Зимний двор (ЛП) - Хатчинс Амелия

Она зажмурилась, притворившись, что перед ней не растянулся мужчина Орды ростом более ста восьмидесяти сантиметров с впечатляющим прибором, и впилась ногтями в ладони. Или это или война. Что остаётся? Чего она рассчитывала добиться, делая это?

«Избегаю брака с неандертальцем, который станет со мной жестоко обращаться», — напомнила она себе. Будет ли хуже, если она позволит ему умереть? Во дворец явятся охотники и никого не пощадят. Дикая Охота — единственный способ отыскать дворец, и именно так Алазандер нашёл его.

Она втянула воздух, собралась с духом и оседлала его, напрягшись, когда твёрдость встретилась с её мягкостью. Айслин медленно наклонилась, магией призывая ключ от наручников. Запах свежевыпавшего снега наполнил пещеру. Как только она освободила одну руку, снова посмотрела вниз, чтобы понять, проснулся ли он или пошевелился от едва заметных движений. Ничего. Лишь шёпот от спящего мужчины.

Откинувшись, Айслин посмотрела на фейри. Его кожа была цвета песка после отлива. Только сейчас она стала пепельно-бледной, что беспокоило.

Пульс ускорился, и Айслин испугалась, что сердце вырвется из груди. Она наклонилась, вдыхая мускусный аромат. Обожжённый дуб и цитрусовые нотки щекотали нос, танцуя в чувствах, словно это афродизиак, созданный для того, чтобы ослабить скованность.

Она провела носом по ключице фейри, а затем чуть-чуть приподнялась и наткнулась на взгляд изумрудно-зелёных глаз. Хотя при ближайшем рассмотрении они оказались цвета морской волны, как стёкла бутылок после того, как океан разбил их и вернул на берег. А радужку обрамляло тонкое кольцо карего цвета, говорящее о наследии Королевского Фейри.

— Скажи, что делать, чтобы сохранить тебе жизнь, — хрипло произнесла она, заметив явный ужас в голосе, хотя она пыталась его скрыть. Её тело сжалось, когда взгляд мужчины медленно переместился на её полные и обнажённые груди. Она наколдовала майку только для того, чтобы он поднял руку и сорвал ткань.

— На тебе до сих пор трусики, — хрипло прорычал он, зелёные глаза обжигали плоть, когда он перевёл взгляд на ноющее лоно, медленно лаская грудь, прежде чем поднять на её глаза пылающий взгляд.

Айслин изо всех сил старалась не убежать от мужчины, который пожирал её этим взглядом. Тело ныло, увлажняя сердцевину, где его член пульсировал. Она пыталась подобрать слова, но сухость в горле не позволила хоть звуку вырваться наружу. Она сглатывала, заставляя шевелиться толстый язык.

— Они останутся.

— Милая, хочешь мне помочь? Сними их и скользни по члену, чтобы я, чёрт возьми, мог уничтожить твою сладкую плоть. Я чувствую, как она плачет от страсти, и сокрытие этого не спасёт.

— Я сказала, — рявкнула она, положив руку ему на горло, угрожая, — этого не произойдёт. Есть иные способы накормить тебя, так скажи, что делать, и я могла сохранить твою языческую задницу живой. Если не хочешь, чтобы я помогла тебе, могу просто оставить тебя здесь, и снежные барсы тебя съедят. Уверена, ты удовлетворишь их голод.

— Всё закончится тем, что ты останешься голой подо мной. — Его голос охрип.

Комната наполнилась пьянящим ароматом цитрусовых и мужественности. Словно запах этого фейри высвободил что-то, её тело стало плавным, а ядро стало ещё влажнее.

В одну минуту он был под ней, а в следующую — Айслин оказалась прикована к матрасу его массивным телом. Она взбрыкнула, пытаясь сбросить парня, а он смотрел на неё с голодом в глубинах. Запах усилился, её тело отреагировало тревожной потребностью, свернувшись в животе.

Синджин посмотрел в её серебристо-голубые глаза, расширенные от паники. Она приоткрыла губы, и крик страха вырвался из глубины груди.

Парень прижал пульсирующий член к тонким влажным трусикам, которые вот-вот должны быть сорваны, чтобы насладиться тем соблазнительным ароматом, который исходил от её тела. Страх и вожделение горели внутри, и он хотел попробовать и то, и другое.

