Когда вмешалась жизнь (ЛП) - Энн Джуэл Э.

— А твоя любимая тренировка?

Подкатившись к середине, он зеркально отразил ее позу.

— Что насчет нее?

Паркер с трудом сглотнула, его щеки покраснели.

— Ты попросил меня стать человеком в твоей жизни, чтобы заняться со мной сексом?

Уголки его губ изогнулись. Она не сказала «снова».

— Нет.

— Правда?

Леви слегка склонил голову и нахмурился. Она кивнула, будто признавая, что это правда. Но это была полуправда. После многих лет практики Правдолюб Леви понял, как говорить полуправду, не вспотев и не нервничая слишком сильно.

— Гипотетически, если бы женщина занималась с тобой сексом, пришлось бы ей беспокоиться о чем-то вроде… ну, не знаю, к примеру, о ЗППП?

Леви ухмыльнулся.

— Нет, если только последняя женщина, с которой я занимался сексом, не наградила меня чем-нибудь.

Ее глаза сузились, прежде чем она одарила его кислой улыбкой.

— Ну, для твоего блага, я надеюсь, что она ничем тебя не наградила, а для ее блага, надеюсь, что ты ее не обрюхатил.

Он зажал зубами нижнюю губу и медленно кивнул.

— Ужасное предположение с моей стороны, но, думаю, большинство одиноких женщин ее возраста принимают противозачаточные средства, но… я все равно вынул, так что шансы на то, что она беременна, довольно малы.

— Ты не вынул.

Он усмехнулся.

— Откуда ты знаешь? Ты там была?

Она ковыряла невидимый ворс на кровати.

— Ну, нет. Но если бы я занималась сексом с парнем, то знала бы, если бы он вынул.

— Что, если бы ты была слишком пьяна? Что, если бы ты сделала что-то настолько чертовски глупое, и не помнила бы конец?

— Может, поговорим о чем-нибудь другом?

— Это ты начала.

— Ну, теперь я заканчиваю.

— Тогда, давай закончим.

— Покажи мне свои татуировки, — прошептала она.

— Татуировки? Откуда ты знаешь, что у меня их больше одной?

Закусив нижнюю губу, она провела взглядом по его телу, будто пыталась найти ответ.

— Просто предположила.

Леви вытянул вперед руку. Она обвела контур небоскреба.

— Расскажи. — Ее глаза переместились, чтобы встретиться с его взглядом. Широкая ухмылка, которую он так обожал, тронула ее губы.

— Это первое здание, которое я спроектировал.

Блеск в ее глазах отражал глубину чувств, которые он надеялся когда-нибудь постичь.

— Где оно?

— Вот здесь. На моей руке. — Он усмехнулся.

— Я серьезно. Где находится само здание?

— На моей руке.

Она посмотрела на него.

Он рассмеялся.

— Правда. Я спроектировал его для страховой компании на Манхэттене. Свои проекты представили еще два архитектора. Мой не выбрали.

Ему не хотелось двигаться, поскольку Паркер продолжала рассеянно обводить контур татуировки. Возможно, если бы она касалась его, то вспомнила бы, что чувствовала, когда он прикасался к ней. Потому что ему так чертовски хотелось снова прикоснуться к ней.

— Я спроектировал более сотни конструкций, но эта до сих пор моя любимая. Я десятки раз исправлял чертежи, пытаясь понять, что мог сделать по-другому, сделать лучше. Но даже сейчас, восемь лет спустя, я все еще не могу найти ни одной детали, которую бы изменил. Думаю, этот проект навсегда останется моим лучшим. — Он рассмеялся. — И единственным, которого на самом деле не существует.

— Мне нравится эта история.

Он схватился рукой за живот, будто она ударила его туда.

— Нет! Не говори так. Это ужасная история. Такая трагичная.

— В мире существует более сотни твоих проектов, и они, вероятно, присутствуют во всех слоях общества. Могу поспорить, что в мире киберфото существуют миллионы фотографий твоего «искусства», даже в изящных рамках, висящих на стенах людей. Ну и что, если проект, которым ты не смог поделиться, существует только у тебя на руке. Ты можешь видеть его каждый день, как любимую машину, или любимую кофейню по дороге на работу, или мокрый нос твоей собаки, уткнувшийся в твое лицо перед тем, как сработает будильник.

