Дикое желание (ЛП) - Робертс Тиффани

Юри сжала ее бедра вместе.

— Ты можешь. Например, прямо сейчас.

Он хмыкнул, и уголки его рта изогнулись в порочной, сексуальной усмешке.

— Я оставлю это как угощение на потом. Прямо сейчас нам нужно что-нибудь более… пикантное.

Она подняла ногу, коснувшись бедром выступающей выпуклости у него в паху.

— Я могла бы взять в рот немного мяса прямо сейчас.

Тарген вздрогнул и зажмурился, издав долгий низкий стон.

— Ты, блядь, убиваешь меня, земляночка.

Юри усмехнулась и провела ногтями по его затылку.

— Я могу тебя вылечить. Я училась на медсестру, помнишь?

Ну, вроде того, но нет необходимости вдаваться в подробности.

Он наклонился и запечатлел мягкий поцелуй на ее губах — нежный, а не пылкий, успокаивающий, а не возбуждающий. Прежде чем она смогла добиться от него большего, прежде чем она смогла обострить это, он отстранился.

Был ли тот поцелуй мягким отказом?

Ты просто жаждешь наказания, Юри, вот какая ты.

— Скоро вернусь, землянка, — сказал он тем хриплым голосом, который только еще больше дразнил ее. — Оставайся здесь. Я не уйду далеко.

Юри выпятила нижнюю губу — она была не слишком горда, чтобы дуться, — когда он отстранился, разрывая с ней всякий физический контакт.

Что нужно было сделать, чтобы засунуть эту гигантскую дубинку себе между ног?

Тарген прикусил нижнюю губу зубами.

— Черт возьми, зоани. Я не могу ясно мыслить, когда ты так смотришь на меня. Моему мозгу не хватает крови.

Юри рассмеялась, и тут же в ее животе заурчало. Ее рука метнулась к животу.

Будь ты проклят!

Теперь рассмеялся Тарген.

— Это ничего не значит, — заявила Юри.

— Это моя работа — удовлетворять потребности моей женщины, — он подошел к выходу и остановился там, оглядываясь на нее через плечо. — Сначала утолю твой голод. Тогда посмотрим, смогу ли я что-нибудь сделать с твоим аппетитом.

Пальцы ног Юри зарылись в мох, ее лоно сжалось в предвкушении, и она ухмыльнулась. Глаза Таргена скользнули по ее телу, в золотистой глубине вспыхнул огонь, прежде чем он вышел.

Она постояла там некоторое время, какая-то маленькая часть ее надеялась, что он передумает, что его большое тело снова появится в проеме и заслонит свет, но она знала, что настроен он серьезно — и что он прав. Им нужна была еда.

Небо все еще было затянуто тучами, и мрак снаружи усиливался из-за того, что на эту сторону горы по утрам не попадали прямые солнечные лучи. Все еще дул ветер, шелестя листвой и заставляя деревья скрипеть, но, по крайней мере, дождя не было.

Юри сделала долгий, медленный вдох, убирая с лица выбившиеся пряди волос. Она села на тюфяк, положила топор на землю рядом с собой и посмотрела на еду которая у них была. У нее снова свело живот. Если она была так голодна, то могла только представить, что должен чувствовать Тарген. Она сомневалась, что одного батончика хватит, чтобы прокормить воргала его роста в течение дня — особенно в последнее время, учитывая, как сильно он себя нагружал.

И он отдал мне этот батончик, не зная, действительно ли он там что-нибудь поймает.

Юри взяла батончик и подержала его на раскрытых ладонях. Она понятия не имела, из чего их делали. Ее лучшим предположением были плотно утрамбованные опилки, учитывая внешний вид, текстуру и вкус. Опилки или насекомые, измельченные в порошок и склеенные вместе.

Она вздрогнула.

Какого черта, Юри? Не думай об этом!

Сморщив нос, она разломила батончик пополам, положила больший кусок в один из открытых рюкзаков и откусила от уголка меньшего кусочка. Пока она жевала, батончик превратился во что-то все более похожее на грязь и, казалось, высосал всю влагу из ее рта.

И, конечно же, у них закончились кубики с водой.

Как только она закончила есть — и ее возбуждение, наконец, остыло, — дала о себе знать еще одна насущная проблема.

