Ее бешеные звери (ЛП) - Бали Э. П.

Звук знакомого баритона вытаскивает меня из мрачных сновидений. Этот голос глубокий и звучный, как бас-барабан, и пробуждает воспоминания. О нежных руках в тусклом свете. О мягком, успокаивающем голосе. Но сегодня в этом глубоком басе чувствуется скрытая неистовая мощь. Как у вулкана на пороге извержения.

Что-то первобытное внутри меня ликует от его ужасающего, глубокого гнева.

Я заставляю себя открыть глаза и вижу, что занавеска вокруг моей кабинки задернута, а Юджин сидит на передвижном столике и наблюдает за мной. Большие, идеально начищенные деловые туфли виднеются за занавеской напротив поношенных синих кроксов. Кошка во мне потягивается и лениво зевает. Я шепчу его имя, ни к кому и ни к чему конкретно не обращаясь, просто потому, что хочу почувствовать, как оно звучит у меня во рту.

Занавеска резко отдергивается, и я хмурюсь, раздраженно моргая от яркого света. Но это действительно он. Внушительная фигура, излучающая силу и…

— Мисс Аквинат?

О, вашу мать, ему правда пора перестать так меня называть. Я хочу слышать, как он произносит мое имя. Но впервые в его голосе слышится неуверенность. Как будто он больше не знает, как ко мне обращаться.

Лев входит в палату, а я продолжаю лежать, свернувшись калачиком под одеялом, потому что мое тело словно валун. Он нависает надо мной, и его массивная фигура заслоняет резкий свет медицинских ламп. Внезапно я оказываюсь на одной линии с его промежностью и большими руками, которые свисают по бокам. Они красивые и с выступающими венами.

Когда-то эти руки гладили мой мех. Теперь я это помню.

Ладно, может, у меня все-таки хватит сил на что-нибудь.

Мне удается нащупать свою руку в коконе из одеяла, протянуть ее и взять одну из этих прекрасных, манящих кистей. По какой-то причине он позволяет мне это сделать. Она теплая. О боже, достаточно теплая, чтобы прогнать холод из моих костей. Его кожа золотистая и загорелая, и да, эти вены — просто мечта. Недолго думая, я подношу это совершенное творение природы к своему лицу и нежно прижимаюсь губами и носом к его коже. Я глубоко вдыхаю, и это похоже на мой первый вдох. Это рассветное солнце и свежие листы бумаги, только что вышедшие из типографии.

Мой стон слабый и бессмысленный.

— Нужно, — шепчу я ему в кожу, мои губы касаются тыльной стороны его ладони, не желая прерывать контакт. Я хочу почувствовать запах зверя внутри него. Дикого, сломленного льва, который находится под этим самодовольным контролем. Я хочу попробовать это на вкус, попробовать его и каждую частичку его обнаженного тела. Его член так близко ко мне. Достаточно близко к моему лицу, чтобы я могла его облизать.

Его рука крепче сжимает мою.

Разрешение? Идеально.

Я так и делаю.

Я высовываю кончик языка и слегка облизываю его руку. От него пахнет мускусом, мужчиной и львом. Я тихо рычу, прижавшись к нему.

— Для тебя — мисс Костеплет, — еле слышно шепчу я.

— Спи, — приказывает он, снова становясь резким. Но это напускное, он все еще держит меня за руку! Победа.

Поскольку у меня не хватает силы воли, чтобы ослушаться, я закрываю глаза. И это приносит мне странное, восхитительное чувство удовлетворения.

Глава 36

Лайл

Мы с Селестой покинули заседание Совета и назвали его успешным. Неохотно, но нам дали больше времени. Реакция Мейса Наги на принятое решение сбила меня с толку. Я думал, он взбесится или хотя бы разозлится, но вместо этого он посмотрел мне прямо в глаза и ухмыльнулся.

Как будто он знал что-то, чего не знали мы. Это выбило меня из колеи, Косу тоже, и мне захотелось придушить змея за это. Но потом пришло время уходить, и Коса, Селеста и я разошлись, леди Феникс отправилась на встречу с членами своего ордена, а я вернулся в Академию. Коса пошел туда, куда ему было нужно, и я не собирался спрашивать, куда.

