Зимний двор (ЛП) - Хатчинс Амелия

— Она заслужила это, и даже больше. Теперь она — моя пленница, пока я не решу её судьбу. — Его рычание было резким и злым, когда он облизнул её нижнюю губу, прежде чем зажать зубами. — И останется моей, так как ослабила меня. Я буду держать её рядом, чтобы вылечиться и питаться. Затем, когда полностью исцелюсь, проявлю к ней ту же доброту, что и она ко мне.

— Как считаешь, ещё разумно направиться к Зимнему Двору? Райдер сказал, что мы должны вернуться в крепость. Он пошлёт разведчиков, чтобы обыскать двор.

— На данный момент мы закончили. Вернёмся домой, и пусть разведчики доложат местонахождение ледового дворца.

Лахлан освободил его руку всего через мгновения после того, как повозился с замком. Его ничуть не беспокоило, что они направляются домой или покидают холодную, безжизненную землю. И не смущало, что братья видели, как он голым слезает с женщины. Однако бесконечное состояние возбуждения беспокоило, ведь он не претендовал на неё. Взгляды братьев, казалось, останавливались на обнажённой плоти девчонки, на больших грудях и подтянутых бёдрах. Кайлен присвистнул, когда его взгляд остановился на белокурых кудрях, и Синджин зарычал. Он наколдовал на ней тонкое платье, чтобы прикрыть наготу от посторонних глаз. Платье давало небольшое утешение от холода. Он заметил, как платье обнимало гибкое тело и спелую грудь, не скрывая всего от его глаз, но достаточно, чтобы другие не могли до конца разглядеть черты. Он хотел, чтобы она страдала, и знал, что она доставит ему удовольствие. Его грудь до сих пор горела там, где попала стрела. Синджин молился, чтобы его зверь не взбесился ещё больше, и очень хотел покинуть это место. Какая бы магия ни использовалась, она подействовала даже на Высших Фейри. Они не могли просеяться или уйти из бесконечных сугробов или ледяных троп.

— Скажи, что ты привёл мою лошадь, — простонал он, надевая броню, и погладил грудь, где та продолжала болеть.

— Да, — подтвердил Лахлан. — Он недалеко от места, где тебя ранили. Именно он показал нам кровь и заставил искать тебя, — сказал он, прищурившись на девушку, которая не шевельнулась. — Брат, ей сложно будет передвигаться.

— Хватай цепи и помоги мне заковать её. Грудь ещё не зажила, и этого не будет, пока я не осушу полностью эту девку. Но хочу, чтобы она осталась жива, чтобы страдать за то, что сделала, — признался он.

Айслин оглядела пещеру, полную Высших Фейри, не испытывая никаких эмоций, кроме неумолимого чувства тяжести в желудке.

Её поднял блондин, а голова и конечности болтались, словно внутри у неё больше не было костей. Стон сорвался с её губ, а жар подступил к глазам, слёзы угрожали вырваться наружу, пока она мысленно ругала себя за глупость.

Фейри сел на кровать, взяв ношу себе на колени. Он связал её руки, прижав к животу, и её голова наклонилась вперёд. Он прижал её голову к своей груди, произнося на ухо:

— Через несколько мгновений я верну тебя. Если будешь драться, я либо трахну тебя, либо осушу, либо верну в состояние полного ничтожества. У тебя не будет ни воли, ни голоса, ни чего-либо ещё. Ты будешь не более чем еда, просто живой, пока я не решу иначе. Ты теперь моя пленница, снежный кролик. Я ведь предупреждал, что ты пожалеешь. — Он усмехнулся ей в ухо.

Слёзы покатились из её глаз. Она полностью в его власти и направлялась к цитадели Орды, а значит, ей нужно бежать. Он обхватил её грудь, а остальные смотрели с голодом, светящимся в радужных глазах.

Она облажалась, и если не сбежит, они разрушат её дом. Почему она думала, что сможет остаться безнаказанной? Она сразила принца Орды стрелой с железным наконечником, и теперь он погубит её. Она никогда не поступала так опрометчиво и глупо, но мысль о том, чтобы выйти замуж, заставила её мысли закружиться от зверств, которые навлекут на неё его руки.

— Оставьте нас, — прорычал он и подождал, пока остальные медленно уйдут, прежде чем толкнуть Айслин на кровать и заглянуть ей в глаза. — Я боюсь, что тебе будет больно, и я буду наслаждаться этим намного больше, чем ты.

