Тоскуя по ней (ЛП) - Робертс Тиффани

Наконец, Киан свернул в гараж в основании высокого здания. Он следовал по стрелкам вверх, уровень за уровнем, пока они не достигли зоны с большими зарезервированными парковочными местами. Он остановился на одном из них, прямо перед рядом лифтов.

Они вышли из машины, и он, обняв Уиллоу за плечи, повел ее к единственному лифту в конце короткого холла. На нем была надпись Частный. Он вставил ключ под клавиатуру на стене, повернул его, а затем ввел PIN-код. Двери лифта бесшумно открылись, и они с Уиллоу вошли внутрь.

На внутренней панели управления было только два варианта — Гараж и Пентхаус. Киан нажал на последний.

Трепет в животе Уиллоу был вызван не только движением лифта вверх. Он… он ведет ее к себе домой? Это происходит на самом деле?

Ее беспокойные пальцы играли с тканью юбки. Уиллоу сжала губы, едва удерживаясь от того, чтобы не начать подпрыгивать от волнения.

Киан усмехнулся. Насыщенный, страстный звук проник прямо в ее центр.

— Возбуждена?

Она подняла на него глаза.

— Нервничаю.

Его лицо смягчилось, и легкая, едва уловимая тень недовольства коснулась его губ.

— Почему ты нервничаешь?

— Это твой дом.

Он задумчиво хмыкнул.

— Моя резиденция. Место, где я провожу время. Но дом… это слово не совсем подходит.

Брови Уиллоу нахмурились.

— Почему?

— Дом. Разве это слово не подразумевает большего? Чувство комфорта, сопричастности? Жизни? — он усмехнулся. — Я существовал здесь. Но только в последний месяц я вообще жил.

Я провел четыреста лет, поглощая радость всех окружающих, как… гребаный вуайерист. Несмотря на то, со сколькими людьми я был, я ни разу не чувствовал себя частью чего-либо. Я всегда был вне. Я всегда был… одинок.

Ее сердце сжалось из-за него. Быть живым так долго, просто существуя?

Лифт объявил об остановке мягким звоном. Уиллоу повернулась вперед и сделала глубокий вдох.

Пентхаус. Долбаный пентхаус. Она понятия не имела, чего ожидать, особенно от места, принадлежащего четырехсотлетнему инкубу.

Двери плавно открылись.

Пространство перед ней было обширным и открытым, хотя из-за цветов оно казалось меньше. Крошечные тусклые лампочки на потолке создавали свечение, более подходящее для выставочного зала, чем для дома. Серый деревянный пол был выложен наклонными планками, образующими чередующиеся узоры в виде стрел, а стены представляли собой сочетание современной серой кирпичной кладки и черных деревянных панелей с легким намеком на викторианский стиль.

Киан вывел ее из лифта. Впереди были длинные черные диваны, стоящие на черном ковре, приставные тумбы и журнальный столик в черных, серебряных и прозрачных тонах из полированного стекла, а также длинный камин, заключенный в стекло, с замысловатой кирпичной кладкой у основания. На стене напротив большого дивана был установлен огромный телевизор. Каждая подушка выглядела идеально уложенной, каждая мелочь лежала точно на своем месте. Даже подставки для стаканов были аккуратно сложены, словно их никогда не использовали.

У одной стены стоял огромный черный книжный шкаф, до краев заполненный книгами, в другом углу — черное пианино, а рядом на подставке — скрипка.

Теперь она прекрасно понимала, что он имел в виду. Хотя это место было стильно обставлено, здесь темно и холодно. В нем нет жизни. Не было ни фотографий, ни безделушек, ни предметов коллекционирования, сувениров или произведений искусства, которые говорили бы о Киане, его характере или жизни.

— Минутку, — Киан протянул руку в сторону и коснулся панели управления на стене.

Камин вспыхнул с новой силой, сразу добавив тепла в комнату, и занавески вдоль двух стен раздвинулись.

У нее перехватило дыхание. Окна от пола до потолка выходили на город.

— Добро пожаловать в то место, где я иногда сплю, Уиллоу.

Уиллоу подошла к окнам. Просторная терраса окружала квартиру снаружи. За ней были огни города, ночное небо и звезды. Вид с обзорной точки на холме, куда он ее водил, был ошеломляющим, но вид прямо здесь, в центре города… был волшебством иного рода.

