Зимний двор (ЛП) - Хатчинс Амелия

— Ублюдок, как ты мог? — кричала она, пытаясь освободиться от удерживавших её верёвок. — Она была твоей женой и моей матерью!

— Эта шлюха умоляла его трахнуть её на глазах у всего двора! Я любил её, а она умоляла его продолжать, пока я смотрел. Так что да, её больше нет ни с нами, ни в этом мире, который теперь принадлежит мне. Мой мир, который я заслужил с момента, как меня научили силой отбирать корону у твоей матери, если понадобится!

— Ты король только благодаря ей! Без неё ты ничто! — прошипела она.

— Я ничтожество? У меня в руках её распутная дочь. Брат Короля Орды у меня в подчинении, и несколько новых союзников, которые планируют помочь мне избавить этот мир от всех, кто противостоит моему правлению!

— Весь мир фейри восстанет против твоего правления, если ты это сделаешь, — предупредила она, пытаясь освободиться от верёвки.

Она перевела взгляд на Синджина, и, судя по взгляду зелёного глаз, он пытается освободиться от пут, но ранен. Кровь сочилась из раны, растекаясь по телу, пока он смотрел на неё, пытаясь придумать, как выбраться из сложившейся ситуации. Забавно, ведь она выстрелила в него, а он исцелился. Её взгляд переместился на рану и железную стрелу, которую оставил в ней отчим. Теперь, когда магия, которой Маги наделили их для использования в садах, не блокировала её, она почувствовала запах стрелы, и, что ещё хуже, запах яда. Он отнимал у него силы, заставляя организм поглощать всё больше и больше мерзкого вещества. Её отец всё ещё что-то бормотал, но она ничего не слышала из-за учащённого сердцебиения, осматривая повозку, в которой они ехали. Она продолжала ударяться о препятствия, сообщая, что они с пугающей скоростью удаляются от Орды и любой помощи, которая могла бы прийти к ним.

— Думаешь, Король Орды позволит тебе сохранить трон, если ты его убьёшь? — попыталась она, лихорадочно соображая, как спасти Синджина, пока яд не проник слишком глубоко в организм.

— Думаю, ты не проживёшь достаточно долго, чтобы узнать, так это или нет. Понимаешь, я не могу допустить, чтобы ты мешала моим планам. Однако я оставлю тебя в живых, чтобы ты увидела, как я убью твоего возлюбленного. — Он встал и повернулся к Синджину, который лежал ничком, снова потеряв сознание. — Они отвратительные создания, и всё же говорят, что ты умоляла его трахнуть тебя, как твоя мать умоляла его отца. Это правда? Ты умоляла его трахнуть тебя?

— Ты заключил эту сделку, ты отправил меня к ним!

— Чтобы тебя трахнули! Ты не должна была попасть в их крепость, не говоря уже о том, чтобы быть с ним, и всё же эта твоя милая маленькая задница всё испортила! — Его глаза остекленели от ненависти, когда он вонзил клинок в грудь Синджина.

Слёзы обожгли глаза Айслин, и она прикусила губу, сдерживая крик, который рвался из груди, пока она смотрела, как отец вонзает нож всё глубже, а Синджин кричит от боли.

Его зелёные глаза расширились от боли, когда железное лезвие снова и снова вонзалось в грудь, пока она не превратилась в месиво из изуродованной плоти.

— Насколько ты силён, придурок? — её отец усмехнулся с тошнотворным эхом, которое отразилось от стен повозки. Он вытащил окровавленный нож и уставился на кровь, которая пузырилась и шипела на железном лезвии.

— Я убью тебя, — сказал Синджин, но его голос был вялым. Его взгляд расфокусировался, и Айслин закрыла глаза, молясь, чтобы отец не направил клинок на неё и её не рождённых детей. Она не смогла бы исцелиться так, как Синджин, а умирать, когда она только что поняла, что безвозвратно изменилась, было бы несправедливо.

— Сир, — низкий голос Бейла наполнил повозку, когда он вошёл в неё, не обращая внимания на то, что она неслась с головокружительной скоростью. Надежда вспыхнула в её сердце, но тут же угасла, когда она заметила ненависть в его глазах направленных на неё. Цокот копыт донёсся до её слуха, пока она изучала своего друга, который опустился на колени рядом с ней и откинул её густые светлые волосы с лица. — Мы почти у туннелей, — подтвердил он, и король кивнул.

