Все, что мне нужно (ЛП) - Сальвадор Э.

ТиДжей наклоняется над манежем и подхватывает малыша, щекоча при этом.

— Тебе уже давно пора спать.

— Ты смотришь «Немо»? — воодушевленно спрашивает Феникс.

Он нежно улыбается ему.

— Тебе нравится Немо?

— Да!

Волна эмоций возвращается, сжимая сердце так, как я никогда раньше не чувствовала. Что-то вроде теплых объятий, но гораздо более интенсивных, вроде… нет, нет, нет, абсолютно нет.

Конечно, он дал Фениксу очень милое прозвище и держит его так, словно не хочет отпускать. А что, если Феникс смотрит на ТиДжея так, как будто он весь мир, и чувствует себя с ним очень комфортно?

— Я думаю, кто-то готов идти спать.

Голос ТиДжея прерывает мои суетливые мысли. Он смотрит на Феникса, когда тот трет глаза и зевает.

Мои мысли уже совсем спутаны. Они хаотичны, но в хорошем смысле, и я это ненавижу. Я хочу, чтобы они остановились, но когда смотрю на Феникса, прижавшегося к груди ТиДжея, он обнимает его руками за шею, а ТиДжей медленно потирает ладонью спину, я чертовски таю.

— Я возьму его.

Я собираюсь взять его, и оказываюсь в шоке, когда Феникс крепко хватает ТиДжея за рубашку и качает головой.

— Нет, — сонно бормочет он, прижимаясь лицом к груди.

— Давай, тебе будет удобнее в своей постели, — пытаюсь еще раз, но Феникс не сдается. — Ты не можешь спать на своем отце. Он тоже устал. Разве ты… что? — останавливаюсь, когда губы ТиДжея поднимаются вверх, а взгляд смягчается.

— Ничего… Я не устал.

— Но ты просто…

— Я в порядке. Я не против остаться, если ты не против.

— Уже довольно поздно.

Я колеблюсь, глядя на Феникса. Его глаза трепещут, но, словно чувствуя, что я задерживаюсь, он держится за рубашку ТиДжея, как будто от этого зависит его жизнь.

— Не совсем. На самом деле еще довольно рано.

— ТиДжей…

— Ты можешь выгнать меня, когда Феникс окончательно уснет, но я не уйду. Это было бы несправедливо по отношению к тебе, и ты только посмотри, как ему комфортно.

Он не лжет. Феникс выглядит таким уютным, что мне не хотелось бы его перемещать. И не хватает сил сказать ему «нет». Мне очень нужно закончить картину.

— Хорошо, спасибо.

Я улыбаюсь ему.

— Не благодари меня. Я просто делаю то, что должен был сделать с самого начала.

Месяц назад мне было бы трудно поверить в его слова. С другой стороны, тогда мне было бы трудно поверить во все, что связано с ТиДжеем. Но я не чувствую того, что чувствовала тогда, и эта мысль нервирует больше, чем следовало бы.

— Так над чем ты работаешь?

К счастью, ТиДжей меняет ход разговора и мои мысли. Он осторожно подходит к холсту, как будто боится, что разбудит Феникса, и как только оказывается перед ним, его брови взлетают вверх, а губы приоткрываются.

— Ух ты.

Стоя рядом, я смотрю на ТиДжея, пока он поглощает картину. Когда его взгляд скользит по холсту, он качает головой, повторяя «вау» каждый раз, когда сосредотачивается на определенной детали.

— Детали безумны. Ты просто…

Он замолкает на полуслове и смотрит на меня так же, как секунду назад смотрел на картину. Он резко вдыхает воздух и улыбается.

— Ты необыкновенная. Клянусь, ты никогда не перестанешь меня удивлять.

Когда беру кисть, у меня на щеках разливается жар.

— Спасибо. Я, э, должна закончить это. Мне осталось добавить еще несколько деталей, и тогда я закончу.

Сделав несколько шагов назад, он игриво говорит:

— Не волнуйся. Обещаю, я не буду тебя беспокоить. Просто притворись, что меня здесь нет.

Верный своему слову, ТиДжей меня не беспокоит. Оглядываясь назад, это не имеет значения, потому что притвориться, что его здесь нет, сложно.

Он ходил взад и вперед по моей гостиной, а Феникс все это время крепко спал у него на груди. Его шаги легкие, едва слышные, так что это не проблема.