— Это прекрасно, — сказала она.

Она почувствовала, как он подошел к ней сзади, и на стекле появилось его отражение, бледное лицо прямо над ее плечом. Его голубые глаза сверкали, как самые яркие звезды на фоне ночного неба. Ее взгляд пробежался по его заострившимся чертам лица, от подбородка к четко очерченным губам с пирсингом, затем к темным выразительным бровям и выше, к кончикам его рогов.

Действительно прекрасно.

— Когда ты здесь, это так, — сказал он. — Ты делаешь это видом, которым стоит любоваться.

Покраснев, Уиллоу повернулась к нему лицом.

— Разве ты обычно не наслаждаешься видом здесь? Иначе зачем вообще нужно такое место?

Его улыбка была нехарактерно задумчивой.

— Возможно, потому, что я уже чувствовал себя обособленным, и это место позволяло мне также чувствовать себя… на вершине. Отсюда я всегда мог смотреть сверху вниз на свою добычу.

Она шагнула ближе к нему, протянула руки и прижала ладони к его груди.

Киан накрыл одну ее руку своей, зацепив пальцем другой ее за подбородок, чтобы поднять лицо.

— Это печаль по мне, маленькая смертная?

— Я знаю, каково это — жить в двух разных местах и чувствовать себя нежеланным в обоих.

— Ах, Фиалочка, — прохрипел он, отпуская ее руку, чтобы обнять ее.

Уиллоу улыбнулась, проведя ладонями по его плечам и запустив пальцы одной руки в его длинные белые волосы.

— Я всегда буду желать тебя.

Он прижался своим лбом к ее и закрыл глаза. Какое-то время он обнимал ее, одновременно нежно и собственнически, прежде чем тихо сказал:

— Я хочу тебе кое-что показать.

Открыв глаза, он отступил назад и взял ее за руку. Уиллоу последовала за ним через гостиную, мимо безупречно убранной кухни, где она не заметила ни единой посуды, кастрюли, сковородки или электроприбора, кроме микроволновой печи и огромного холодильника. Они продолжили путь в коридор с несколькими закрытыми дверями по обе стороны — все, что неудивительно, черные. В тусклом освещении эти двери казались почти внушительными, усиливая таинственность того, что находилось за ними.

Он остановился у последней двери справа. Она выглядела так же, как и все остальные, но когда он потянулся к ручке, Уиллоу могла поклясться, что заметила фиолетовое пятно на металлическом замке.

Дверь открылась в темную комнату. Занавески пропускали лишь немного света, превращая все в комнате в неясные тени. Она вошла следом за Кианом. Сияние его глаз падало на близлежащие предметы, но его света было недостаточно, чтобы показать что-либо вокруг. Казалось, что комната заполнена мебелью, накрытой простынями.

Затем он включил свет. Глаза Уиллоу расширились, когда она ошеломленно оглядела комнату.

Остальная часть его квартиры была полностью черно-серой, но здесь был цвет. Так много цвета. Картины покрывали почти каждый дюйм стен, а мольберты, некоторые с полотнами, обернутыми тканью, стояли по всей комнате. Брезент, расстеленный на полу, был забрызган краской всех мыслимых цветов, а большой стол, на котором стояли десятки баночек и тюбиков с краской, кисти и палитры, выглядел немногим лучше.

Но по мере того, как Уиллоу изучала картины и впитывала то, что видела, ее удивление только усиливалось.

Многие работы были угрюмыми, темными, отдавая предпочтение оттенкам красного, черного и серого, были ли они абстрактными или содержали какие-то образы. Некоторые были светлее, с зелеными, синими и желтыми тонами. Тут и там были разбросаны пейзажи. Знакомый силуэт под ночным небом, видимый с холма, куда он ее водил. Изрезанная береговая линия во время шторма. Река, текущая по каньону. И еще несколько мест, которые были слишком прекрасны, слишком чужды, чтобы быть реальными. Места со слишком чистыми красками, с белыми деревьями и цветами, непохожими ни на что, что она когда-либо видела, с небом, которое, казалось, впитывалось в кристально чистую поверхность озера под ним.