Ее бешеные звери (ЛП) - Бали Э. П.

— Мой анимус и я — одно целое, змееныш, — шепчет он в моей голове. — Я монстр, и монстр — это я, к несчастью для моей прекрасной маленькой Регины.

— И что это значит? — отвечаю я, в то время как он все еще прикрывает мой рот своей прохладной рукой.

— Это значит… — он опускает голову и убирает руку с моего рта. Легким, как перышко, касанием его губы приникают к моим, когда он говорит в моей голове низким, соблазнительным голосом, растягивая слова. — Что я слишком долго ждал, чтобы прийти и украсть поцелуй.

У меня поджимаются пальцы на ногах от неприкрытой силы и похоти в его глубоком голосе.

Тогда я опускаю обонятельный щит, отчаянно желая ощутить больше этого монстра. Моего монстра. Он вздрагивает, словно от неожиданности, а затем опускает нос к моей щеке и глубоко вдыхает. Искры разлетаются по всему моему телу. Я свожу ноги. Его запах глубокий и темный, как ночь. Как будто все могущественные, соблазнительные существа, скрывающиеся во тьме, достигают кульминации в единой божественной ласке через мой нос.

— Как мне тебя называть? — спрашиваю я, стараясь не поддаваться собственному распутному желанию. Но я хочу знать все, что только можно знать об этом существе.

Тень проводит носом по моей щеке, а затем запрокидывает голову и касается губами моей шеи. Он приоткрывает рот, и его очень острые зубы нежно царапают мою кожу. Это похоже на грубый, первобытный поцелуй, и я чувствую, что за ним стоит сдерживаемая страсть.

О, дорогая Богиня.

— Я известен под многими именами, змееныш. Бугимен, дьявол, король… пожиратель змей… — я чувствую, как он ухмыляется, пока его зубы целуют мою шею, обжигая меня своим дыханием. — А как бы ты меня назвала?

— Раздражающий, — шепчу я. — Ненормальный. Сплошная неприятность.

Рокочущий смешок вызывает дрожь прямо в моей киске.

— Скажи мне, что я тебе нужен, и я возьму тебя прямо здесь.

Во имя всех известных и неизвестных богов, я хочу закричать «да». Но я крепко сжимаю губы. Я играю в чертовски опасную игру с тем, кто, кажется, может в одно мгновение разрушить все это здание.

— От тебя несет низшей змеей. Мне хочется вытрахать с тебя этот запах. Хочется смыть его с тебя языком.

Сохраняй спокойствие, Аурелия. Сохраняй гребаное спокойствие. Чем больше он говорит, тем больше раскрывается. Значит, он ненавидит змей? Убивает их? И у него есть клыки. Он какой-то вид драконов? Но многие ордена ненавидят змей, не только драконы.

Когда я не отвечаю, он поднимает голову и смотрит на меня сверху вниз. С такого близкого расстояния красные лазеры режут мне глаза.

— Я чувствую запах твоего возбуждения, мой прелестный змееныш. Дай мне то, что я хочу, и скажи это.

Это моя пара. Его аромат заполняет мой мозг, пьянящий и роскошный. Он делает мое тело томным и податливым. Я тянусь к его твердому телу, прижимаясь грудью к его жесткой груди. Он тренируется. Он сильный. Слова срываются с моих губ в распутном стоне.

— Мне нужно, чтобы ты был внутри меня.

Этот рот прекращает свое восхитительное движение, и все его тело замирает. Слова повисают в тихом, темном пространстве, которое лежит между нами.

— Они называют меня «Упырь», Регина. Ты не заслужила моего настоящего имени.

Это имя кажется мне знакомым, но я не могу вспомнить, откуда его знаю. Но прежде чем я успеваю задать следующий вопрос, его вес ослабевает, и красные точки света исчезают в тени. Все его тело растворяется в темноте, рассеиваясь по комнате, словно дым. Он превращается в ничто, полностью исчезая.

Как будто его никогда здесь не было. Как будто его никогда и не существовало.

Вот ублюдок. Он приходит сюда, доводит меня до белого каления, а потом уходит?

Тяжело дыша, я бросаю взгляд в сторону Минни, но мои глаза прикованы к ее фиолетовому креслу. В нем сидит Юджин и, судя по ровному дыханию, крепко спит.