Мне оставалось полчаса до Академии, когда позвонил Рубен, и содержание нашего разговора заставило меня на чистом инстинкте оторвать телекинезом свой BMW от земли и ударить его об асфальт.

В моей Академии? Они напали на нее на моей территории? Только сосредоточенность на пустой проселочной дороге помогла мне сдержать бурлящую ярость.

До тех пор, пока я не добрался до школы и не увидел Аурелию, свернувшуюся в позе эмбриона, истощенную и залитую кровью.

Ее кровью.

Они пытались срезать ее брачную метку, и осознание этого захлестывает меня убийственной кровожадностью.

Юджин громко вскрикивает, и я трясу головой, пытаясь избавиться от красного, жгучего желания вцепиться кому-нибудь в горло.

— Спасибо, — натянуто говорю я ему.

Из всех охранников и зверей в этом месте именно петух в конце концов спас Аурелию. Спасибо Дикарю и его паранойи насчет пятого члена брачной группы Костеплета.

Я провожу рукой по волосам и тяжело вздыхаю.

Запах ее крови и боли наполняет мой нос и сводит с ума. Адреналин накаляет вены, когда в голове раздается биение двух сердец.

Цвета меняются, мое зрение сужается, и цепи скрипят. Даже с пепельной кожей, закрытыми во сне глазами, покрытая кровью и потом, она невыносимо прекрасна.

Защити ее.

Это глубокая и примитивная команда, исходящая из темных глубин моего существа. Она сильнее любой гордости, любого эго, сильнее всего, что, как мне казалось, делало меня тем, кто я есть. Далекий рев разбивает один слой цепей.

Блядь.

Паника заставляет каждый мускул в моем теле напрячься.

Хорошо, — быстро говорю я своему анимусу. Хорошо.

Я знаю, чего он хочет.

Поддавшись брачному инстинкту, я позволяю этому аспекту управлять мной.

Я беру Аурелию на руки, и мой анимус снова успокаивается за стальной дверью. Запах больничного одеяла проникает в мою голову и на мгновение останавливает меня от слизывания крови с ее кожи.

Низкий рокот вырывается из моего горла, когда входит Хоуп.

— Мистер Пардалия…

— Я заберу ее, — слова срываются с моих губ гортанным тембром, который я едва узнаю.

Анима-орел инстинктивно делает шаг назад, ее глаза широко раскрыты, взгляд оценивающий. Я знаю, что она видит: едва контролируемый анимус, гораздо сильнее ее, заявляет права на самку.

Она скользит взглядом туда, где у входа в медблок стоят охранники. Хоуп раздумывает, не позвать ли их. Но разум берет верх над ее первобытным инстинктом, и она решает ничего не предпринимать. Орлица склоняет голову и отходит в сторону, чтобы показать мне, что не будет препятствовать.

— Конечно, сэр.

Она прекрасно обучена. Мне ли не знать, ведь это я ее обучал. И это единственное, что сейчас спасает Хоуп.

Крепко прижимая к себе Аурелию, я выхожу из отделения неотложной помощи. Рубен разговаривает с тремя членами своей команды в коридоре. Он переводит взгляд с меня на Аурелию, и на его лице мелькает хмурое выражение, которое тут же сменяется нейтральным. Он один из тех немногих мужчин, на которых мне приходится смотреть снизу вверх во время разговора.

Когда я не останавливаюсь, Рубен подхватывает мой темп, ступая в ногу со мной. Я двигаюсь на автопилоте, мне нужно увести Аурелию в безопасное место.

Я начинаю отдавать приказы.

— Обыщите пещеру для линьки змей и прилегающие окрестности. Пришлите мне видеозапись.

Рубен кивает, и я испытываю облегчение от того, что он держится в метре от меня.

— Ее допрашивали?

— Она спит, — огрызаюсь я.

Агрессия выплескивается бессознательно, и что-то сжимается во мне, когда я это понимаю.

Даже если Рубен осознает, что подобное поведение мне не свойственно, он оставляет свои мысли при себе, молча поглаживая бороду. Я нанял его за его осмотрительность, а также за власть над другими зверями. Он понимает, что это конец разговора, и сворачивает в прилегающий коридор.