Перепрошит тобой (ЛП) - Хайд Жаклин

— Тебе удалось немного вздремнуть? — спросил он, бросая на меня взгляд через плечо.

Неужели он не собирается мне отвечать? Ярость взяла надо мной верх, мои руки сжались в кулаки, а ноздри раздулись.

— Серьезно, чувак, если ты не начнешь отвечать на вопросы прямо сейчас, я возвращаюсь домой, — сказала я, отказываясь сделать еще хоть один шаг.

— Послушай, — сказал он, разворачиваясь и тяжело ступая к тому месту, где я стою посреди тропы, и проводя своей большой ручищей по пышным светлым волосам, — для меня это сложно, и я никогда такого не делал. Все будет гораздо проще, если ты просто пойдешь со мной и позволишь показать то, что я хочу. После этого я отвечу на твои вопросы.

И тут я поняла, что он нервничает.

Он протянул руку, и волна сомнения прокатилась по животу, когда я вложила ладонь в его.

Что, черт возьми, может заставить нервничать Фрэнка Штейна?

— Пойдем, клянусь, тебе стоит это увидеть, — сказал он, переплетая наши пальцы и увлекая меня по тропинке.

Спустя несколько минут я узнала местность — впереди слева находился загон Брома.

— Сегодня нам предстоит короткая конная прогулка, чтобы добраться в место назначения, — объявил он.

— Ладно, — пробормотала я, хотя в животе уже закипало возбуждение. Мне нравится Бром, и я знаю, что буду в восторге от поездки, но я ни за что не дам ему это понять.

Но я не шучу. Если он не начнет хоть что-то рассказывать в ближайшее время, ему придется искать кого-то другого, кто будет таскаться за ним по пятам.

После недолгой езды по лесистому поместью Фрэнка мы прибыли на большой конный двор, очень похожий на тот, где содержится Бром, только этот выкрашен в белый цвет с синей крышей и как минимум вдвое больше.

В отличие от загона Брома, этот не огорожен, и чем ближе мы подходим, тем больше нервничает Фрэнк.

— Изначально это место предназначалось для существ, которые больше нигде не смогут выжить, — сказал он, когда мы приблизились к большим двойным дверям. Он остановил Брома и спешился, прежде чем протянуть руки ко мне.

Сердце екнуло, когда он обхватил меня сильными руками и быстро поставил на ноги.

Он шлепнул большого коня по крупу, отпуская его прочь, и я перевела взгляд на огромные двери конюшни, заметив сложное изображение луны и звезд, инкрустированное в мягкую древесину. Любопытство разгорается еще сильнее.

— Что там внутри? — спрашиваю я, делая шаг ближе. Живот сжимается от волнения, и меня накрывает непреодолимое чувство, от которого страшно даже приближаться к двери.

— Уверен, ты уже догадалась, что если бы кто-то увидел Брома и то, на что он способен, это обернулось бы медийным кошмаром. В лучшем случае его отправят в какое-нибудь учреждение, — заявил Фрэнк.

— О, можешь не говорить. Представить нельзя, какие испытания и прочую хрень они бы устроили такому коню, — пробормотала я, зная, насколько жестокими могут быть люди к животным. Это одна из причин, по которой я решила пожертвовать его деньги в фонд помощи кошкам и собакам.

— Верно, поэтому я изначально и создал это место. Когда мы войдем внутрь, ничего не трогай и не отпускай мою руку, пока я не скажу, — проинструктировал он.

Я нахмурилась, но кивнула и взяла его протянутую руку в свою, игнорируя легкий трепещущий разряд, проскочивший от прикосновения.

— Хорошо, а теперь закрой глаза, — сказал он, обвивая меня свободной рукой.

Я бросила на него взгляд, который говорил «не вздумай ничего вытворять».

— Просто сделай это, — заметил он, сдерживая улыбку и успокаивающе проводя рукой вниз по моей спине.

Я сделала, как он просил, закрыла глаза, и стала ждать. Что бы он там ни задумал, я услышала, как скользит открывающаяся дверь.

Меня встретил нежный запах сена, а еще сладкий насыщенный аромат, который я не могла определить.

Он провел меня дальше в здание, и после нескольких шагов направил за угол, прежде чем остановить.

— Так, теперь можешь открывать глаза, — сказал он.