— Мы идеально рассчитали время, и наш друг в туннеле, как думаешь, сдержит ли своё слово? — спросил Джеральд, вытирая кровь с клинка о свой плащ, прежде чем подойти к дальнему концу повозки и остановиться.

— Думаю, да, — согласился Бейл, глядя на Айслин с холодным блеском в тусклых голубых глазах. — И, согласно договору, она теперь моя? — спросил он.

— Она твоя, пока мы не доберёмся до него, сэр Бейл, — холодно рассмеялся он.

— Не понимаю, зачем тебе ложиться в постель со шлюхой, которая сама умоляла Орду трахнуть её, но мы заключили сделку, и я её выполню. Только не порть ей лицо, оно должно оставаться красивым, пока она не будет отдана монстру, он хотел её такой.

— Благодарю вас, сир, — сказал Бейл с какой-то холодностью в голосе, и Айслин вздрогнула, продолжая смотреть на мальчика, с которым дружила в детстве.

Как только её отец вышел из повозки, она сглотнула и посмотрела на него, когда он осмотрел её растрёпанный вид. Его рука двинулась, грубо схватив её за грудь, и она застонала.

— Не делай этого, Бейл. Ты мой друг, — взмолилась она.

— Ты никогда не была моей подругой. Я наблюдаю за тобой только ради твоего отца и его благосклонности, сучка, — усмехнулся он, опускаясь к её лицу и облизывая его, больно сжав рукой грудь. Он отстранился, схватил её за платье спереди и разорвал его, разбросав пуговицы по полу. — Я хотел стать твоим первым проводником в мир удовольствий, но ты всегда отказывала. Я был всего лишь бедным маленьким мальчиком, которого ты жалела. Тебе было всё равно, как сильно я пытался привлечь твоё внимание или что я хотел превратить тебя в женщину. Я мог бы многому тебя научить до того, как ты связалась с ним, но даже он не хотел отдавать тебя мне. Я думаю, что он неравнодушен к тебе, и это чувство зрело в нём долгое время. Теперь я буду трахать тебя до тех пор, пока он не решит покончить с твоей жизнью или оставить тебя, а потом я возьму в жёны твою милую сестру и, наконец, получу признание, которого заслуживаю за то, что наблюдал за тобой все эти годы.

— Бейл, между нами никогда не было ничего подобного, ты был моим другом. Ты знал это, и я не обманывала, — всхлипнула она, отстраняясь от его прикосновений, когда его губы опустились к её обнажённому соску. Его язык высунулся, лаская сморщенную кожу, и она покачала головой, чувствуя, как к горлу подступает желчь. — Пожалуйста, не делай этого. Если я хоть что-то для тебя значила, не делай этого, — взмолилась она, и горячие слёзы гнева обожгли глаза.

Он опустил свободную руку на лоно и усмехнулся.

— В том-то и дело, Айслин. Ты всегда была лишь способом добраться до трона, не более того. Я собирался стать твоим мужем, если бы смог найти способ держать тебя в узде и был готов закрыть глаза, когда он возьмёт тебя. Я собирался трахнуть тебя и погубить, чтобы никто не мог утверждать, что ты моя, и тогда всё встало бы на свои места. Как только я бы тебя трахнул, слухи разнеслись бы по всему королевству; твой отец заставил бы тебя согласиться стать моей из-за того, что ты не соблюла протокол.

— О чём ты говоришь? И мой отец отдал меня! — закричала она, когда он приподнял подол её разорванного платья и уставился на её обнажённое тело.

— Ты не понимаешь, Айслин. Они бы никогда не выбрались из Зимнего Двора живыми, но ты всё испортила. Ты показала им, как освободиться. Я предупреждал, чтобы ты не ходила за ним, но ты не послушалась. Я умолял тебя остаться со мной, пока принцы добирались до двора, но ты отказалась. Я всё спланировал, и они бы никогда тебя не забрали. Ты всё испортила! Вместо того чтобы стать моей невестой, ты вышла замуж за монстра. Вместо того чтобы дать мне то, что я заслужил за годы, которые я провёл, разбираясь с твоим бесконечным дерьмом, ты досталась ему! — он встал и снова и снова пинал неподвижное тело Синджина.

— Возьми меня! — закричала она, и её глаза наполнились слезами, когда она посмотрела на мужчину, который дал ей всё, а теперь истекал кровью и подвергался насилию, не в силах оправиться от отравления железом.