Перепрошит тобой (ЛП) - Хайд Жаклин

— Погоди секунду, перемотай назад. Значит, это грифон, — говорю я, указывая на гибрид орла и льва. — И получается, я все это время вообще не могла отсюда выбраться.

Мысли скачут, пытаясь переварить сказанное.

— Нет, выбраться ты не могла, — спокойно подтверждает он. — Из комплекса нет выхода, даже если бы ты добралась до края владений. Как ты видела, когда мы приехали, его окружает бетонная стена в несколько футов толщиной, отделяющая людей от деревни.

Я киваю и высвобождаю свою руку из его. Мне нужна минута, чтобы прийти в себя.

— Ладно, а что насчет этих двоих? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди и ожидая, пока он расскажет остальное.

— Персей и Пегас приходят и уходят, когда пожелают. У них есть магические способы покидать территорию незамеченными, но их влечет в конюшню, когда распускаются цветы, — объясняет он.

Я отступаю от Фрэнка, когда грифон приближается и громко щебечет.

— В этот раз не принес никаких угощений, — говорит Фрэнк, протягивая руку, чтобы коснуться гигантского клюва Пегаса. Грифон лишь снова пронзительно кричит и щиплет Фрэнка за пальцы, прежде чем отвернуться.

— Значит, ты купил это место, чтобы защищать животных, которые здесь живут, и… единорога? — спрашиваю я, чувствуя, как сердце тает, растекаясь по полу.

— Да. Это было скорее необходимостью, а не желанием. Бром привлекает слишком много внимания, особенно когда не в настроении. Но мы с Бромом похожи тем, что нам не нравятся большинство людей, — добавляет он с саркастически приподнятой бровью.

Я фыркаю. Мы будто говорим о двух разных животных, мой Бром — абсолютно другой!

— В тот день он чуть ли не перевернулся на спину, чтобы я его погладила.

— Ты скорее исключение из правил, — тихо бормочет Фрэнк себе под нос.

По лицу и шее расползается тепло, а вместе с ним вспыхивает навязчивое желание поцеловать его.

— Мы вернемся в дом, там еще есть на что посмотреть, если захочешь, — говорит он, прежде чем я успеваю поддаться порыву и наброситься на него.

— Что еще может быть? — прикусываю губу, чувствуя, как по венам пробегает дрожь предвкушения и возбуждения.

Он переплетает наши пальцы, словно не хочет переставать прикасаться ко мне, и я улыбаюсь, когда мы направляемся обратно к выходу, оставляя грифона и единорога позади.

— Когда ты расскажешь мне, кто ты такой? — спрашиваю я, когда мы достигаем дверей.

— Тебе никто не говорил, что у тебя напрочь отсутствует терпение? — спрашивает он.

Я смеюсь и внезапно бросаюсь к нему, счастливая, а он раскрывает руки и ловит меня. Наши губы влажно, горячо и жадно встречаются, и по телу проходит волна электричества, когда он слегка наклоняет мою голову, углубляя поцелуй. Я отрываюсь, чтобы вдохнуть, прижимаюсь к нему крепче и осыпаю поцелуями вдоль широкой челюсти к уху.

— Да, постоянно. Это одно из моих лучших качеств. Ты же не хочешь, чтобы я была скучной, правда? Ну же, куда дальше? — говорю я, отрываясь и любуясь выражением нежности на его лице.

Лучший день в моей жизни.

Огнедышащий конь, гребаный грифон и единорог. Это место за гранью волшебного, я, кажется, реально сорвала фэнтезийный motherlode⁵⁴.

ФРЭНК Н. ШТЕЙН



Когда мы вернулись в особняк, я провел Бернадетт через парадную дверь и двинулся закрыть ее за ней, пока она осматривалась с явным ожиданием.

— Сюда, — сказал я ей, беря ее руку в свою. Мне нравилось ощущать под пальцами ее кожу. Ее прикосновение было подобно легкому седативному средству, и пока она касается меня, я чувствую себя несколько похожим на того себя, каким был до того, как мои силы вышли из-под контроля.

Мы прошли через холл под огромной хрустальной люстрой, направляясь к потайной стене под массивной лестницей. Не отпуская ее, я прижал другую ладонь к стене, отмечая ее реакцию — ее взгляд вспыхнул от возбуждения, когда каменная стена бесшумно отъехала в сторону.

