжение между нами зудом проносилось по моей коже на протяжении каждый встречи с сотрудниками. Когда мы пересекались в коридорах, его поверхностные взгляды пронзали меня немыми вопросами.
Мы ограничили наши затяжные взгляды в присутствии других. Для посторонних глаз наши пересечения были чисто профессиональными. С точки зрения моей семьи, мы терпели навязанное нам партнерство.
Никто не знал того, что знала я. Под учтивой улыбкой и накрахмаленным костюмом Логана скрывался убийца с предумышленными намерениями закончить то, что он начал. Не было никаких сомнений в том, что свободное время он проводил, перерывая ряды работников компании в поисках кротов, пока пытал себя размышлениями, решая слишком долго и откладывая неизбежное.
Неизбежным было то, из-за чего я не могла согреть свои ледяные пальцы, из-за чего потеряла пару килограммов, и из-за чего чувствовала, как вот-вот развалится мое тело. Неизбежное включало в себя выбор: упрятать мою семью за решетку или под землю. Но часть, с которой я сражалась больше всего, заключалась в том, что как только решение — независимо от того, какое — будет воплощено в жизнь, Логан исчезнет. Станет он беглецом, либо попадет за решетку — его не будет рядом со мной.
Что мне, блядь, делать с этим прямо сейчас? Мое жесткое недоверие к каждому человеку в моей проклятой жизни построило барьер между мной и Колином. Я не смогла смириться с убедительной причиной сказать ему о гнусных вещах, которые совершили наши родители. Что остановило бы его от того, что бы не сдать их полиции? Ему было плевать на последствия для меня и Логана. Или хуже. Что, если он их защищал? Что, если он уже знал? Так что я буду держать свой рот на замке, пока не проверю каждый факт, который мне предоставил Логан. Я и близко не была журналистом, но я возглавляла целый отдел. Я проверяла источники, следовала за подсказками, назначала репортеров делать то же самое, копалась в запросах и использовала осторожную двусмысленность, которую Трент всегда пускал в дело со мной.
Присвоение и растрата чужого имущества, финансовые махинации, пропажа персонала — все это суммировалось, хоть и было спрятано под хорошо спланированными объяснениями, в которых не усомнится ничего не подозревающий человек. Имя «Тренчент» было запятнано преступлениями. Все, что я откопала, озлобило мои стремления возглавлять эту гнусную корпорацию. Дело было не только в коррумпированных членах совета директоров. Коррумпированные партнеры внутри и вне этих стен были лишь многими слоями обмана, которым был пропитан каждый отдел.
Единственный интерес, который я ни с чем не могла связать, был интерес Трента к подпольной гоночной сети.
Если верить Логану, Трент вытащил файлы со схемами гоночной сети. Если это было правдой, почему месяц назад он попросил меня узнать о ней все, что я могла? И больше никогда ничего не спрашивал? Он знал, что я хранила этот секрет, и я молилась Богу, чтобы это был единственный секрет, о котором он узнал.
Я так же провела расследование касательно Логана, копая онлайн информацию о нем и снимая его фото, словно одержимый сталкер. Он водил джип «Вранглер». Он останавливался в Старбаксе по соседству от офиса каждое утро. Он ходил в тренажерный зал в двух кварталах от офиса каждый вечер. У него не был друзей или семьи, а адрес, указанный в его рабочем файле, находился в южной части Чикаго. Но я ни разу не видела его джип на стоянке там.
Каждый раз, когда он садился за руль своего джипа возле «Тренчент», я теряла его. Я использовала такси, чтобы не казаться подозрительной, но, кажется, Логан знал Чикаго лучше, чем кто-либо, и знал где повернуть в последнюю секунду. Он водил так, как Неуловимый водил свой байк.
Я сравнила фотографии Логана и Неуловимого, проанализировала комплекцию их тел, рост и вес. Абсурдное занятие, учитывая, что члены их обоих побывали у меня во рту. Но мой короткий момент с Неуловимым был покрыт темнотой, и размеры его тела было не тем, что я унесла в своем рассудке той ночью. Даже если это был один и тот же человек, это не изменит исход. С каждым днем время сжимало мои ребра все сильнее и сильнее. Возможно, я выжидала месяц, желая, чтоб Логан выждал его со мной. Возможно, я ждала, что он будет сражаться. Не за свою месть, а за меня.
