Неукротимый голод (ЛП) - Робертс Тиффани

Драккал свел ноги вместе. Теперь его член был полностью возбужден, пульсируя на открытом воздухе, головка была направлена прямо на нее, а узел у основания утолщался.

Он обхватил Шей за бедра и внезапно приподнял, заставив её раздвинуть ноги. Несмотря на неловкость из-за округлившегося живота, Драккал без труда поднял Шей от пола. Он развел её ноги по обе стороны от своих бедер и притянул к себе, усадив верхом на свои колени. Его член прижимался к её щели, горячий и твердый, и она ощущала его пульсацию, каждое легкое движение вызывало новый прилив удовольствия внизу живота.

Шей обвила руками его шею.

— Ты уже моя, кирайя, — прорычал Драккал.

Он обхватил ее затылок левой рукой, запустив металлические пальцы в волосы, и притянул к себе в обжигающем, требующем поцелуе. Она приоткрыла губы, и Драккал с готовностью принял ее предложение. Он насиловал ее рот, требуя всего, что она могла дать, и она поддалась его дикости. Их губы прижимались друг к другу, зубы покусывали нежную плоть, а языки двигались в замысловатом, чувственном танце.

Поцелуй был безрассудным, наказывающим, властным и всепоглощающим.

Он был всем.

Шей покачивала бедрами, скользя гладкой киской по его члену. Тонкий шепот удовольствия прокатывался по её телу. С каждым движением головка члена касалась её клитора, разжигая в ней всё большее желание и заставляя живот трепетать от волнения.

Схватив его за гриву, она оттянула его голову назад, прерывая поцелуй. Драккал зарычал, но звук закончился резким выдохом, когда Шей опустила руку и обхватила его член. Встретившись с ним взглядом, она приподняла бедра, направила головку его члена к своему входу и, оскалив зубы, опустилась на него.

— И ты чертовски мой.

Киска Шей приняла его в свои горячие, крепкие объятия, так глубоко, что ее складки касались самой верхней части его узла. Драккал зашипел сквозь зубы, дрожа от огромной волны экстаза, захлестнувшей его. Сказанные ею слова — в сочетании с тем, как она только что взяла его, — можно было истолковать не иначе, как утверждение.

Он заявил на нее права прошлой ночью. Теперь она заявляла права на него, принимая их связь. Одного этого было почти достаточно, чтобы заставить его кончить прямо здесь и сейчас.

Он запустил металлические пальцы в ее волосы, оттягивая голову в сторону, чтобы обнажить след от укуса на плече, в то время как правой рукой сжимал упругую плоть ее бедра. В его груди зазвучал одобрительный рокот.

— Оставь на мне свой след, женщина. Покажи, что твои слова правдивы, — он приподнял подбородок и склонил голову набок, обнажая шею и плечо, когда приблизил ее лицо.

Маленькие зубки сомкнулись на его плоти, и, хотя у нее не было клыков, он почувствовал укус. Вспышка боли отдалась прямо в его член. Он зарычал и положил руки ей на бедра. Он отказывался кончить первым, но уже был опасно близок.

Не ослабляя хватки, она приподнималась и опускалась на него снова и снова, а он использовал свои руки, чтобы придать ее движениям большую силу. Каждое ее движение вниз приносило сводящий с ума взрыв удовольствия, а от каждого движения киски вверх у него почти перехватывало дыхание.

Ее прерывистое дыхание обжигало его шею, и тихие стоны вырывались из ее горла каждый раз, когда он входил в нее. Она скользнула руками к его груди, сжала мех своими маленькими пальчиками и, наконец, оторвала свои зубы. Драккал вздрогнул, застонав, когда ощущения вернулись к метке, которую она оставила. Возобновление боли только усилило его удовольствие.

— Смотри на меня, — прорычал он между тяжелыми, неровными вдохами.

Шей отстранилась, и ее полуприкрытые, полные похоти глаза встретились с его. Она была прекрасна. Золотистые волосы струились вокруг неё, касаясь сияющей, раскрасневшейся кожи, а розовые губы слегка припухли от поцелуев. Полные груди подпрыгивали в такт движениям, дразня его горячо любимыми затвердевшими сосками, а мышцы подрагивали вокруг него. Её соки покрывали его член и бедра.