Или как девушку напротив меня.

Она закусила нижнюю губу, но это не скрыло ее ухмылки — ухмылки, которую в тот момент он больше всего на свете хотел стереть с ее лица поцелуем. Но… ей придется самой дать это ему. Он больше ничего у нее не возьмет. Больше не заставит сожалеть.

— Подумай об этом, Леви: как здорово, что ты оставил столько «следов» в мире, но тот, который ты любишь больше всего, будет с тобой на всю оставшуюся жизнь.

— Красиво закрутила. — Он улыбнулся. — Может, ты недооцениваешь себя, собираясь стать спортивным репортером. На мой взгляд, твои талант раскручивать события мог бы оказаться огромным достоинством в мире политики.

— Да? Что ж, посмотрим, как пойдет моя нынешняя работа. Мне нужно произвести хорошее впечатление, чтобы получить блестящую рекомендацию, когда меня пригласят на собеседование для работы моей мечты.

— Пока что я очень впечатлен.

— Спасибо, босс. — Она подмигнула. — А где еще у тебя татуировки?

— На спине. Удивлена? Ни на ком раньше такого не видела?

— Понятия не имею, о чем ты говоришь. Иногда людям кажется, что они видят то, чего не видели. Например, в темноте. Это я так, к слову… Так что у тебя на спине? Крылья?

Он усмехнулся.

— Нет.

— Будда?

— Нет.

— Змея? Череп? Племенные знаки? Волк? Самурай? Ангелы? Иисус? Дьявол?

Смеясь, он перекатился на живот и задрал футболку.

— О, такого я не ожидала.

И снова ее палец обвел контур татуировки. Леви вздрогнул, чувствуя ее прикосновения в определенных местах, которые должны, черт возьми, успокоиться.

— Она выпуклая.

— Это из-за шрама.

— От чего? — Ее пальцы скользнули по его боку и пояснице.

— От ножевого ранения.

Она замерла.

— Тебя ударили ножом в спину?

— Трусливо, да?

— Ограбление?

— Неа. Последствия правды.

— Тебя ударили ножом за то, что ты сказал правду?

— Да. Мой лучший друг в старших классах подсел на наркотики и однажды ночью угнал машину. Когда полиция спросила меня об этом…

— Ты сказал им правду, — прошептала она.

Леви кивнул.

— Он нашел меня до того, как его нашла полиция. Потом мама нашла меня лежащим лицом вниз в нашем гараже, истекающим кровью от ножевого ранения.

— «Когда вмешалась жизнь…» — прочитала она слова, скрывающие его шрам.

Когда ее мягкие, теплые губы прижались к татуировке, он напрягся — повсюду. Ему хотелось перевернуться и притянуть ее к себе. Его злило то, что дурацкий шрам получил поцелуй, которого жаждали его губы.

Рэгс залаял, когда в дверь постучали сотрудники обслуживания номеров.

Паркер вскочила с кровати, как подросток, застигнутый врасплох с парнем в своей спальне. Леви начал вставать гораздо медленнее, чтобы усмирить свою эрекцию.

— Время ужина.

*

Серьезность поездки с Леви еще не укоренилась в совести Паркера. Она чувствовала на горизонте приближение момента «какого-хрена?», но до тех пор позволяла себе исследовать жизнь в мгновениях, а не в ожиданиях. Ее школьный возлюбленный разрушил ее будущее. Гас тоже. Они обещали ей любовь и надежду.

Леви пообещал ей работу, даже если это будет самая безумная работа на свете. Паркер не ожидала ничего, жила одним днем. Если Леви передумает, она уедет домой, найдет новую работу, чтобы платить по счетам, и пуститься на поиски нового приключения. Сравнивать свою жизнь с чей-то другой было несправедливо.

Ну и что, если она не возглавит инжиниринговую фирму до того, как ей стукнет сорок? Ну и что, если для ее работы никогда не потребуется ничего, кроме кедов и часов «Timex»? Высокие каблуки и показные технологии переоценивали.

— Это лучший лосось, который я когда-либо пробовала. — Паркер жевала с закрытыми глазами, наслаждаясь каждым кусочком.

С щелчком ожил кондиционер. Они оба сидели на диване, закинув ноги на журнальный столик и расположив тарелки на коленях.