Ей захотелось пописать.

Юри вытянула ноги и скрестила их, желая удержаться и дождаться возвращения Таргена, но потребность быстро стала невыносимой.

Она посмотрела на вход.

— Черт возьми. Похоже, я снова играю роль горной женщины — в одиночестве.

Обхватив рукой топор, она заставила себя подняться на ноги. Сжимая бедра вместе, вразвалку подойдя к отверстию и высунув голову, она огляделась по сторонам. Юри не увидела никакого движения, кроме растительности, колышущейся на ветру.

Она выскочила из укрытия. Ветер пронесся над ней, развевая волосы и одежду, посылая легкий холодок по спине. Подняв топор обеими руками, она шагнула вперед, оглядываясь вокруг.

Все чертовски чисто, кричал ее мочевой пузырь. Вперед!

Юри подбежала к ближайшему дереву, стянула штаны — чуть не упав, когда они зацепились за ногу, пока она спешила снять их — и отложила в сторону, уронив поверх топор. Облегчение пришло быстро, как только она подтянула рубашку и присела на корточки.

Закончив, Юри использовала несколько мягких листьев, чтобы подтереться. Она схватила штаны и наклонилась, намереваясь натянуть их обратно, когда услышала звук льющейся воды. Подобрав топор, она выпрямилась и пошла вперед, поворачивая голову, чтобы еще раз осмотреть окрестности. Она остановилась, когда взгляд устремился вниз по склону; там, менее чем в сотне метров от нее, сквозь деревья едва виднелось мерцание движущейся воды.

Река.

Ее рот болел от жажды и воспоминаний о вкусе воды.

Юри оглянулась на убежище, прежде чем снова обратить свое внимание на реку. Она была не слишком далеко. Она могла бы попить, может быть, даже быстро принять ванну — шланг на корабле и вчерашний ливень, конечно, не в счет — и вернуться в убежище до возвращения Таргена.

Засунув брюки под мышку, Юри осторожно спустилась по склону, выбирая самую мягкую траву и гладкие камни, чтобы ступать по ним. Подол ее рубашки развевался вокруг голых коленей.

Она остановилась, когда добралась до дерева, стоявшего на краю низкого обрыва, откуда ей впервые открылся полный вид на реку. Юри была совершенно уверена, что это не то самое место, куда они приходили пить вчера, но она сомневалась, что узнала бы его, даже если бы это было оно — сегодня уровень воды был значительно выше из-за сильных дождей.

К счастью, разлив образовал сравнительно пологий выступ русла чуть выше по течению, где несколько крупных деревьев обеспечивали хотя бы частичное укрытие. Эти заросли, вероятно, находились в десяти или двадцати метрах от кромки воды до того, как начался дождь.

Юри шла дальше, держась деревьев, пока не оказалась ближе к месту назначения. Склон, ведущий к воде, был пологим, и она была благодарна за это: теперь, когда она была на ногах, ее боли от вчерашнего долгого похода снова дали о себе знать.

Сосредоточься, Юри.

Она заставила себя еще раз оглядеться вокруг, когда приблизилась к кромке воды. Шум текущей реки успокаивал, но он также отвлекал, делая все остальные лесные звуки трудно различимыми. Ей нужно было оставаться начеку. Контрабандисты и скексы были ее главными страхами, но она не могла игнорировать тот факт, что на этой планете есть местная дикая природа. То, что она не видела признаков чего-то большого, не означало, что здесь не было больших, агрессивных, опасных животных.

Юри просто нужно поторопиться, чтобы она могла вернуться в убежище. Она бросила штаны и топор на землю и шагнула вперед, чтобы опуститься на колени у кромки воды. Наклонившись, она зачерпнула пригоршней холодной, чистой, вкусной воды в рот, наполняя желудок. Когда она встала, то сняла рубашку через голову и бросила ее поверх других своих вещей.

Соски затвердели, когда холодный ветер коснулся обнаженной кожи.

В воде будет еще хуже, Юри. Покончи с этим.

Сделав несколько глубоких, укрепляющих вдохов, она вошла.

Вода у ее ног была ледяной. По коже побежали мурашки, и ее сотрясла дрожь, когда пробирающий до костей холод проник в тело. Она заставляла себя двигаться вперед, пока вода не дошла до бедер.