Жест Лицедея (СИ) - Моури Эрли

Все это я решил изучить внимательнее, когда появится свободное время. Докурив сигарету, встал и направился туда, куда вел меня «Компас». Как-то скучно работает в этом мире пресса. Ни тебе идиотских шокирующих версий, ни убийственных фото с места событий. Представляете, как бы эффектно смотрелась передовица тех же «Ведомостей», если бы на четверть первой страницы изображение полуголой Троцкой с лицом уделанным моим жемчужным восторгом? Красота! И какая интрига для «высшего света»! Кто?! Где?! Куда?! За что?!

Между тем волшебная навигация вывела меня к месту, где в известной мне Москве находилась Никольская часовня — это на пересечении Волхонки и Знаменки. Здесь же располагался Громовой камень. Огромная такая разломанная на куски каменная глыба. Якобы этот кусок скалы, неведомо как очутившийся здесь, сам Перун расколол щелчком пальца. Именно так он указал, откуда следует начинать строить город и подбросил немного строительного материала. И где-то здесь очень близко находилась моя сестренка. «Компас» повел меня по Знаменке.

Не доходя до Бульварного кольца, я понял, что Наташа в гостинице «Ланселот», располагавшейся как раз через дорогу от меня. Перебежав дорогу после двух шустрых колёсниц и лошадной кареты, я было направился ко входу. Но замер на полушаге и попятился. Я увидел в окне ее — мою дорогую и сумасшедшую ведьму, одиноко сидящую за столиком. Наверное, внизу этой гостиницы располагалась трапезная или какое-то питейное заведение. Здесь мне на ум пришла вполне пригодная идея. Я вернулся шагов двести назад, свернул в подворотню от посторонних глаз и там натянул на себя образ «Шоколадного Зайца» — того негра, который служил привратником в «Красных Карибах». Да, он был заметно крупнее комплекцией меня, и на поддержание образа мне пришлось бы потратить раза в полтора-два больше энергии. Но мне захотелось именно так. Ради сестренки, если все выйдет, как я задумал. А именно ради более значимого упрека в ее адрес. Кто-то скажет, что это нечестный ход с моей стороны. Да, нечестный, но ход во благо: ради того, чтобы добиться примирения, и вернуть нам с Ириной нашу Наташу.

Войдя в «Ланселот» я сразу повернул налево и оказался в полупустом ресторанчике: только пять или шесть столиков занимали посетители. За одним из них сидела Наташа. Сразу присоединиться к ней выглядело бы слишком странным и даже ненормальным. Поэтому я прошелся по залу, остановился у барной стойки, поглазел на ряды бутылок, подсвеченные магическими светильниками, витрину с десертами и декорации. Затем поинтересовался у официантки, как долго ждать кофе. И выбрал столик возле окна, сев так, что ведьмочка оказалась напротив меня. Наблюдал за ней пару минут. Лишь после этого позволил себе большую наглость, подошел к ней и спросил, не будет ли она против моего присутствия.

Она ничего не ответила. Только подняла свои красивые синие глаза, в которых еще отражались слезы.

Не дожидаясь ответа, я сел рядом и спросил:

— Я могу вам чем-то помочь, девушка? Вы очень красивы, но кажется чем-то расстроены.

— Надо ж какая проницательность, — усмехнулась она и отвернулась к окну.

Удобный момент, чтобы пустить меню — теперь я научился это делать быстрее. Ты, тык, тык…

«Объект-инфо»

«Разумовская Наталия Владимировна. Возраст 16 лет. Ведьма. Магические способности — две скрытых школы. Резерв магической энергии 503, с дополнительным резервом от фамильяра. В настоящий момент: сильное расстройство на грани отчаяния, злость на всех людей, злость на себя, спутанность мыслей, спутанность желаний. Отношение к вам: потребность видеть вас, потребность говорить с вами, потребность прикоснуться к вам, потребность в сексе с вами, потребность в восхищении с вашей стороны, желание слышать от вас признания в любви, желание наказать вас, желание сделать вам больно, желание услышать ваши раскаянья, желание видеть вас на коленях, желание мучить вас, спутанность, спутанность, спутанность…».

Бедная моя девочка! Мне захотелось прямо сейчас вернуть свой облик и стать перед ней на колени. И, наверное, если бы я так сделал, то это было бы самым честным и правильным. Но я продолжил игру.