— Здесь есть потайные ходы? — почти взвизгнула она.

— Только один, — я рассмеялся, что было для меня несвойственно, и повел ее вниз по каменным ступеням в мои подземные апартаменты.

Автоматические огни зажигались по мере нашего продвижения, освещая помещение.

— Внизу я провожу большую часть времени, когда нахожусь в особняке, но этот визит — самый долгий. Обычно я никогда не остаюсь на ночь, а возвращаюсь в город после прогулки с Бромом, — сказал я, когда в поле зрения появилась энергетическая капсула, созданная по моим меркам.

— Что это? — спросила она.

— Я — энергетическая форма жизни, а это устройство, которое я использую, чтобы откачивать мою силу и питать деревню, — ответил я.

— Что именно значит «энергетическая форма жизни»? — спросила она, выглядя скорее заинтересованной, чем встревоженной.

— Мое тело производит энергию и… некое, что проявляется в виде электрического тока. Мне не нужно спать, есть или пить, хотя я могу это делать, — сказал я, вызывая искру на своей ладони для демонстрации.

Она посмотрела на мою руку и вздохнула.

— Значит, ты не спал все то время, когда я уходила из твоей комнаты.

Я ухмыльнулся, убирая энергию и снова беря ее руку в свою, раз уж она все еще, казалось, не собиралась убегать.

— Иди сюда, я покажу тебе, как это работает, — сказал я, подтягивая ее к капсуле, отделанной мягкой кожей. — Когда она закрыта, ее окружает и обволакивает усиленная сталь, а изолированный камень скрывает трубную структуру, которая удерживает энергию до тех пор, пока ее не используют везде, где на территории применяется электричество.

— Это круто, но как насчет всех этих внезапных штормов в последнее время? — спросила она.

— Да, время от времени я могу влиять на погоду, но это чрезвычайно редкое явление, — честно сказал я. Последние несколько недель были самыми необычными — моя сила проявлялась так, как никогда раньше, но для брачной связи это обычное дело.

— Не такое уж и редкое, — пробормотала она себе под нос. Она поправила очки на своем вздернутом носике и внимательно огляделась вокруг.

Я наблюдал, как она заглядывает в две комнаты, расположенные внизу, гардеробную и душевую. Закончив, она вернулась ко мне, качая головой.

— Так, дай мне удостовериться. Ты сидишь в этой огромной яйцевидной штуковине, передаешь в нее свою энергию, и еще можешь управлять погодой?

— Да, и любой энергетической сетью, — ответил я.

Она ахнула, ее брови гневно сдвинулись на переносице.

— Неудивительно, что я не смогла тогда захватить Talbot. Ты мудак, ты что, все это время за мной наблюдал?

— Мы наблюдали. Я даже дал тебе свободу действий, чтобы посмотреть, на кого ты работаешь, пока мы не выяснили правду, — признался я.

— Полагаю, именно поэтому я не нашла в доме никакой электроники, — сказала она, словно складывая все пазлы в голове.

— Как я уже говорил, я бываю здесь нечасто, и до твоего приезда меня здесь не было несколько месяцев. В этом особняке никто не жил с тех пор, как я приобрел его в собственность. Я заезжаю достаточно часто, чтобы Бром не поджег поля и не привлек к себе нежелательного внимания.

Она рассмеялась, и этот переливчатый звук щекотал барабанные перепонки и вызывал трепет в животе.

— А что там? — вдруг спросила она, указывая за мою спину на большие стальные двустворчатые двери.

— Это ведет к поезду.

— У тебя есть гребаный поезд? — выдохнула она со слегка отвисшей челюстью и понеслась к проходу.

Я смотрел, развлекаясь, когда двери распахнулись от ее приближения, и она запрыгала на месте, словно взволнованный ребенок, впервые увидевший конфеты.

— Хочешь прокатиться? — спросил я, вспомнив, что Джекил советовал мне ухаживать за ней, а она, кажется, достаточно заинтересована этой идеей.

— Да! — выкрикнула она.

Мы прошли через двери к маленькому белому поезду на магнитной подушке.

— Поезд построен для перевозки всего нескольких пассажиров. Изначально он был создан для транспортировки энергетической капсулы под землей, но теперь я использую его для перемещения между моим домом и лабораторией, — сказал я ей, гадая, какая информация покажется ей интересной.