Беззвучная нота (ЛП) - Аларкон Нелия

— Как думаешь, сколько времени это займет? — спрашиваю я, нервничая.

Финн протягивает руки и принимается за работу.

— Дай-ка я посмотрю, что я смогу сделать.

Три часа.

Именно столько времени я расхаживаю перед Финном, пока он наконец не берет свой ноутбук и не уходит обратно в свой номер в отеле, заявляя, что я его «отвлекаю».

Зейн тащит меня обратно в наш номер, где настаивает, чтобы я больше отдыхала.

— Но я не устала, — спорю я. На самом деле, я могла бы пробежать милю.

— Слюни на моем плече говорят об обратном, — бормочет Зейн, указывая на рукав своей футболки, где виднеется темное пятно.

Я съеживаюсь от смущения. Я приняла решение сесть рядом с ним раньше, хотя мы все еще, технически, в ссоре из-за Холла. Это было инстинктивно — быть рядом с ним. Он был сиреной посреди шторма, и я цеплялась за это, даже если это означало, что я разобьюсь о скалы.

Теперь, когда мне снова приходится ждать новостей, это убивает меня. Я не та девушка, которая сидит и сложа руки, пока большие, сильные мужчины занимаются делами. Я годами веду это расследование. Мне нравится контролировать ситуацию, а сейчас мой мир кажется совершенно неуправляемым.

— Если ты не можешь спать, то можешь одеться, чтобы я мог отвезти тебя в школу. Сегодня пятница. Я отведу тебя на свидание после последнего урока. — Я продолжаю отклонять и предложение шофера Зейна, и само свидание.

А затем он ясно дает понять, что если я решу остаться с ним в номере отеля, он найдет другие способы отвлечь меня. В том числе, когда моя одежда падает на пол, а мои пальцы обхватывают изголовье кровати, цепляясь за него изо всех сил.

Я решаю прислушаться к его предупреждению, и вот я уже сижу на пассажирском сиденье машины Датча, полностью одета, и направляюсь в Redwood Prep.

— Ты должен высадить меня здесь, — ворчу я, уныло глядя в окно на ярко-голубое небо.

Зейн продолжает вести машину.

Я хмурюсь на него.

— Ты не можешь отвезти меня в Redwood Prep, Зейн. Все будут говорить, если увидят, как я вылезаю из твоей машины.

— Они видели, как ты вчера вылезала из моей машины. Джинкс даже выложила видео.

Мое сердце сжимается.

— О, боже. Я хотела это проверить.

— Ты уверена, что хочешь это увидеть?

— Почему бы и нет?

— Это немного…наглядно.

Я ахаю и хватаю телефон. Когда я вижу кадры, то выдыхаю с облегчением. Кто-то снимал машину, и окна определенно запотели от всего пара, который творился внутри. Но поскольку другие грузовики проезжают мимо на сверхсветовой скорости, покачивания машины не кажутся такими уж предосудительными. Если кто-то поднимет это видео, я могу легко увести разговор в сторону.

— Каков вердикт? — спрашивает Зейн с ухмылкой.

— Это не так уж и плохо. Когда ты сказал «наглядно», я подумала, что есть кадры с нами… — Я запинаюсь, — ну, ты знаешь.

— Что? — Он ухмыляется.

— Ты знаешь, Зейн.

— Назови по буквам, тигренок.

— Где мы делаем это?

Уголок губ Зейна приподнимается.

Мои щеки горят.

— Хватит на меня так смотреть.

— Я не могу. Ты милая.

— Я старше тебя.

— Мм-гм.

— На шесть лет.

— Ага.

— Ты не можешь называть меня милой.

— Это то, кем ты являешься. — Он щелкает индикатором. — Иногда я забываю, что ты почти девственница.

— Я не девственница.

— Я же сказал, что ты почти одна из них. Твое тело не лжет, тигренок. — Он смотрит на меня, выглядя озорно красивым, солнце позади него, раскинув свои лучи, его голубые глаза сверкают. Он спал еще меньше, чем я вчера, но никтотакне скажет. Его кожа по-прежнему гладкая и упругая. Ни намека на темные круги под глазами. О, дар молодости.

— Нет ничего плохого в неопытности, — искренне отвечаю я.

— Я не говорил, что это так.

— Спящие сеансы с кем попало не делают тебя лучше. Они просто открывают тебя для ЗППП и нежелательной беременности. Не говоря уже о влиянии на твой разум. Парализующая тревога. Удар по твоей самооценке. Это может заставить тебя слишком долго оставаться с придурками только потому, что у них есть хорошие…

— Ты называешь меня придурком?