Скоро нам принесли по чашечке кофе. Мы пили его без всякого желания, словно исполняя какой-то долг. А затем мы поднялись в номер, который Наташа снимала «Ланселоте». При чем на мое предложение уединиться, она согласилась сразу и даже усмехнулась моему нескромному намеку. И было в этом что-то очень не так. Да, я не сомневался, что Наташа очень легка на подъем в этом вопросе. Но я рассчитывал, что она окажет хотя бы какое-то сопротивление, так сказать для приличия. А вышло примерно так: «Давай я тебя трахну?», «Ну, давай».

Но, Царь Небесный, так не должно быть! Либо я очень плохо понимаю ее, либо в ее комнате меня ждал какой-то сюрприз, при чем вряд ли приятный.

Мы поднялись на третий этаж. Молча. Я был сбит с толка, и шел следом за ней точно на привязи. Единственное полезное, что я сделал, это пустил ей «Я Хороший», причем удачно так и глубоко встроил. Когда она открыла двери, и мы зашли, настал неловкий момент: стояли с минуту все так же молча друг против друга. Я оглядывал комнату: синий занавес на половину окна, маленький столик с какой-то книгой. Двуспальная кровать и две тумбочки. Ведьма просто смотрела на меня. Затем сказала:

— Раздевайся.

И я начал медленно расстегивать рубашку, затем столь же неторопливо снимать брюки, ожидая сюрприза. Единственным сюрпризом стало то, что она разделась раньше меня и легла на кровать лишь в одних трусиках.

— Тебе нравятся черные парни? — спросил я, устроившись рядом и положив руку на ее животик.

— Да, — сказала она, пусто глядя в потолок.

— Почему? — я начал стягивать с ведьмы трусики. Мой член и без того напряженный, налился еще большей силой от прикосновений к ее телу.

— Ты хочешь, чтобы я сначала взяла в рот? — она повернулась ко мне и сдавила ладошкой готового к приключениям воина.

— Я хочу так… как хочешь ты. Лишь бы тебе было хорошо. Ты очень красивая девочка, — пока я это говорил она наклонилась и лизнула его кончик.

Потом, подняв голову, посмотрела с насмешкой на меня. Только сейчас в ней стало больше жизни, постепенно уходило то невыносимое безразличие, которое меня так мучило.

— Черный парень, — произнесла она и втянула в себя головку моего труженика, посасывая и погружая глубже в ротик.

Я потянулся к ее ягодицам, придвинул ее ближе к себе и добрался до манившей меня складочки. Когда мои пальчики проникли в нее, она я такой жадностью присосалась к труженику, что я закряхтел от удовольствия.

— Как твое имя, черный мальчик? — спросила юная графиня, на миг оторвавшись от чувственных шалостей.

— Заяц я. Шоколадный Заяц! — сейчас мне жутко хотелось поставить ее раком, но я решил еще немного подразнить ее и себя.

— Ты правда шоколадный. Мне нравится, — она пощекотала языком мои поджатые яйца.

Я, в благодарность, лаская ее мокрую складочку, нащупал самое чувственное место. Ведьмочка вздрогнула и заглотила член до самого горлышка. От нежных прикосновений моих пальцев ягодка в ее ложбинке набухла, и теперь каждое прикосновение к ней пронзало Наташу сладким током. Чмокая моим огромным чупа-чупсом, она все чаше подрагивала и мучительно стонала, а потом упала на подушки и попросила:

— Войди в меня! Заяц! Скорее!

И я вошел. Вошел так, как того хотел: решительно поставив ее на четвереньки. Вонзив длинную твердь сразу на половину в мокрую, горячую от нетерпения пещерку. Сестренка заорала от боли и наслаждения. Двинула ягодицами насаживаясь на него.

— Нравится, сучка! — от острых ощущений меня потянуло на грубости.

— Да! Еще! — она жаждала того же.

Я притянул ее к себе, разводя в стороны ее бедра. Вытащил и вонзил снова, заставляя ее, судорожно выгнуться и закричать. Двинулся в ней, входя все чаще, глубже.

Она взорвалась от оргазма первая: затряслась, запрокинув голову и жалобно застонав.

Я стиснул ее груди, мучая частыми ударами тесную пещерку, чувствуя, как жар и божественный трепет наполняет меня.