Он коснулся губами её рта, заставив множество бабочек танцевать внизу живота, затем приподнял тонкую сорочку, лаская набухшую плоть и скользя сквозь складки, обжигая плоть до тех пор, пока не вспыхнула боль, успокоенная только его пальцами.

Её тело начало гудеть от прикосновений, когда он скользнул в её рот языком. Внезапно Айслин пронзила боль. Тело дёрнулось, а разум опалил сильный жар, заставив думать, что мозг расплавится. Он продолжал целовать Айслин, а эмоции вращались. Она подняла руку и оттолкнула парня, вырываясь из хватки, даже когда он поглощал её взглядом зелёных глаз. Айслин кончила, и этот акт оказался жестоким, душераздирающим и украденным.

— М-м-м, ты восхитительна, — с хрипотцой в голосе протянул он, поднимаясь с кровати и глядя на её раскрасневшиеся щёки и съёженное тело. — Вставай.

Она покачала головой, отказываясь быть добровольной заложницей.

— О, милая, я не спрашивал. — Он схватил цепи, заставив Айслин встать или бы её потащили. Как только она встала, он подтолкнул её вперёд, и она упала на четвереньки. — Не волнуйся, снежный кролик. Я проявлю к тебе ту же милость, что и ты ко мне.

Потрясающе, потому что Айслин не проявила к нему ничего, кроме капли милосердия, в результате чего он взял гораздо больше, чем она хотела. Как его люди нашли их так быстро?

Её снова потянули и толкнули вперёд, она уставилась на людей и лошадей, окружавших вход в ледяную пещеру.

Айслин посмотрела в золотистые глаза коня, которого пощадила. Вокруг стояло более тридцати мужчин, и все смотрели на неё, как будто она кровожадная сука, с которой и обращались соответственно. Конь приблизился, оттолкнув её в сторону, и ткнулся носом в парня, а затем дёрнул головой, отчего грива начала развеваться на свежем холодном ветру.

— Я в порядке, но к чёрту Зимний Двор, брат. Отправь своих разведчиков и дай им знать, что я объявляю её пленницей.

Лошадь наклонила голову, глядя на Айслин, волоски на затылке Айслин встали дыбом. В этих глазах было что-то древнее, что-то хищное в том, как животное смотрело на неё. Что-то, что хотело разорвать её на части, или того хуже.

— Нет, либо воин, либо знатная дама двора, она пользуется магией льда. В любом случае, она моя.

Айслин повернула голову к принцу, который говорил с лошадью так, как будто та его понимала. Будто на другом конце провода кто-то подслушивал…

Глава 6

Снежные сугробы окутали мир белой мглой. Мужчины всё дальше отходили от её дома, и за несколько часов не показали и признака усталости. Они пробирались через снежные пещеры и по покрытым льдом долинам с лёгкостью, которая беспокоила Айслин. Как будто они делали это множество раз раньше. С каждым шагом они уводили её дальше от дома и приближали к врагам в Осеннем дворе. Всем отлично известно, что Осенний двор ненавидел зиму и часто отправлял рейды, ища местонахождение ледяного дворца. Но как ни старались, им это так и не удалось. Однако они могли рассказать Синджину, кто она, поскольку именно она каждую весну посещала саммиты, на которых все дворы собирались и были, как один.

От страха у Айслин потели ладони. Она отодвинулась от груди Синджина, пытаясь увеличить расстояние, но связанные руки соскользнули, отчего она чуть не упала с лошади. Синджин обнял её и притянул к себе. Тепло его тела окутало Айслин, что одновременно утешало и раздражало. Обычно она наслаждалась холодом. Но Синджин истощил её, и нужно было каким-то образом сохранить магию, чтобы удерживать на себе чары. Они забирали силы, которые иссякали, а значит, Айслин не могла справиться с холодом. Она делала всё возможное, чтобы удержать гламур, предпочитая замёрзнуть насмерть, только чтобы он не узнал, кто в него стрелял.

— Ты дрожишь, — пробормотал он ей в волосы, крепче сжимая поводья лошади. — Я думал, жители Зимнего Двора невосприимчивы к холоду. И я полагал, что после того, как так горела для меня, обрадуешься холоду.