Я ахнула. Бесконечные ряды светящихся ярких цветов всевозможных оттенков заполняли все вокруг. Конюшня была размером разве что с футбольный стадион, и столько зелени в одном месте я не видела никогда в жизни. Цветы окружали огромные растения с сочной листвой. Пол был мшисто-зеленым, но твердым, как мрамор. Я взглянула наверх и заметила, что крыша оказалась вовсе не покрашена в синий, а состояла из панелей светло-голубого стекла, открывая безупречный вид на небо над головой.

— Что это за цветы? — спросила я, гадая, не оптоволоконные ли они, уж слишком ярко они светились, прежде чем померкнуть и вспыхнуть вновь.

— Не трогай их. Это сверхъестественные цветы, — ответил он.

— Вау, — пробормотала я, поворачиваясь на месте и поправляя очки на носу, чтобы лучше все разглядеть.

— В сверхъестественном мире много цветов, и все они обладают различными лекарственными свойствами. Однако большинство из тех, что ты здесь видишь, ядовиты для людей. Есть такие, что работают как афродизиаки и безопасны в использовании, а другие обладают необыкновенными целебными свойствами.

Я не могла не восхититься синими и фиолетовыми — они, казалось, мерцали ярче остальных.

— Как называются эти синие? — спросила я, указывая на них.

— Это «Лунные цветы». Они ядовиты и, между прочим, именно из-за них ты здесь. Ингредиенты, которые мы используем для создания того, что продаем через Talbot, выращиваются в другом месте, поскольку ни в одной из сывороток, предлагаемых публике, нет ничего вредного. Несколько партий формулы «Лунного цвета» были похищены из распределительного центра в ту же неделю, когда ты взломала мою компанию. Именно их Микаэль и другие пытаются отследить в данную минуту, — раскрыл он.

Дыхание перехватило от внезапно обрушившегося на меня осознания.

— Что? — вырвалось у меня.

— Мы подозревали, что Pelican Group какое-то время выжидали слабину в инфраструктуре, чтобы получить доступ к нашим рецептурным формулам. Мы никак не учли тебя или то, как они использовали тебя как щит, чтобы скрыть свой доступ к нашим ресурсам. Они, конечно, не представляли, во что ввязываются, украв это, — сказал он хриплым голосом.

— Что они с этим сделают? — спросила я, с ужасом думая, не причинила ли я случайно кому-то вред.

— Ничего, поскольку мы все предусмотрели, чтобы вернуть формулу до того, как кто-либо пострадает.

Я покачала головой.

— Мне так жаль, я…

— Ты не могла этого знать. А теперь обернись, — сказал он, и на его губах заиграла легкая улыбка, когда он посмотрел мне за спину.

Я обернулась, и руки сами взлетели ко рту. Глаза, казалось, вылезли из орбит от представшего передо мной зрелища.

— У тебя, черт возьми, единорог, — выдохнула я, уставившись на величественного белого зверя. Конь был ниже Брома, с гребаной закрученной, сияющей перламутром гривой и рогом на голове.

— Его зовут Персей, но он не любит, когда к нему прикасаются, и будет уклоняться, если ты подойдешь слишком близко, — сказал Фрэнк.

Из меня вырывается смешок, и я начинаю хихикать вовсю. Щеки заливаются румянцем, пока я смеюсь все сильнее. Из груди вырываются громкие, некрасивые смешки, а Фрэнк хмурится, что только сильнее подливает масла в огонь — я уже буквально не могу остановиться, пока живот не начинает болеть от смеха. В груди бурлит смесь удивления, восторга и изумления.

— Как это вообще возможно? — спрашиваю я, глядя на единорога, который вскидывает гриву и взмахивает шелковистым хвостом, уходя от нас, словно мы ему неинтересны.

Я хватаюсь за руку Фрэнка, внезапно почувствовав легкое головокружение, и оглядываюсь в поисках места, куда можно присесть, как замечаю что-то краем глаза. Моя челюсть снова отвисает.

К нам идет животное с орлиной головой, наклоненной набок, и телом, похожим на львиное, только с огромными, песочно-золотыми крыльями, торчащими из боков.

— После того как я обнаружил проклятого и неспособного покинуть территорию Брома, я купил эту землю и всю окружающую долину. Часть деревни и несколько домов в этом регионе находятся именно там. Я оснастил территорию системой наблюдения, так что все внутри стен в безопасности и защищены, по сути, они содержатся здесь в секрете, — заявляет он.