Люсинда Кэррингтон - Девяносто дней Женевьевы
Синклер повернулся к ней и, опустив руку, погладил ее бедра, а потом осторожно раздвинул ноги. Лаская рукой ее нежную плоть, он смотрел на парочку, которая выступала на сцене.
– Вы могли бы рассказать мне о своих планах, – заметила Женевьева.
– О каких планах? – удивился Синклер, погладив ее колено. – Об этих? – спросил он, рисуя пальцами узоры на ее коже.
– Вы могли бы сказать, что мы здесь с вами встретимся, – ответила она. Последнее слово Женевьева буквально выдохнула, едва сдержавшись, чтобы не застонать от удовольствия. Рука Синклера поднялась вверх и, погладив бедро, снова оказалась между ее ногами.
– Зачем? – спросил Синклер. Второй рукой он обнял Женевьеву, а потом, просунув руку ей под мышку, обхватил ладонью левую грудь и, погладив большим пальцем сосок, убрал руку. – Неужели вы ожидали встретить тут кого-нибудь другого?
– Я вообще не знала, чего мне ожидать, – сказала Женевьева. – Вы придумываете правила игры.
Наклонившись к ней, Синклер обхватил губами ее сосок и начал ласкать его языком, то поглаживая, то постукивая по нему. Другой рукой он продолжал исследовать теплое лоно, это средоточие наслаждения у нее между ногами.
– Вы бы пришли, если бы знали, что здесь будет другой мужчина?
Женевьева невольно изогнулась, проявляя нетерпение. Его опытные, умелые руки начали двигаться быстрее.
– Разве у меня есть выбор?
– У вас всегда есть выбор, – ответил Синклер.
Отклонившись назад, Женевьева вытянула под столом ноги, а потом согнула колено, отведя его в сторону, чтобы Синклеру удобнее было ласкать ее интимное место.
– Я узнала, кто меня ждет, только когда подошла к столику.
– А если бы вам это было известно заранее? Что бы вы сделали, если бы я сказал, что вы должны позволить незнакомому мужчине ласкать ваше обнаженное тело? – спросил Синклер, засунув в ее лоно сначала один палец, а потом и другой. – Если бы я сказал, что вы должны позволить ему сделать вот это?
Женевьеве не хотелось отвечать на его вопросы. Ей хотелось, забыв обо всем, наслаждаться теми невероятными ощущениями, которые она испытывала.
– Вы бы пришли сюда? – настаивал Синклер.
– Все, я больше не могу! – застонала Женевьева.
Она задрожала, достигнув кульминации, и, согнувшись, прижалась к его руке, пытаясь сдержать рвущиеся из горла стоны. Потом Женевьева поняла, что можно было бы и не сдерживаться. Представление уже закончилось, и зрители громко аплодировали артистам. Овации могли бы заглушить любой крик и стон. Когда Женевьева окончательно пришла в себя, на сцене снова было темно. Ноги женщины были такими влажными, что она прилипла к кожаному сиденью.
– Я вся мокрая, – ужаснулась Женевьева и, схватив со стола салфетку, начала вытираться.
– Вы не ответили на мой вопрос, – напомнил Синклер, вытирая салфеткой руку.
– На какой вопрос? – спросила Женевьева, сжимая салфетку.
– Вы бы согласились заняться любовью с незнакомым мужчиной?
Она вдруг разозлилась на Синклера. После оргазма по всему ее телу разлилось приятное тепло и ей захотелось расслабиться, а он решил устроить ей допрос.
– Конечно, – сказала Женевьева, не скрывая раздражения. – Бизнес есть бизнес, не так ли?
Помолчав немного, Синклер улыбнулся.
– Только бизнес и ничего больше. Я забыл об этом.
– Кстати, из-за вас я пропустила этот номер, – произнесла Женевьева. – А мне очень хотелось его посмотреть.
– Вы хотели посмотреть, как шлепают по заднице мисс Икс? Почему?
– Мне показалось, что это будет очень эротичное зрелище, – ответила Женевьева, вглядываясь в темную сцену. – Вы знаете, кто эта девушка?
– Знаю, – засмеялся Синклер.
– Так скажите.
– Ни за что, – покачал он головой. – Вы будете очень удивлены, узнав ее имя.
– Если это такой большой секрет, то как вам удалось его узнать? – поддразнила его Женевьева.
– Я здесь постоянный клиент, и поэтому мне доверяют. Могу только сказать, что этой загадочной мисс Икс нравится выступать на сцене, и она решила доставить себе удовольствие.
– У каждого человека должно быть хобби, – произнесла Женевьева.
– Даже если это всего лишь сквош, – сказал Синклер, усмехнувшись.
– Или коллекционирование рисунков, – многозначительно заметила она.
Он, похоже, не понял ее намека.
– Вы коллекционируете рисунки?
– Нет, – ответила она. – Я думала, что вы этим увлекаетесь.
– С чего вы это взяли?
Женевьеве показалось, что он нарочно увиливает от прямого ответа, и она решила раскрыть карты.
– Есть один художник, его зовут Рики Крофт. Он рисует эротические картинки, – сказала Женевьева и посмотрела на Синклера. Она ждала ответа, но он молчал. – Он все время ищет, кому бы продать свои работы, – снова заговорила она. – Когда я в последний раз беседовала с Рики, он сказал, что хочет встретиться с вами.
– Я слышал о нем, – произнес Синклер равнодушно-спокойным голосом. – Он продает порнографию. Мне не нужны рисунки, – объяснил он и, коснувшись ее бедра, засунул руку между ее ногами и погладил влажное лоно. – Ведь я всегда могу заполучить натуру.
– Значит, вы никогда не встречались с Рики?
Женевьева почувствовала, как он сжал ее ногу.
– Почему вы спрашиваете меня об этом, мисс Лофтен?
«Потому что я хочу узнать, вы его избили или нет. И если вы, то за что», – хотелось сказать ей. Однако Женевьева понимала, что даже если задаст Синклеру эти вопросы, то ответов на них все равно не получит.
– Простое любопытство, – ответила она.
– Прекратите меня допрашивать. Я пригласил вас сюда не для этого, – произнес Синклер. Он положил ладонь ей на груди и осторожно сжал их. – Вы здесь для того, чтобы развлекать меня. – Синклер сжал ее груди еще сильнее. – Согласны?
– Согласна, – сказала Женевьева.
Она ощутила тепло его руки и почувствовала, как затвердел ее сосок в ответ на его ласки. Разжав пальцы, Синклер погладил ладонью ее грудь. Прислонившись к стене, Женевьева закрыла глаза.
– Это вас возбуждает? – спросил он тихим, приятным голосом.
– Да, – пробормотала она.
Сжав пальцами ее сосок, Синклер ущипнул его. Боль была такой резкой, что Женевьева моментально открыла глаза и удивленно посмотрела на него.
– А это? – спросил он. – Немного эротической боли.
– Да, – сказала она.
– Вам это нравится, не так ли? – Синклер убрал руку. – А еще вам нравится, когда вас бьют. Когда вас отшлепали, привязав к моему мотоциклу, вы получили истинное наслаждение. Вам это очень нравится, и вы бы хотели, чтобы вам снова устроили хорошую порку. Я прав?
– Не стоит делать поспешных выводов, – заметила Женевьева. – Я просто сказала, что мне хотелось посмотреть на ту парочку, которая выступала на сцене.