Синджин всмотрелся в её лицо, прежде чем коснуться губ. Он ощутил источаемый ею страх, а рубиново-красные губы задрожали. Он ощутил её возбуждение, которое она не могла скрыть. Она была моложе, и его волка манила наивность, светившаяся в её глазах. А вот страх заставил зверя выхаживать и рычать, желая попробовать её кровь, чтобы увидеть, так ли она чиста, как казалась.

Её тело затрепетало, и он холодно ухмылялся; хорошо, она должна бояться. Ей должно быть чертовски страшно от того, что сделала.

Его бесило, что эта маленькая женщина одурачила его. Что охотилась на него, как на грёбаную добычу, но она — воин, благословлённый самой Артемидой, достаточно опытный, чтобы поставить его на колени. Он — принц Высших Фейри, а она, должна быть либо чёртовой знатной дамой, либо воином Зимнего Двора. Если его братья узнают, что она его одолела, подколкам не будет конца.

Он скользнул языком между её полных губ. Чёрт, она на вкус как зимняя ягода. Девчонка изо всех сил старалась держать свой язык прочь от его. Он скользнул в приветственное тепло её рта, показывая, что собирается делать с её тугим телом. Синджин наслаждался звуками, которые она издавала, пытаясь игнорировать то, что он делал с её ноющим влагалищем. Он не станет брать её силой. Он никогда не принуждал женщин, даже при худших обстоятельствах, но определённо собирался напугать девчонку за то, что она с ним сделала.

Его член тёрся о кружевные трусики девчонки, и грубый материал царапал головку. Он соблазнял её, осознав, что иммунитета нет. Ему не нужно вторгаться в её податливую плоть, чтобы питаться, а только заставить её испытать один или два оргазма. Ему нужна её распутность. Одних эмоций было бы недостаточно, чтобы освободиться от железных цепей, но оргазмы обещали добавить ровно столько силы, чтобы он исцелился и смог сбежать.

— Ублюдок, — прорычала она, двигая бёдрами, как будто существовал шанс вырваться из клетки его тела.

Он обхватил её подбородок пальцами, глядя в большие серебристые глаза. Нет, не серебро. Они были цвета льда над замёрзшим озером, смесь синего и серого, что напомнило о небе перед сильным штормом. Тепло разлилось от рук, магия вспыхнула от желания взять всё, что мог, войдя в её тело. Было бы так просто отодвинуть в сторону тонкие трусики и завладеть гостеприимным теплом.

Её вздоха хватило, чтобы Синджин скользнул по её губам, заявляя права в медленной, эротической смеси доминирования и обладания. Она неумело прижала язык к его, отвечая на поцелуй. Её тело извивалось под ним, будто внутри что-то вспыхнуло, и она сгорала, чтобы узнать, что именно.

Он чувствовал, как внутренние стенки с каждым движением сжимаются. Влага возбуждения заливала трусики, успокаивая боль в яйцах, когда она скользила по ним.

Если он не ошибался, его похитительница неумелая и подавляла желание трахаться. Он не переставал целовать её и тёрся членом о её мягкую, как лепесток, плоть, пока она хныкала и хрипло стонала.

Синджин скользнул рукой вниз по её плоскому животу и отодвинул мокрые трусики, чтобы обнаружить влагу на складках. Она насквозь влажная, тело методично двигалось в древнем, старом как мир, танце. Он скользнул пальцами в её лоно, застонав от того, как её тело готово. Почему он не трахнет её? Она заслужила за то, что она с ним сделала.

Стоны девчонки становились всё громче и требовательнее, пока он медленно раздвигал её плоть. Она набухла от желания, тело требовало, чтобы его наполнили и дали желаемое. Он глотал её стоны и думал о том, чтобы вытащить их, пытая, пока она не обезумела от страсти и не захотела дать ему всё, что он требовал, просто чтобы унять боль. Если бы он уже не голодал, то сейчас начал бы, потому что её тело приветствовало его. Оно жаждало его и отвечало с интенсивностью, которую Синджин хотел поглотить.

Он добавил второй палец, и она выгнулась, застонав громче, будто не могла больше выносить жар. Синджин оторвал свой рот от её, кусая мягкую, пухлую губу, которая дрожала, пока он исследовал её влажную сердцевину, жаждущую быть оттраханой.