— Я просто говорю.

Я откидываюсь на спинку сиденья.

— Тигренок, меня действительно не смущает твоя неопытность. — Зейн видит, как я закатываю глаза, и добавляет: — Но очевидно, что проблема у тебя. А не у меня.

— Это у тебя проблема, — передразниваю я его голос и скрещиваю руки на груди.

— Мисс Джеймисон, вы дуетесь?

— Мистер Кросс, вы знаете определение слова «дутся»? Потому что я определенно этого не делаю.

— И вдруг я становлюсь зрелым, — усмехается он. — Я запомню, чтобы в будущем не называть тебя неопытной.

— Спасибо, — хрипло бормочу я.

Машина тормозит на красный свет, и я замечаю, как он наблюдает за мной в отражении моего окна. Упрямо смотрю наружу. К моему удивлению, Зейн поворачивает мою голову, подтягивает меня вперед и крепко, крепко целует меня в лоб.

Прижмурив глаза, смотрит на меня с этой знакомой, едва сдерживаемой одержимостью. Это блеск в его глазах, собственнический наклон его рта, аура, которая расширяется, как черная тень, вокруг его плеч.

— У меня было много девушек. Очень много, — подчеркивает он, глубоко выдыхая, словно очищая свою кожу от всех остальных женщин. — Но они все меркнут по сравнению с тобой. Твое тело для меня как поэзия. Твои стоны, твой шепот, то, как ты произносишь мое имя…

— Зейн, — шепчу я, чувствуя себя на грани сердечного приступа.

— Вот так. Просто так. — Он закрывает глаза и наклоняет подбородок, словно слушает заманчивую песню. — То, как ты наводишь порядок в хаосе в моей голове, похоже на магию, Грейс. Мне не нужно, чтобы ты была кем-то, кроме того, кем ты являешься. В реальном мире. В спальне. Твоя сущность, твоя сила, твоя невинность…это совершенно неприлично.

Я чувствую волнение. Как будто я качусь вниз по американским горкам. Тяжесть и искренность его слов собираются в моем животе. Меня внезапно охватывает мощная похоть. Такая, которая поразила жену Отелло, когда она услышала его историю. Чисто плотская.

Мне хочется целовать его, прикасаться к нему, доставлять ему удовольствие самыми грязными, развратными способами, которые только может придумать мой неопытный, неумелый мозг.

Позади нас раздается гудок.

Плавно вернувшись на свое место, Зейн замечает, что загорелся зеленый свет, и продолжает движение.

Я сижу, застыв и ничего не видя, в то время как мое сердце скачет, как неуправляемая лошадь, на съемочной площадке ремейка «Гордости и предубеждения».

Соберись, Грейс. О чем ты сейчас думаешь? Ты хочешь войти в свою эру проституток на парковке Redwood Prep?

Зейн совсем не помогает остановить дикие мысли. Он протягивает мне свой телефон, ведя машину одной рукой.

— Пароль — твой день рождения. — Устройство тяжелое в моих руках. Я смотрю на него в шоке. — Он выгибает бровь. — Ты ведь не подписана на приложение Джинкс, не так ли? Ты можешь воспользоваться моим телефоном. Я премиум-подписчик. Но я тебя предупрежу, там много историй обо мне. Не все из них правдивы. Не стесняйся спрашивать меня о чем хочешь. Я не буду скрывать от тебя правду.

Я кашляю и возвращаю ему телефон.

— У меня есть приложение Джинкс.

Телефон издает лязгающий звук, когда он бросает его в подстаканник.

— Почему здесь так жарко? — бормочу я, прижимая руку к щеке.

Зейн включает кондиционер.

Я ерзаю на сидении.

Тишина настолько наполнена, насколько мне вдруг захотелось.

Поерзав в сумочке, достаю зеркало и делаю вид, что подкрашиваю губы. К сожалению, ловлю на себе разочарованный взгляд на своем наряде. Зейн отдал мою форму Redwood Prep в стирку в отеле, но это не меняет того, что это вчерашняя форма. Мои волосы все еще требуют мытья, и, будучи парнем, Зейн не взял с собой комплект удобного нижнего белья. Это кружево — не то, что я обычно ношу под учительской формой.

По крайней мере, мое лицо не отражает, насколько я устала. Виола сделала мне сегодня макияж, спрятав все темные круги и даже сумев уменьшить серьезность моего шрама. У девушки есть талант. Я отдам ей должное.