Но мне бы хотелось, чтобы они были тяжелыми и громкими, как я ожидала, чтобы был повод выгнать его, но это не так. Его рост и темп не являются тем, что трудно игнорировать. Дело в том, насколько мое тело осознает его. Ощущение ошеломляющее. Я допустила две ошибки при рисовании, потому что не могла сосредоточиться.

Оглядываясь через плечо, я замечаю ТиДжея, стоящего перед стеной с картинами и все еще держащего в руках Феникса.

Этот взгляд не должен воздействовать на определенные части моего тела, но это так.

— Ты не хочешь его уложить?

Я спрашивала уже раза четыре, но каждый раз ТиДжей смотрит на меня и говорит:

— Могу ли я подержать его еще немного?

И эти слова, Боже, эти слова не должны вызывать у меня определенные чувства.

— Ты можешь держать его столько, сколько захочешь. Я просто подумала, что ты захочешь дать своим рукам отдохнуть. Как бы я ни любила Феникса, он немного тяжеловат.

Его губы кривятся.

— На самом деле он довольно легкий. Весит, наверное, столько же, сколько буханка хлеба.

— Буханка хлеба?

Я сдерживаю улыбку, поворачиваюсь и беру лак и кисть.

— Это то, что сказал Джейден. Он всегда думает о еде.

Я слышу его веселый голос, и его шаги приближаются, пока не чувствую его позади себя.

Тяжело вздохнув, переливаю немного лака в другую палитру и макаю кисть.

— Так сказала Кара. Он действительно любит поесть, да?

— Нет, он обожает поесть.

Я тихо посмеиваюсь, провожу мокрой кистью по холсту.

— Что это такое? — спрашивает он.

— Это лак. Он помогает улучшить и защитить картину. Заставить ее выглядеть в десять раз лучше, чем сейчас.

Возможно, я не самый уверенный в себе человек в мире, но все же немного уверена и горжусь своим искусством.

ТиДжей мычит.

— Завораживающе.

— Это так? — откидываю голову назад, чтобы посмотреть на него, но обнаруживаю, что ТиДжей уже смотрит на меня сверху вниз. — Что? У меня на лице краска?

— Нет, я…

Он делает паузу, когда мой желудок смущенно урчит. Его взгляд скользнул по моим рукам, покрытым сухой и влажной краской, а затем по холсту. Когда поворачивается ко мне, на его лице отражается беспокойство.

— Сколько ты работала над этой картиной?

— Несколько часов. Я бы закончила раньше, но нужно было убедиться, что кристаллы на вуали… — останавливаюсь я, губы сжимаются, а в животе снова урчит.

— Давай я принесу тебе что-нибудь поесть.

— Нет, все нормально.

— Ло…

— Уже поздно.

Я смотрю на время на телефоне.

— И я уверена, что все либо закрыто, либо закрывается.

— Я уверен, что смогу найти что-нибудь открытое, — упорствует он.

— Нет, правда, все в порядке. Я могу кое-что сделать здесь.

Его глаза бегают во всех направлениях, как будто колеблется. После нескольких секунд созерцания они снова приземляются на меня.

— Я могу помочь тебе. Я, э-э, не умею готовить, но уверен, что смогу в этом разобраться.

— У тебя нет… ты не умеешь готовить?

— У меня никогда не было необходимости знать, как это сделать. Я пробовал несколько раз, и в последний раз… ну, скажем так, пришлось вызывать пожарную охрану.

— Так плохо?

— Да, плохо.

Я подавляю желание улыбнуться.

— Что ж, я тебе покажу, но ты должен пообещать, что не сожжешь мою кухню. Мне бы очень хотелось вернуть свой залог.

— Я обещаю сделать все возможное, чтобы не сжечь ее.

ТиДжей поднимает ладонь вверх, на его лице расплывается улыбка.

— Итак, что мы делаем?

Глава 36

ТиДжей

Мои пятничные вечера всегда состояли из вечеринок, спальни или гостиничного номера, когда я был на выездных играх. Никогда в своих самых смелых мечтах я бы не подумал, что буду учиться готовить блины с черникой вместе с матерью моего ребенка в два часа ночи.

Это немного дико, но в хорошем смысле, и я надеюсь, что это не сон, потому что просыпаться будет отстойно.

Приехать сюда было лучшим решением, которое я когда-либо мог принять.

После ухода Алексии у меня не было желания спускаться вниз и притворяться, что все в порядке, потому что чувствовал себя опустошенным. Не физически, а морально. Интервью после игры и поток негативных комментариев, которые видел обо мне в социальных сетях, сводят с ума. Это первая игра в сезоне. Я не должен был позволять этому задеть меня.