Я тихо достаю один из своих вибраторов. Мне нужно сбросить безумный уровень возбуждения, который только что вызвал во мне Упырь.

Но я отчасти благодарна ему за уход, потому что чистая сила, исходящая от него холодными волнами, настолько опасна, что секс с ним может полностью меня разрушить.

У меня такое чувство, что я только что встретила свою самую опасную пару.

Глава 45

Аурелия

На следующее утро я просыпаюсь от того, что Дикарь крепко прижимается ко мне сзади, а Минни ныряет в душ. Юджин все еще сидит в фиолетовом кресле. Я не знаю, что с ним случилось прошлой ночью, когда здесь был Упырь, но, кажется, с ним все в порядке, если не считать тонкого золотого бантика, повязанного вокруг его клюва. Я хмурюсь, глядя на скрученную ленту, похожую на ту, которой моя няня перевязывала подарки на мой день рождения и Рождество. Она блестящая и завязана бантом, который не дает клюву раскрыться, но Юджин тихонечко спит, и нет никаких признаков, что Упырь причинил ему вред.

Упырь.

Словно почувствовав, что я думаю о другом суженом, Дикарь тихо рычит мне в шею, щекоча вибрацией.

— Регина, — сонно бормочет он.

Я удовлетворенно вздыхаю и поворачиваюсь, чтобы поцеловать своего волка. Все еще с закрытыми глазами он ворчит мне в губы:

— Он был здесь прошлой ночью, да? — я замираю. — Я чувствую его запах на тебе.

Я сажусь и взволнованно толкаю его, желая получить информацию.

— Ты знаешь Упыря? Кто он? Что это за тени? Почему у него такие глаза?

Дикарь протирает глаза и моргает, чтобы прогнать сон.

— Ты узнала его по подземелью Полупернатого?

— Я почувствовала это. Но тогда я не видела его лично.

Он скатывается с моей кровати и встает на ноги, выпрямляясь, чтобы посмотреть на меня сверху вниз.

— Он опасен. Мне не нравится, что он здесь. Но мы не можем его остановить.

Когда Дикарь называет кого-то опасным, это вызывает у меня интерес.

— И никто не может его остановить?

Дикарь пожимает плечами.

— Он… тот еще тип.

Ирония ситуации заставляет меня рассмеяться.

— Ладно, увидимся позже. Мне нужно поговорить с Минни наедине о ее личной жизни.

Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, и я удивляюсь, когда поцелуй приходится в лоб.

— Я просто не могу упустить тебя из виду после того, что случилось, — Дикарь хватает меня за подбородок большим и указательным пальцами. — Этого никогда больше не повторится. Только не в мое дежурство.

— Юджин спас меня.

Он слабо улыбается.

— Но я должен был быть там. Прости меня, моя принцесса.

Я сомневаюсь, что эти слова когда-либо слетали с его губ так часто, как за последние несколько недель.

— Я знаю, — тихо отвечаю я. — Все в порядке. Я прощаю тебя.

В конце концов, он угодил за решетку, защищая мою задницу.

Дикарь наклоняется и оставляет серию поцелуев на левой стороне моей шеи, противоположной той, где у меня метка. Упырь поцеловал меня в то же самое место прошлой ночью, и теперь я гадаю, не является ли это волчьим способом заменить запах своим. Кожа немного горит.

— Прикрой это, — говорит он хриплым голосом. — Это взбесит остальных. Черт, это и меня бесит.

Я смотрю, как он выходит из моей комнаты, угрожающе указывая на Юджина. Ядовитые клыки все еще нависают надо мной, готовые нанести удар. Я должна все время быть в состоянии боевой готовности.

Я хватаю маленькое зеркальце, перед которым выщипываю брови, и проверяю шею на наличие засосов. Но, увидев кожу на шее, я раздраженно вздыхаю. Синяков нет, но есть кое-что похуже. Две длинные темно-красные полосы тянутся вдоль шеи. Следы от клыков. Этот ублюдок пометил меня — поставил мне засосы клыками! Придется замазать это консилером, пока все не увидели.

Когда Минни выходит из душа, я внимательно наблюдаю за ней. У нее опухли глаза, и когда она смотрит на меня, я просто подбегаю и обнимаю ее.