Он приподнялся, когда она снова опустилась, загоняя его член еще глубже.

— О, черт… ммм! — Шей вздрогнула. Ее веки закрылись, а голова откинулась назад.

Драккал схватил ее за подбородок правой рукой, прижимая подушечки пальцев к ее щекам, и заставил ее повернуть лицо к своему.

— Смотри на меня.

Тяжело дыша, она открыла глаза и снова встретилась с ним взглядом.

— Не отводи взгляд, кирайя, — сказал он, подчеркивая свои слова тем, что неоднократно возвращал ее взгляд к себе. — Смотри на меня и знай, что я вижу тебя.

— Я вижу тебя, — прохрипела она, ее тело содрогнулось, а лоно сжалось, жадно втягивая его глубже. Ее хватка на его шерсти усилилась. — И я, блядь, чувствую тебя.

Дыхание Драккала стало прерывистым, когда удовольствие вырвалось наружу из его члена, пронеслось по каждому нерву, зажигая его тело ошеломляющими ощущениями, но он все еще не сдавался.

— Кому я принадлежу? — требовательно спросил он.

Ее глаза впились в него, стеклянные от желания, но не менее свирепые, когда она оскалилась.

— Мне.

Он ускорился, сжав челюсти на несколько секунд, прежде чем проскрежетать:

— И кому ты принадлежишь?

Ее движения были прерывистыми, а стоны усиливались с каждым толчком члена. Ее лоно сжималось вокруг него, а внутренние стенки дрожали, когда она кончала, выпуская горячий поток своего масла.

— Тебе, — закричала она. — О, черт меня дери. Тебе!

С ревом Драккал толкнулся в нее последний раз, вгоняя набухший узел в тугую киску. Она ахнула от этого вторжения, ее тело напряглось. Он не позволял ей отвести взгляд — не позволял себе отвести взгляд, — когда кончал. Он вонзал набухающий член глубоко в нее, когда семя извергалось, кряхтя и рыча от удовлетворения с каждым мощным толчком.

Когда неистовство от занятия любовью улеглось, Шей ослабила хватку на его шерсти, скользнула руками к его плечам и обвила руками шею. Тяжело дыша, она наклонилась вперед и прижалась лбом к его лбу. Ее спазмы сменились восхитительной дрожью. Драккал крепко обнял ее и уткнул в себя.

Шей тихо замурлыкала, закрыв глаза и улыбнувшись. Она и Драккал оставались в этой позе, медленно возвращаясь с высоты эйфории, которую испытали, пока его тело наполняло её своим семенем, а она вытягивала его из него. Почувствовав тепло и удовлетворение, Драккал погрузился в размышления.

Он никогда бы не поверил, что такая степень наполненности возможна, если бы не испытывал её в данный момент. Конечно, с юности он мечтал об этом, но жизнь рано дала ему понять, что это недостижимо, и ему придется смириться с тем, что он сможет найти вместо этого — с тем, что реально. Два десятка лет назад он ошибочно полагал, что нашёл это. Он думал, что нашёл пару… или, по крайней мере, что-то близкое к ней, насколько это было возможно в его жизни.

С Шей все было по-другому, настолько по-другому, что сравнивать было просто невозможно. Это было оно. Это было то, чего он действительно жаждал, в чем он всегда нуждался. Она была тем, в чем он всегда нуждался.

Принятие Шей его притязаний принесло восторг. Осознание того, что она предназначена для него, а он для нее, так сильно определило назначение Драккала, что поставило под сомнение всю его жизнь, до того как он нашел ее.

Давным-давно он был вынужден идти по пути, к которому никогда не хотел иметь никакого отношения, и долгое время сокрушался о том, что у него украли выбор. Но на этом пути он нашел друзей. Более того, он нашел брата, которого иначе никогда бы не узнал. Но у него никогда не было причин быть благодарным за то, как все сложилось. До сих пор.

До встречи с Шей.

Каждый сделанный им шаг привел его сюда, к ней. Он не знал, что думать о предках и духах, не был уверен в истине реальности и судьбы. Но теперь он понял: все страдания и боль сделали его тем, кем он должен был стать, чтобы найти Шей. Месяц назад все это казалось случайным, результатом безразличной вселенной без видимой закономерности, без какого-либо чувства справедливости, морали или цели. Теперь все это имело смысл.